твоих родных.
— Не передумаю, господин капитан. Разрешите идти?
— Иди.
После ухода ефрейтора в комнате воцарилась гнетущая тишина. Офицеры молча смолили папиросы. Наконец Чистяков вдавил окурок в пепельницу.
— Помнишь, когда мы держались за мост через Иордан и глотали пыль в Палестине, все газеты трубили о новом Крестовом походе?
— Никифоров молча кивнул.
— Так вот, есть такое нехорошее ощущение, не за тех мы кровь проливали, не для тех Иерусалим отвоевывали.
— Не обижайся на Гитлера. Если судить беспристрастно, он прав. — штабс-капитан положил руку на плечо боевого товарища. — Пойми, он хороший солдат, настоящий боец, смелый и добрый. Сам помню, как он ребят из горящего «ослика» вытаскивал. Да только он не русский. Сам понимаешь, каждому свое.
— Да понимаю все, Иван Дмитриевич. Только на душе муторно. Думаешь, отдаст Алексей Небесный город?
— Не такой уж он и «небесный». Сам помнишь, дикая восточная помойка. И не отдаст. Именно Иерусалим царь точно не отдаст. Что-то не верю я в его несказанную щедрость. Выразить не могу, а вот сердцем чувствую: ротмистр наш сегодня угадал.
Треск винтовочной очереди за окном заставил обоих офицеров пригнуться. Затем на улице зачастили выстрелы. Никифоров подхватил свою «шведу» и первым скатился по лестнице во двор.
— Победа! — заорал первый попавшийся солдат. — Победа! Английский король нашему царю присягнул и капитуляции подписал. Победа!
— Не врешь⁈
— Истинный крест!
Никифоров поднял штурмовую винтовку, передернул затвор и выпустил в небо весь магазин.
Ура! Победа! Ура! — гремело над городком.
Глава 34
Санкт-Петербург
19 декабря 1940. Князь Дмитрий.
— Это самое нелепое начало войны в двадцатом веке! — Дмитрий Александрович выронил бумагу и обхватил руками голову.
Из уст князя крови вырвался тяжкий протяжный стон. Информационная текстовка от флотской разведки гласила: «В Северной Атлантике близ Ньюфауленда подводной лодкой потоплен лайнер США „Мацония“. Рейс Белфаст — Галифакс. Более пятисот погибших. Атаковавший корабль неизвестен. Корабли Российского Императорского Флота в указанном квадрате не оперировали. Штаб Кригсмарине не располагает сведениями о своих подлодках у берегов Канады».
Князь Дмитрий негромко, но чувственно выругался и потянулся к телефону. Аппарат угадал его желание и выдал громкую трель.
— Министр Романов на линии.
— Дмитрий, это Алексей, ты мне нужен, — сюзерен мог и не представляться.
— Хорошо. Уже выхожу.
— Не выходишь, а выезжаешь. Через пять минут у крыльца со стороны Свеаборгской улицы остановится мой «Руссо-Балт».
— Так точно.
Здание Совета Министров, именуемое в народе «красным замком» хорошо видно из окон МИДа. Пешком десять минут для престарелой матроны. Однако, императорская охрана с некоторых пор взяла под свою опеку всех приближенных к Алексею лиц. Весьма навязчивую опеку, стоит добавить.
— Нам войну уже объявили? — с порога поинтересовался князь.
Император, скрестив руки на груди, созерцал большую карту на стене. На вопрос Дмитрия он коротко кивнул, затем отступил на шаг, наклонил голову.
— Еще не успели. У янки это не быстрое дело. Соберут Конгресс, выступят с громкими обличающими речами, проголосуют. Только затем порвут договора. Издержки демократии.
— Ради этого погубили пять сотен душ. Самое глупое начало войны, какое я видел. Когда англичане приняли наши условия, я уже вздохнул спокойно. Решил, что большая война прошла мимо.
— А что тебя удивляет? Наоборот, для Рузвельта самое лучшее время. Или сейчас, или никогда.
— Занятые войной с Японией, без плацдармов в Европе? — князь раздраженно тряхнул головой. Ему надо было выговориться. — Слишком дешево они оценивают наш Северный флот.
— Они дешево ценят японцев. У нас на Тихом океане один легкий авианосец. Англичане вне игры. Наступать мы не можем. Не знаю, что скажет Михаил Александрович, но я решительно не представляю, как вести боевые действия через океан. Зато знаю, что Канаду и британские владения в Новом Свете янки быстро подметут. Конечно, старый паралитик запрыгнул в последний вагон, но его прыти я как раз и не удивлен.
Императора прервал звонок. Дмитрий, воспользовавшись минутой, включил электрический самовар. В ответ на немой вопрос Алексей сделал короткий разрешающий жест. Пока сюзерен разговаривал, князь сделал обоим чай по-русски, с лимоном.
— Спасибо! На чем я остановился?
— У меня вызывает сомнение атака подлодки на лайнер. Слишком много людей задействуется.
— Согласен. Подождем доклада разведки. Так вот, жертвой несчастной «Мацонии» я не удивлен.
— Почему они не воспользовались качестве прецедента гибелью «Уоспа»?
— Сами подставились. Франклин с трудом продавил передачу англичанам авианосца с экипажем. С точки зрения изоляционистов, президент и командир корабля виноваты в гибели «Уоспа» куда больше наших летчиков, — гримаса на лице императора красноречиво демонстрировала его отношение к таким вот изыскам политического такта.
— Я думал, они если и решатся воевать, то найдут другой повод. Четвертый раз провоцируют войну с потопления своей посудины.
— Где четвертый?
— «Мэн», «Лузитания», «Шлезвиг-Голштейн», — князь загибал пальцы, — теперь эти несчастные англичане на последнем пароме.
— Возможно. Впрочем, с немецким броненосцем до сих пор ничего не ясно.
— Может быть, я не осведомлен о ходе расследования, но поляки точно не причастны, английский след слишком уж кричащий. Кто остается из интересантов?
— Возможно. Впрочем, это уже не интересно. Или пока не интересно. Я тебя за другим вызвал.
Император прошел к столу и отодвинул кресло. Тем самым продемонстрировал, что лирика закончилась, настало время серьезных дел.
— Британский премьер подписал все наши пункты капитуляции. Тебе это известно. Все английские зоны интересов на Ближнем Востоке вплоть до Индии переходят в наше распоряжение. Суэцкий канал в совместном владении с немцами. Лондон признает нашу покупку Бельгийского Конго. За посредничество в переговорах с Японией Беланович вырвал из зубов английского бульдога признание наших интересов в Восточном Туркестане и Китае. Не морщись, — Алексей хлопнул по столу. — С завтрашнего дня Британская империя нам нужна как союзник, а не плацдарм.
— Я бы предпочел ослабленного нейтрала.
— Я тоже, но янки не оставили нам другого выхода. За поездку в Ноттингем я тебе благодарен. Сделано хорошо. Думаю, с погонами генерал-лейтенанта хорошо смотрится Орден Андрея Первозванного. Это вкупе за переговоры во Франции. Сразу после Рождества на торжественном приеме перед Новым годом вручу прилюдно.
— Спасибо, — коротко и сухо.
Князь за наградами не гонялся, но все равно, приятно, когда тебя оценивают высшим орденом Империи. Увы, награды зачастую служат стимулом к новым подвигам.
— Я
