— А что не так?
— Не должен воин в бою оглядываться назад, ведь вместо шага вперед он может сделать его назад, — сокрушенно покачав головой, проговорил ветеран.
— Джеф, мы уже говорили с тобой об этом. Посмотри — молодняк носится как в одно место ужаленные, хотя и стараются изобразить степенность, а семейные уже собрались. Не знаешь, почему?
— И почему же?
— Да потому что они знают, что идут защищать свои семьи. Если кто и побежит с поля первым, то это будут точно не они. Сам-то что чувствуешь, ведь у тебя здесь остается Агнесса, с твоим ребенком под сердцем?
— Не знаю. Я как-то не успел стать семейным по-настоящему. Для меня все как обычно. Вот если бы я любил ее, или знал бы, что значит быть отцом — тогда, возможно, все иначе было бы, а так… Нет. Никакой разницы.
— Ничего. Еще почувствуешь.
— Я вижу, вы все же последовали моему совету и не взяли с собой ваше оружие, — перевел разговор в другое русло ветеран.
— Дай только Господь не пожалеть об этом.
— Все в его руках, ну и в ваших. Не думайте об этом. Это правильное решение. Я, конечно, видел, чего стоит ваше оружие, но только, на мой взгляд, нельзя всегда полагаться только на него. Это оружие слабых, а слабым вы не являетесь. Тогда, на дороге, его применение было оправдано, сейчас нет. Берегите заряды.
— Слушай, Джеф, вот мне интересно — если меня грохнут, то на кой мне беречь патроны?
— Ну, вас не так-то и просто убить. Вы говорите, да не заговаривайтесь. И прошу заметить, что я не имею в виду длань Господнюю, не надо себя недооценивать, вы превратились в настоящего противника, и это уже оценили другие. Сэр Артур, например. Он-то не предложил вам схватку на мечах, а ведь опытный боец был. Вот так-то.
— Возможно, ты и прав.
В это время на крыльцо вышла Анна, и Джеф, проявляя такт, направился к воинам, тут же начав раздавать команды, внося порядок в метания мяса.
Приблизившись к мужу, Анна посмотрела в его глаза, всем своим существом источая любовь. Зажав своими маленькими ладонями его лицо, она приблизилась и поцеловала мужа. Боже, что это был за поцелуй! В нем была любовь, страсть, нежность. В нем было все, чего он был лишен в моменты близости. Вот объяснил бы ему хоть кто-нибудь, что происходит между ними, Андрей озолотил бы его.
Отношения у него с женой складывались непросто. После свадьбы они были вместе едва три или четыре раза. Ну, не мог он быть с ней, она была холодна как лед и вздрагивала практически от каждого его прикосновения так, что у Андрея складывалось впечатление, что она делает это от отвращения. Он ничего не понимал. Он оставил ее в покое и ждал, когда эта отчужденность сменится хоть чем-нибудь другим. Самое поразительное было в том, что он всегда видел в ее взгляде любовь и обожание, с которыми она смотрела на него, в ее действиях — искреннюю заботу и участие. Но вот как только… то сразу… Бред. Не надеясь разгадать эту загадку, он решил пока оставить все как есть, но, сам того не желая, был с супругой холоден и безразличен. Нет, она нравилась ему, но ее холодность оказывала сильное негативное влияние на его отношение.
Самое отвратное, что она чувствовала это, что не самым лучшим образом отражалось на ней. Анна сильно сдала. Если учесть, в каком состоянии она приехала сюда, то картина была вовсе неприглядная — она еще больше осунулась, ее некогда легкая походка превратилась в шаркающую, с лица, казалось, навсегда сошел румянец. Ну, что ей еще надо?! Он женился на ней. По другим бабам не бегал, благо прожил достаточно, чтобы доминировать над своими гормонами. А то, что был холоден с ней, так он-то в чем виноват, нервы, чай, у него не железные. Однако Анна постепенно становилась для него дорогим человеком. Вот поди разберись в этом лабиринте чувств! У Андрея ничего не получалось, и он оставил все на самотек, уже отчаявшись что-либо понять.
Скатившись с крыльца, он подал команду на выдвижение, благо Джефу и Тэду удалось-таки навести порядок в заметно нервничающем воинстве.
У ворот их провожал Маран, который оставался в селе за старшего. Староста заметно нервничал, теребя в руках арбалет. Андрей приказал выдать из арсенала арбалеты всем мужчинам, дабы те могли постоять за себя перед разбойниками.
— Все, Маран. Ворота на запор, и организуй дежурство. С полуночи выводи всех из домов. У вас около сотни арбалетов, сила серьезная. Знаю, что стрелки из вас те еще, ну да немного потренироваться у вас время есть, а пацаны — так те уже вполне прилично владеют ими.
— Не думаю, что это нам понадобится.
— Ты настолько в нас уверен. Что же тогда нервничаешь?
— Да вот, думаю — кто из них вернется, а кто в сырую землю ляжет? Жалко их, ведь и семейные есть.
— А за меня не волнуешься?
— Нет.
— Это еще почему?
— Вы неумехой полным были, да и то вас Господь сберег, а сейчас-то вам и вовсе ничего не грозит, — уверенно заявил староста.
Андрей поразился, с какой уверенностью все рассуждают о его избранности. Вот молодцы просто! Ему бы еще точно знать, что с ним ничего не станется, гораздо лучше себя чувствовал бы, а пока по телу регулярно пробегал мандраж.
Переход, как и предполагал Тэд, занял около полутора часов. Ну, в этом не было ничего удивительного. Воин в полном вооружении не так легок в передвижении, нежели охотники. Однако Андрей отметил тот факт, что его бойцы передвигались по лесу практически бесшумно и не оставляли за собой практически никаких следов.
Конечно, опытный охотник обнаружил бы их следы — но то опытный. Все же недаром Новак настоял на том, чтобы в процесс тренировок были включены походы в леса в составе охотничьей команды Жана. Тот хотя и противился этому, но науку в бойцов вколачивал с неменьшим рвением, чем другие наставники, хотя и не понимал, для чего это нужно воинам. Андрей решил подготовить из своих рекрутов универсальных бойцов, чтобы, как говорится, и в строю, и как диверсанты из засады, в общем — такой своеобразный средневековый спецназ.
Место, представшее перед ними, было просто идеальным для засады. Лесной массив прорезала глубокая балка, по дну которой вился небольшой ручей. Стены оврага были практически отвесными, и подняться по ним не было никакой возможности. По краю обрыва росла довольно высокая, уже пожелтевшая трава, в которой легко могли спрятаться стрелки. На склонах и дне оврага растительность полностью отсутствовала, если не считать разрозненных мелких деревьев, которые никоим образом не препятствовали обзору. На десятки километров в обе стороны не было никакого перехода через эту балку. Здесь переход был, и им частенько пользовалось различное зверье, а больше и пользоваться было некому, места необжитые. Как раз напротив этого прохода со звериной тропой полукругом располагалась поляна, окруженная лесом с густым подлеском. Если разбойники решат все же напасть, то им идти только тут, иначе к рассвету никак не поспеть.
— Идеальное место, — довольно проговорил Андрей. — В этой траве можно легко спрятать наших бойцов, маскировочные костюмы их прекрасно спрячут, — Андрей имел в виду маскировочные комбинезоны, сшитые по его эскизам, которые надевались поверх доспехов; движений они не стесняли и вместе с тем прекрасно маскировали даже днем. — Пропустим дозор, когда они подадут сигнал своим, что все в порядке и пройдут к лесу, там наши охотники их и накроют. Основная масса отряда спустится в балку, и когда последний окажется внизу, мы и ударим. Не думаю, что они будут переправляться по частям, это ведь не дружинники, да и опасаться им фактически нечего. А из этой котловины мы уж никого не выпустим. Наверх им не уйти, постреляем всех как курят, влево или вправо — то же самое, здесь поворотов нет, так что всех положим. Стреляй не хочу, как на стрельбище.
— Все так, если действовать днем, то позиция лучше не придумаешь.
— Они появятся, скорее всего, когда луна будет хорошо освещать сам овраг, это как раз будет примерно за два часа до рассвета, иначе они рискуют переломать себе ноги в кромешной тьме. А в этом случае нам света вполне достанет, — все так же уверено проговорил Андрей.
— Да, так все, — вздохнув, проговорил Джеф. — Но мы будем делать по-другому.
— Объясни, Джеф.
— То, что предлагаете вы, конечно, принесет нам победу, но не принесет пользы.
— Что-то я не понимаю. Если мы победим, то почему ты не видишь пользы?
— Потому что парням нужна схватка. Да, может, у нас будут раненые, и даже убитые, но парни должны сойтись лицо в лицо, если мы не хотим получить два десятка стрелков, которых будет способна вырезать одна тройка воинов. Это тоже тренировка. Им это необходимо, да и вам тоже.
— Джеф, это ведь не игра, чтобы на ходу усложнять правила для того, чтобы было интереснее.
— Я знаю. Но нужно поступить именно так.
— Джеф прав, — как всегда лаконичный, Тэд таким образом поставил точку в этом споре, так как Андрей все же сдался. Конечно, это неправильно — рисковать людьми там, где можно было обойтись без риска, но Новак также понимал, что парням нужно пройти по этому пути, ведь ветераны были правы: противник как нельзя лучше подходил для приобретения боевого опыта, хотя среди них и были ветераны.
