А письмо от 4 сентября 1926 года начато вовсе неожиданно: «Молотович! На днях у меня был Серго…» и т. д.
Позднее пошло: «Здравствуй, Вячеслав!», «Дор(огой) Вячеслав!», «Дорогие Вячеслав и Николай (Бухарин, — С.К.)!»— «Привет Вячеславу»…
Случаются и прежние «т. Молотов!», но вот 5 декабря 1929 года Сталин пишет Молотову, уехавшему отдыхать:
«Молотштейну привет!
Какого черта забрался в берлогу, как медведь, и молчишь?
Как у тебя там, хорошо ли, плохо ли? Пиши.
У нас дела идут пока что неплохо.
1) Дела с хлебозаготовками идут. Сегодня решили увеличить неприкоснов. фонд продовольственных до 120 м(иллионов) п(удов). Подымаем нормы снабжения в пром. городах вроде Иваново-Возн., Харькова и т. п.
2) Бурным потоком…».
и т. д.
И с этого момента все письма начинаются одинаково: «Вячеслав!»…
Это — уже дружба!
Без оговорок и на много лет.
Сталин был абсолютно не чванным человеком тогда, в 20-е годы, и остался таким до последнего дня, Но позже он уже не мог позволить себе публичную острую шутку, а в начале 30-х годов в нем еще прорывается молодой и озорной задор! В 1932 году на вопрос корреспондента «Ассошиэйтед Пресс» Ричардсона — здоров ли Сталин, он 3 апреля ответил:
«Ложные слухи о моей болезни распространяются… не впервые. Есть, очевидно, люди, заинтересованные в том, чтобы я заболел всерьез и надолго, если не хуже. Может быть, это и не совсем деликатно, но у меня нет, к сожалению, данных, могущих порадовать этих господ. Как это ни печально, а против фактов ничего не поделаешь: я вполне здоров».
Желание Запада, чтобы Сталин «заболел всерьез и надолго, если не хуже», не пропадало, и 26 октября 1936 года Сталин отвечает уже корреспонденту «АП» Чарльзу Наттеру:
«Милостивый государь!
Насколько мне известно из сообщений иностранной прессы, я давно оставил сей грешный мир и переселился на тот свет, Так как к сообщениям иностранной прессы нельзя не относиться с доверием, если Вы не хотите быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, то прошу верить этим сообщениям и не нарушать моего покоя в тишине потустороннего мира…»
Но ближе к войне, а тем более после нее, Сталин, как я понимаю, становился духовно все более одиноким.
Однажды Индира Ганди призналась в интервью: «В конце концов, каждый человек остается наедине с самим собой»…
Не оптимистично?
Да нет, просто честно…
С годами на Сталина все более наваливалась державная тяжесть могучего исторического Дела, фундамент успеха которого был заложен вроде бы прочно, Но прочно ли?
И как продолжат дело преемники?
И есть ли они — подлинные преемники?
Он не мог об этом не задумываться, но в 30-е годы время для таких вопросов еще не пришло…
О ВРЕМЕНИ с конца 20-х годов до 1938 года часто говорят и пишут как о пути Сталина к власти, Не только антисоветчик Роберт Такер, но и лояльный к Сталину Юрий Емельянов назвали свои книги об этом периоде «Путь к власти».
Николай Яковлев написал книгу «Сталин: путь наверх».
Но было ли это так? Был ли политический послереволюционный путь Сталина путем к Власти?
Рвался ли Сталин «наверх», было ли его целью это?
Думаю, и даже убежден, что — нет!
Историю все возрастающего партийного и общественного авторитета Сталина и усиления Сталина я бы называл путем к Делу...
Власть нужна была Сталину для того, чтобы делать дело и делать его так, чтобы — говоря словами сталинской статьи 1924 года о Свердлове — он мог «дать революции максимум того, что вообще способен он дать по своим личным качествам».
Гете сказал о Наполеоне, что власть для него была тем же, чем является инструмент для гениального музыканта — как только она оказалась у него в руках, он начал ею пользоваться.
Но если пользоваться подобными сравнениями, я сравнил бы Сталина с гениальным композитором и дирижером, который, как только в его распоряжении оказался выдающийся и слаженный ансамбль, тут же стал писать для него выдающиеся симфонии и блестяще исполнять их.
Впрочем, слова «в его распоряжении оказался…» ситуацию передают неточно. Сталин вложил много личных долговременных усилий в создание в СССР того сильного политического и государственного «ансамбля», которым потом руководил.
При этом Сталин далеко не сразу получил возможность делать то, что он считал для общества нужным, и так, как он считал нужным. Ему очень многое и многие мешали, да еще и как мешали!
Возьмем для сравнения три крупнейшие фигуры мировой истории — Петра Великого (1672–1725), Наполеона Бонапарта (1769–1821) и Сталина (1879–1953).
Все трое за короткие исторические сроки добились для своих стран выдающихся результатов, все трое много работали и имели выдающиеся деловые качества. Но как по-разному они получали возможность проявлять и развивать эти качества!
И как по-разному они использовали мощь своей власти…
Петр обладал формальной полнотой власти с 1695 года, когда после смерти своего сводного брата Ивана V он стал править единолично. Фактически Петр обрел возможность мощно влиять на развитие России после взятия Азова в 1696 году, подавления Стрелецкого бунта в 1698 году и первых успехов в Северной войне — взятия в 1702–1703 годах крепостей Нотебург (Орешек) и Ниеншанц.
То есть подлинный и непрерывно усиливающийся Петр начался примерно в тридцать лет, При этом Петр был властителем уже по праву рождения, ему не надо было идти к формальной власти, Ему надо было лишь получить возможность властвовать реально, и когда он этой возможности добился, он был до конца дней своих занят делом строительства Державы.
Наполеон был выходцем из мелкого провинциального дворянского рода, В королевской Франции он вряд ли поднялся бы выше уровня одного из королевских генералов, но Французская революция направила его судьбу круто вверх.
Вначале, в 1793 году — Тулон, первое генеральское звание. Затем — Итальянская кампания 1796–1797 годов, где он впервые может многое сам и многое сам решает, Власть Бонапарта имеет еще локальный характер, но это уже реальная власть, Он делает дело, но делает и свое первое состояние — власть денег в буржуазном обществе наиболее прочна и весома.
Затем — провал экспедиции в Египет, но зато — успех 18 брюмера VIII года Республики (9 ноября 1799 года) в перевороте, который сверг Директорию и дал тридцатилетнему Бонапарту пост Первого консула.
С этого момента властные возможности Наполеона становятся абсолютными настолько, насколько это возможно в обществе, где в конечном счете властвует денежный мешок.
В 1902 году Консулат Наполеона становится пожизненным, а в 1804 году Наполеон провозглашен императором французов.
Да это — путь к Власти!
К Власти как к самоцели.
И чем большую власть получал Наполеон, тем меньше он думал о деле и тем меньше делал дело, а шел на поводу как у своих страстей, так и у денежных мешков, «Наполеоновские» планы. Наполеоновские войны, а как итог — русские в1814 году в Париже, а Наполеон отрекается от престола в первый раз и ссылается на остров Эльба в Средиземном море.
В 1815 году, после недолгого возвращения к императорской власти, он падает окончательно и умирает в изгнании на острове Св, Елены.
Сталин же…
Сталин начал свой жизненный путь в среде, где о власти как черте твоей личной жизни никто даже не мечтал.
В 1909 году, в тридцать лет, Сталин — всего лишь неимущий подданный Российской империи из крестьян, ратник 1-го разряда призыва 1903 года.
В тридцать семь лет он все еще лишь политический ссыльный, привезенный для призыва из глухомани за полярным кругом в провинциальный Красноярск.
И лишь поздней осенью 1917 года — 26 октября (8 ноября) — он на II съезде Советов избирается членом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) и утверждается народным комиссаром по делам национальностей.
Это уже власть — хотя и локальная.
И она дает возможность делать немалые дела, особенно с учетом того, что Сталин не только нарком, но еще и видный член ЦК партии большевиков, а это — поважнее чего другого.
Но развитие ситуации в России определяется пока не видением проблем общества Сталиным.
Да и не Лениным…
Влияют сразу многие факторы и многие фигуры справа, слева, извне и изнутри страны…
Сами понятия «страна», «Россия» дробятся и изменяются.
До смерти Ленина линия Ленина — это, во всех основных пунктах, и линия Сталина.
Но после смерти Ленина линия Сталина пробивает себе путь очень непросто, и так продолжается до 1929 года, когда побеждает принципиальная линия Сталина на форсированную индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства.
Сталину сорок лет, но он все еще не имеет возможности сосредоточиться только на задачах и проблемах социального строительства во всех его аспектах — от экономического до культурного.
