Иона осторожно ответил вопросом на вопрос:
— Что мужчина может предложить такой женщине?
Дядя Вилии широко улыбнулся и тихо сказал:
— Власть. Вы не такой, как наш любимый император. Этот дурак, как все старомодные мужчины, считает, что женщины мало на что годятся, кроме любовных утех. А вы цените ум моей племянницы.
— Конечно, она в качестве моей жены будет пользоваться уважением, и я действительно высоко ценю ее ум.
Куберт Агасферус громко засмеялся:
— Не пытайтесь обмануть меня, господин. Вы честолюбивы, думаете, я этого не вижу?
— Император тоже когда-то был честолюбивым, — ответил Иона.
— Он хотел стать императором и наслаждаться любовью с красивыми женщинами, — усмехнулся его собеседник. — Но вы, господин, видите дальше своего носа. И хотите большего. Я должен быть уверен, что, когда вы получите то, чего желаете, она получит равную с вами долю в вашей славе. Гарантируйте мне это, и я подпишу ваш брачный контракт.
Иона обдумал эту просьбу и ответил:
— Разве у меня есть возможность сделать это, господин? Если мы напишем на бумаге хоть что-нибудь об этом, то, какими бы невинными ни были наши намерения, эти слова можно будет неверно истолковать как измену. Подобное соглашение между нами может подвергнуть опасности не только мою жизнь и жизнь Вилии, но и всю семью Агасферус.
— Вы осторожны и имеете право на это, — одобрительно сказал Куберт Агасферус. — Но молва о вас идет впереди вас. Известно, что вы редко даете слово, но, когда да ете, оно подобно золоту. Возьмите меня за руку и дайте клятву на крови.
— На чьей крови я должен буду поклясться, если все-таки решу принять ваше предложение? — с любопытством спросил Иона.
Ответ ошеломил его.
— Поклянитесь мне жизнью вашего еще нерожденного ребенка, — потребовал дядя Вилии.
— Какого ребенка?
— Разумеется, того, которого вы зачнете в ее животе, мой молодой друг, — снова улыбнулся Куберт Агасферус. — Я знаю, вы сдержите данное мне слово, если поклянетесь его юной жизнью. Вы никогда не подвергнете опасности своего наследника. Я даже предполагаю, что он будет вашей единственной слабостью.
— Нет, — ответил Иона. — У меня нет слабостей.
— Но вы все же дадите клятву, верно? Поклянитесь мне на его крови, и Вилия будет ваша вместе со всем ее богатством и благосклонностью семьи Агасферус. У нас, господин, есть много друзей, вы же знаете.
Иона немного помолчал, обдумывая предложение Куберта Агасферуса.
Он хотел Вилию. В любви она была так же хороша, как другие женщины, с которыми он делил постель. Он хотел ее богатство. Он ценил ее советы. Для него были важны ее родственные связи. Если он станет императором, то коронует ее как свою императрицу. Разве все это не сделает Вилию равной ему? Но клясться жизнью своего еще нерожденного сына! Иона обдумал это предложение со всех сторон, каждый раз его мысль возвращалась к тому, что без Вилии Просперо, урожденной Агасферус, его планы никогда не осуществятся.
— Я прикажу моему секретарю написать контракты и включить в них приданое в необходимом размере. Вы знали, что моя племянница владеет четвертью нашей торговой компании? — сказал Куберт Агасферус.
— Да, знал, — ответил Иона, хотя лукавил. Ему придется поговорить с Вилией о том, что она имеет от него секреты. — Велите написать соглашения между нами и назначьте день его подписания. Если я решу согласиться на ваши условия, дам клятву в этот день, господин. — Он встал. — А теперь я должен вас покинуть. Надеюсь, вы простите меня за это, но до коронации императрицы осталось всего два дня, у меня много поручений от императора по подготовке, и я должен за всем проследить.
— Конечно, конечно! — весело ответил Куберт Агасферус и подал Ионе руку. — Контракты будут готовы на следующий день после коронации.
Иона пожал его бледную, но удивительно сильную руку, сказал: «Отлично!» — и поспешно ушел.
Едва он покинул комнату, в нее вошла по одному из внутренних коридоров Вилия.
— Ты слушала? — спросил ее дядя и сам себе ответил:
— Конечно да.
— Я слышала все, — ответила Вилия. — Разве я не говорила тебе, что он умный?
— Будем надеяться, что не слишком умный, — сказал Куберт Агасферус. — Подпишет он соглашение? Даст клятву на крови? И ты уверена, что он сможет сделать тебе ребенка?
— Уверена. И подпишет. И поклянется, — ответила Вилия. — Гай никогда не любил меня, дядя. Он любил поддержку, которую получал от моей семьи много лет. А Иона любит меня. Я в это верю, хотя у него и холодная душа.
— Может быть, и любит, — согласился дядя. — Но не давай своей любви к нему ослепить тебя, племянница. Мужчина, которого ты выбрала своим вторым мужем, холоден как лед. Будь у него лучшая возможность, он ухватился бы за нее и бросил тебя, Вилия. Не обольщайся на его счет.
— Но ты ведь защитишь меня, дядя, верно? — вполголоса спросила Вилия.
— Да, племянница, твоя семья будет защищать твои интересы, они у нас на первом месте, — твердо сказал Куберт Агасферус.
Вилия улыбнулась и ответила:
— Тогда мне не о чем тревожиться, дядя.
— Ты участвуешь в коронации императрицы? — спросил ее дядя.
— Я буду нести ее шлейф, — ответила Вилия.
Куберт Агасферус недовольно хмыкнул и проворчал:
— Какая самонадеянность!
— Дядя, если бы не Иона, я служила бы ей подставкой под ноги, когда она сидела бы на троне, а Иона был бы такой же подставкой для императора. Но мой умный возлюбленный убедил Гая, что такая сомнительная честь может подорвать его авторитет и ему станет труднее говорить от имени императора. Насколько мне известно, наша будущая императрица была этим недовольна, и скамейка, на которой теперь будут покоиться ее достойные ноги, — это дорогое изделие из золота и драгоценных камней.
— Это возмутительно! Что за наглость! — рявкнул Агасферус. — Эта особа чересчур уверена в себе, если потребовала такое от императора.
— Он безумно влюбился в нее, как только увидел на рынке рабов, — с легким оттенком обиды сказала Вилия. — Она очень красива и немного напоминает мне фею Лару, только у Шифры волосы темно-золотого цвета.
— Кто она? — полюбопытствовал Куберт Агасферус. — Кто ее семья? Есть ли у нее полезная родня?
— Она никто. По ее словам, жила со своей бабушкой на краю леса, который окружает Центроземье, — ответила Вилия. — Но я посылала своих людей найти эту бабушку и хижину, в которой она жила. Они ничего не узнали, дядя, и никто в том краю не смог им ничем помочь. Похоже, никто не знал ни Шифру, ни ее бабушку. Мои агенты обыскали всю границу леса, но не нашли никаких следов ее родни.
