С головы у нее спускались нити серебристых волос, а тонкий слой земли покрывал ее кожу, словно искусственный загар. Похоже, из одежды на ней была шелковая наволочка, и смотрелась она отлично.
Джо оглядела сад на предмет посетителей.
– С кем ты только что разговаривала? – спросила она.
Глаза Гарриетт медленно открылись. Джо запомнила их карими, но сейчас они казались изумрудными.
– Я разговаривала с сильфием[21]. – Она с нежностью провела рукой по цветам вокруг себя. – Совсем недавно он считался вымершим, и его нужно немного подбодрить.
– Не похоже, чтобы ты говорила по-английски, – заметила Джо.
– Все верно, – признала Гарриетт. – Эти семена нашли в могиле, которой более двух тысяч лет. Сильфий понимает только древнегреческий.
– Ты хочешь сказать, что знаешь… – начала Джо, но замолчала. – Неважно. – Отвлекаться было нельзя. – Гарриетт, что это были за семена, которые ты сбросила с крыши дома Джексона Данна?
– Разновидность ракитника, – ответила Гарриетт. – Этот сорняк очень трудно искоренить, но у него прекрасные цветы.
– Ракитник, – повторила Джо. – А пчелам он нравится?
– Конечно. – Гарриетт поднялась из цветов, как кобра из корзины заклинателя змей. Даже без обуви она была выше Джо по крайней мере на десять сантиметров. – Ты что-то хочешь у меня спросить, Джо?
Джо изучала нависшую над ней ведьму. Она никогда не боялась Гарриетт, не испугалась и сейчас. Но ее настораживала сила Гарриетт. Джо поняла, что с Гарриетт нужно обращаться осторожно. В ее подруге было что-то не вполне человеческое.
– Ты знала, что у Джексона Данна аллергия на пчел. И все же рассыпала семена растения, которое их привлекает.
– Верно.
– Он в больнице, – продолжила Джо.
– Да ты что? – произнесла Гарриетт с радостью в голосе, но без капли беспокойства.
– Ты пыталась… – Джо не хотела произносить эти слова.
– Убить его? – Гарриетт пожала плечами, как будто вопрос был спорным. – Не обязательно. Не больше, чем он пытался разрушить мою карьеру, исключив меня из своих сборищ на крыше. И не больше, чем он пытался травмировать меня, хватая за письку.
Джо поморщилась от этой фразы:
– Да, но…
– Но что, Джо?
– Я думала, мы хорошие ребята.
– Нет. – ответила Гарриетт, и Джо поняла, что та больше не шутит. – Несса хорошая. Я делаю то, что считаю нужным.
Джо почувствовала, как атомы внутри нее вибрируют как сумасшедшие и врезаются друг в друга:
– Я защитник. Я тоже отношу себя к хорошим ребятам.
– А ты уверена, что ты именно такая? – спросила Гарриетт. – Скоро тебе придется решать. Хочешь ли ты следовать правилам, которые были установлены для нас, или предпочитаешь избрать путь, который предназначен лично тебе?
– Я просто хочу сделать мир более безопасным для дочери, – был ответ Джо.
– Понятно, но ты уверена, что готова для этого на все? – продолжила Гарриетт. – Что, если мир в его нынешнем виде никогда не будет безопасным для нее? Что, если ты поймешь, что придется сжечь все дотла и начать заново?
Они услышали звук машины, быстро подъезжающей к входной двери. Двигатель выключился, дверь машины хлопнула.
– Гарриетт! – крикнула Несса. – Где ты? Джо! Вы здесь?
– Мы в саду, – отозвалась Гарриетт. Ее взгляд был устремлен на Джо. Джо решать, рассказывать ли Нессе о пчелах или нет.
Джо не разжала губ, когда Несса вышла из зарослей и направилась к ним, держа в руке телефон.
– Лаборатория только что прислала по электронной почте результаты теста ДНК, который заказали мы с Франклином. – Слова вырвались прежде, чем она успела дойти до Гарриетт и Джо, как будто Несса больше не могла их сдерживать. – Лаверна Грин, которая утверждала, что она мать нашей девочки, не является ее родственницей. Она лгала.
– Есть ли вероятность, что она могла ошибиться? – уточнила Джо. – Может быть, она увидела сообщение о пропаже человека и искренне подумала, что девочка – ее дочь.
– Не-а, – Несса покачала головой, – не может быть, чтобы она ошиблась. Помните, у нее был конверт с фотографиями. Это были полароидные снимки, как и то фото в шкафчике. Она должна была знать, что девочка на этих снимках ей не дочь.
– Франклин слышал обо всем этом? – спросила Джо.
– Он узнал сегодня днем и пытался связаться с Лаверной Грин. Она исчезла.
– Если она не родственница девочки, то кто она? – продолжила Джо.
– Я думаю, что актриса, но Франклин не верит в это. Он говорит, что очень дорого нанять хорошую актрису и подделать свидетельство о рождении и медицинскую карту для выдуманного ребенка.
– Человек, который может себе позволить такое, должен быть очень богат и с отличными связями, – сказала Джо. – Как Спенсер Хардинг.
– Думаешь, он способен организовать что-то подобное?
– Девушка Леонарда Шоу, Клод, была сегодня у меня в спортзале. Судя по всему, Спенсер – по-настоящему плохой парень. Она уверена, что это он убил Розамунду, и думает, что он знает людей, которые могут сделать для него практически все.
– Девушка Леонарда Шоу была в «Яростном фитнесе»? – удивилась Несса. – Но с чего бы?
Глаза Джо были устремлены на Гарриетт, когда она отвечала на этот вопрос:
– Она сказала, что ей нужно было где-то побегать. Очевидно, у них в Пуант проблемы с пчелами.
– С пчелами? – переспросила Несса. – Как странно.
– Да, – согласилась Джо, все еще глядя на Гарриетт. – Очень.
Позднее тем же вечером, после того как ей доставили продукты, Гарриетт не стала одеваться. Она вышла из дома обнаженной, чтобы прогуляться среди своих растений в лунном свете. Она вспомнила растерянность на лице Джо днем, когда та не выразила никакого сожаления по поводу того, что случилось с Джексоном. Гарриетт задалась вопросом, как долго Джо будет думать в категориях добра и зла. Ее подруга была умной женщиной, и такие упрощенные понятия были ниже ее достоинства. Но некоторые люди, даже умные, полагались на эти ярлыки, чтобы разобраться в мире. Они навешивали их на все подряд, не понимая, что они совершенно произвольны.
Когда Гарриетт была маленькой, ее учили жить в страхе перед злом. Бабушка и дедушка, которые ее воспитывали, предупреждали ее, что мужчины будут нашептывать ей на ухо ложь и похитят ее целомудрие, как только она ослабит бдительность. Ей говорили, что желания, которые она испытывает, греховны. Мальчики, которые их удовлетворяют, грязные. А девочки просто отвратительны. Окончив школу, Гарриетт сбежала со Среднего Запада в Нью-Йорк. Но даже там, за тысячу километров от дома, куда бы она ни посмотрела, на всем висели ярлыки.
Все изменилось в тот день, когда она узнала, что ее муж трахается с начальницей своего производственного отдела. Она знала множество женщин, которые подозревали своих мужей в неверности. Она слушала их рассказы о супружеском шпионаже в стиле Нэнси Дрю[22]. Гарриетт не тратила месяцы на слежку за Чейзом. Она не устанавливала шпионские программы ему на телефон. Она считала их отношения взаимовыгодными и верила, что он их
