И всего через полчаса, облачённая в свое самое нарядное платье, Лиарена стояла рядом с женихом перед старшим магистром обители. Горячая ладонь Тайдира крепко и бережно сжимала её робкие пальцы, и на побледневших от волнения щеках донны цвели розы стеснительного румянца.
А под сводами домашнего храма веско звучали выверенные фразы старинного ритуала, и вспыхивали одна за другой серебристые свечи в опоясывающих овальное помещение подсвечниках.
— Объявляетесь мужем и женой! — торжественно объявил Ильтар, и ловко надел на уже украшенные обручальными кольцами левые руки новобрачных старинные брачные браслеты, реликвию рода Варгейз.
— Поздравляю с рождением семьи! — первым громко возвестил Экард и махнул посохом, осыпая молодых лепестками роз и лилий и мелкими серебряными монетками.
— Поздравляю, — почти одновременно произнесли Ильтар и Берт, и новая дорина Варгейз улыбнулась им одинаково благодарно.
— Спасибо, друзья!
А вокруг них уже звучал хор поздравлений, и домочадцы, успевшие в чем-то досадить ушлому камердинеру, прятали за улыбками хмурые гримасы и проклинали собственное неумение предугадывать ход событий.
Наскоро устроенный праздничный обед удался на славу, и лучшим деликатесом на нем была драгоценная икра, туесок с которой неведомо откуда достал Экард.
— Магам нужно есть её обязательно, — словно невзначай, сообщил он дочери, и та ответила смущённой улыбкой.
— Теперь я это знаю. Извини.
И отшельник только невесело усмехнулся в ответ. Быть отцом он пока еще только учился.
А потом они впятером устроились в гостиной Тайдира, магистры торопились закрепить внезапно возникшее сотрудничество.
Ценить мастерство и силу маги обители умели.
Как и признавать свои ошибки. Едва магистры припомнили, сколько выжженных до сухого пепла кругов встречалось им каждый год на болотах, они безоговорочно приняли отшельника в число тех, кому можно доверять всецело. И больше не задавали себе вопросов, куда Экард тратит вырученные за икру деньги. Магу, в одиночку занимающемуся поисками тайников отступников, никак не обойтись без покупки кристаллов и найма рисковых помощников.
И на этот раз отшельник не стал отказываться. Однако обсуждать планы совместных действий им пришлось втроём, Тайдир усадил Лиарену в уголке дивана и лишь делал вид, будто прислушивается к разговору друзей и тестя.
На самом деле он молча наслаждался теплом и запахом любимой, желая хоть ненадолго забыть, как мало времени ему на это отпущено.
— Лиарена, пора! — строго глянув на сидящую в обнимку парочку, позвал через час Экард, но его голос невольно дрогнул.
Да и чьё сердце не тронул бы тоскливый взгляд дорина, почти спрятавшего новобрачную в кольце уверенных и бережных рук?! И сама дорина выглядела далеко не столь счастливой, как положено девушке, всего два часа назад украсившей свою руку свадебным браслетом.
— За учениками приду завтра утром, — пообещал Экард, и, наступая на горло собственной деликатности, воздушной лианой выдернул дочь из объятий новобрачного, — И еще… почему бы вам не поселить малыша и его слуг в замке? Туда Лиарена должна научиться приходить из любого места.
— Может, возьмёшь хотя бы пятёрку? — безнадёжно спросил на прощанье Ильтар, беспрекословно согласившийся перед этим на все условия Экарда.
— Ты же знаешь… — досадливо дёрнул плечом отшельник, — больше трёх учеников берут только самоуверенные невежи. Я и так иду вам навстречу… но вовсе не собираюсь заниматься ими один. У меня уже есть ученик, и он может взять одного из ваших магов.
— Ты брал учеников? — изумился старавшийся помалкивать Дзерн, — вот теперь я начинаю кое-что понимать.
Экард насмешливо блеснул в ответ глазами и резко махнул посохом.
И через несколько мгновений донна стояла в смутно знакомой пещере, где в прошлый раз её отец расправился с собственным стражем.
Но теперь тут было светло, тихо и чисто.
— Ты больше не ставишь охрану? — поинтересовалась дорина, оглядывая почти круглую, просторную пещеру.
— А её здесь и не было. Шус тут просто жил… я прикормил его, изредка притаскивая кости или тварей. Иногда не хватает сил сжечь всех до единой. Вот он и привык… что все, кто приходят со мной, это его обед.
— А как проходил твой ученик? — продолжила расспросы дорина, шагая за отцом к выходу, и вдруг сообразила, как он может воспринять ее любопытство, — Но если не хочешь, не отвечай, я пойму.
— Представь себе, — не оглядываясь, ответил маг с горьковатой усмешкой, — мне даже нравится, что тебя интересует моя жизнь. И твоё желание всё знать тоже нравится, я вообще считаю самими лучшими учениками тех, кто не стесняется постоянно задавать вопросы. Сразу понятно, насколько они поняли задание, как рассуждают, и где им нужно помочь. Молчуны для меня всегда были более подозрительными и темными.
— А ты и правда не берёшь больше троих учеников? — вспомнила донна взволновавший ее вопрос, — просто Ильтару хочется поскорее перебить всех монстров.
— Вообще-то, я всегда стараюсь говорить правду, — пропуская дочь в огромную пещеру, которую он использовал как тренировочный зал, усмехнулся Экард, — вот только правда — это очень сложное и постоянно изменяющееся понятие. Только люди с негибким, прямолинейным мышлением считают её чем-то незыблемым, вроде гранитной глыбы, забывая, что и из скалы можно выточить памятник ангелу или жертвенный круг. Запутал я тебя? Ну, подумай на досуге, а пока покажи мне, как ты умеешь управлять огнём. Для того, чтобы защищаться от какой-то стихии нужно уметь полностью подчинять ее себе, без этого на болоте не выживешь.
— Но ходят же воины… — попыталась спорить Лиарена и тут же смолкла, припомнив, что никто из воинов без магов на болота и близко не суётся, — а огнём я никак не умею. Сама я училась управлять воздухом… а Сайден научил еще и водой.
— Как это, сама? — усевшись на широкую скамью, маг показал глазами дочери на место рядом, — а куда смотрели маги?
— Матушка сразу поняла… кем были мои истинные родители, — усевшись, невесело призналась дорина, — и только теперь я понимаю, какие подозрения её мучали, когда она удочеряла найденного в пустой башне подкидыша. Ведь достоверно про магов известно очень немногое, а слухи зачастую зловещи и противоречивы. И раз ребёнка спрятали в доме людей, у которых и близко нет в родне магов, значит, это было самое безопасное для него место. Можно придумать много причин, по которым кто-то желает уничтожить новорожденного, от простой мести, до ритуального жертвоприношения. Но выяснить правду не представлялось никакой возможности, ведь любой вопрос мог насторожить того, кто пытается найти пропавшее дитя. Думаю, именно поэтому дорин Симорн всегда очень прохладно относился к магам, хотя Тайдира неизменно поддерживал и деньгами, и людьми. Остальные дорины помогают обители намного меньше, считая уничтожение монстров их святым делом.
