Ну ладно бы, если бы речь шла о «советском графе» Алексее Толстом, писателе… Но волжский парень Валериан Чкалов, машинист Кривонос, шахтер
Никита Изотов или пограничник Никита Карацупа на ролях «сталинских маркизов» или «виконтов»?
Это, простите, даже не бред сивой кобылы!
И уж просто идиотской (впрочем, «клиника» всегда была для «расейского» «интеллигента» нормой) выглядит следующая «мысль» Федотова:
«Конечно, Сталин напоминает скорее правителей эпохи бироновщины — палачей из тайной канцелярии, живущих традицией Великого Петра… Но он уже чувствует потребность расцветить эту палаческую государственную работу блеском елизаветинского или екатерининского двора»…»
Однако одно Федотов ухватил верно: эпоха Сталина опиралась на все то творческое, деятельное и социально активное, что уже было в России, и, в еще большей мере, на все то творческое, что она, эта эпоха, непрерывно и во все больших размерах порождала!
И порождала не как раньше — в интересах имущего меньшинства, а в интересах трудящегося большинства.
Впервые за всю историю России!
СТАЛИН к тому времени, о котором писал Федотов, давно был для мира не столько человеком, сколько символом, понятием.
Но он ведь был и человеком…
У него было детство, была личная биография… 22 марта 1938 года на совещании командного и начальствующего состава ВВС РККА с членами правительства Сталин сказал очень интересные вещи о себе…
Начал он с общего рассуждения: «Человек может быть сыном непролетарской семьи, а работать честно, и наоборот, может быть сыном пролетарских родителей, а быть мерзавцем». А потом, приведя пару примеров, неожиданно продолжил:
«Нельзя брать для определения работы человека этот момент за основу. Я, например, сын не рабочего и не работницы, мой отец рабочим не рождался, у него была мастерская, были подмастерья, был эксплуататором. Жили мы неплохо. Мне было 10 лет, когда он разорился в пух и пошел в пролетарии, Я бы не сказал, что он с радостью ушел в пролетарии. Он все время ругался, не повезло, пошел в пролетарии.
То, что ему не повезло, что он разорился, мне ставится в заслугу. Уверяю вас, это смешное дело. (Смех.) Я помню, мне было 10 лет, я был недоволен, что отец разорился и что придут плюсы для меня через 40 лет, я этого не знал…»
Как видим, вполне житейский, достаточно обычный сюжет достаточно обычной семьи…
Но это было давно, в детстве…
Сталин был, конечно, способным ребенком, но он был тогда лишь будущим гением, поскольку гениальность социального реформатора — результат большой осмысленной работы его ума и души. Аналогия с гениальными детьми Бахом, Моцартом и т. д, здесь неправомерна.
Социальный гений, в отличие от гения художественного, возникает не «от природы», а постепенно, взаимодействуя с той народной массой, на которую он потом воздействует и которой служит.
А была ли обычная личная жизнь у уже гениального Сталина, у Сталина-вождя?
Ну, он не был лишен ее полностью — так, в его молодой жизни была Екатерина Сванидзе, несомненная большая любовь Сталина…
Затем была Надежда Аллилуева… В 1918 году ей было семнадцать, Сталину — без года сорок. Конечно же, он ее любил, да и было за что — при всех изломах ее женской натуры…
После смерти второй жены в 1932 году у Сталина не было уже никого — даже глухих сплетен мы не находим на сей счет даже у самых злобных его хулителей.
А Сталин был достаточно молод.
Но, похоже, он понимал, что обычная семья — с женой, с вполне еще возможным новым ребенком — уже не для него.
Как он мог — намеренно употреблю затертое слово — создать ее?
Сватовство?
Какое?
Где?
К кому?
Как?
Сталин ведь не устраивал светских приемов, не посещал модных курортов, не совершал морских круизов, если не считать двух походов по Черному морю — довоенного на крейсере «Червона Украина» и послевоенного на крейсере «Молотов»…
Но в такие «круизы» дам не приглашают.
Работала вроде бы на ближней даче в обслуге простая женщина из народа, которая дарила Сталина женским теплом, Ну, если это не слух, то в подобной житейской детали Сталин дополнительно раскрывается как человек редкостного душевного такта. Ведь такой вариант в его положении был не только самым простым и приемлемым, но и самым человечным вариантом.
Если она и была, эта женщина, которую Сталин дарил (тоже ведь дарил) высшим мужским доверием, то ведь ей и не надо было ничего сверх того, что было. Официальные «отношения» лишь поставили бы все с ног на голову.
Так или иначе, семьей Сталина стали его дети, приемный сын Артем, родственники обеих жен, давно знакомые земляки… Но дети взрослели, родственники были, что уж скрывать, не калибра Сталина…
А как же Сталин тогда отдыхал — не в отпуску, где его «отпускные» дни все равно были полны текущих дел, а повседневно?
Не круглые же сутки он работал!
Никаких вселенских пьянок, о которых подло лжет Хрущев и совсем уж отвратительно, гнусно лгут нынешние постановщики «художественных» телевизионных пасквилей на Сталина, конечно, не было, хотя свой близкий деловой круг Сталин за столом на даче, бывало, собирал.
Но это было нередко продолжением тех же заседаний, лишь в более свободной атмосфере. А вот смотреть кинофильмы Сталин любил и, например, «Чапаева» смотрел десятки раз!
В 30-е годы любил городки, уже после войны любил поболеть за играющих в волейбол ребят из охраны дачи.
Любил погулять по даче, покормить ручных белочек, которых там было много.
Наконец, любил посидеть на воздухе с книгой — ведь Сталин с юности был просто-таки книгочеем, В 1897 году помощник инспектора Тифлисской семинарии сообщал в отчете, что неоднократно заставал Джугашвили за чтением запрещенной литературы, например — «Литературной эволюции наций» Летурно, «Тружеников моря» и «Девяносто третьего года» Гюго.
Сталина-вождя ограничивали в его круге и объеме чтения лишь государственные обязанности, но читал он много, имел огромную библиотеку, от которой хрущевцы не оставили хотя бы каталога.
Хотя почему — «хотя бы»?
Один такой каталог, не говоря уже о самих книгах со сталинскими пометками, был бы способен обрушить много лжи о Сталине…
Литературу — и русскую, и классическую мировую — Сталин знал прекрасно, понимал театр.
Хорошо понимал проблемы самого важного для воспитания масс искусства — кино.
Живопись, да и музыку он знал, как я понимаю, скупо, Но где бы он осваивал все это?
В Туруханске?
Или под Царицыном?
И когда?
Хотя оперу и балет он позднее ценить научился и в этом разбирался.
СТАЛИН также постоянно самообразовывался и ставил значение науки высоко не только как компетентный государственный деятель, но и потому, что имел научный склад ума, и наука была ему явно интересна, Здесь Сталин оказался фигурой в русской, да и в мировой истории почти уникальной.
В мировой истории друзьями науки были Фридрих Великий, Наполеон… И это, пожалуй, все! Разве что можно вспомнить еще кайзера Вильгельма, понимавшего, что наука становится производительной силой, и ученых поддерживавшего.
В России же из высших вождей и «вождей» всех времен науку ценили, кроме Сталина, два человека — Петр Великий и Владимир Ульянов (Ленин).
Хрущев науку лишь терпел, Брежнев был к ней достаточно равнодушен, Горбачев же и его «сменщики» оказались с наукой несовместными и антиинтеллектуальностью, пожалуй, даже бравировали и бравируют.
Царизму до науки дела не было, Первый и последний император, который науку развивал и лично поощрял, скончался в 1725 году — это был, повторяю, царь Петр. Любимый же либералами Николай Второй смотрел на русскую науку взглядом козы, глядящей в афишу…
А Сталин…
Сталин был действительно корифеем советской науки…
Невежды подсмеиваются над таким определением Сталина, а ведь оно абсолютно верно! Корифеем называют выдающегося деятеля на каком-либо поприще, и уже под это определение Сталин подходит, если иметь в виду его отношения с наукой, потому что факт всестороннего развития научного знания в СССР Сталина при решающей государственной поддержке вряд ли кто-либо возьмется оспаривать.
Но корифеем (от греч, koryphaios — вождь, предводитель) в древнегреческом театре назывался также предводитель «хора», вступающий в непосредственный контакт с актерами.
Сталин нечасто общался с учеными непосредственно — на общие разговоры у него не было времени, а обсуждать с корифеями науки чисто специальные научные проблемы он не мог и знал это… В отличие от того же Хрущева, Сталин вполне сознавал границы своей компетентности и не пытался «учить» ученых.
