обижен, — усмехнулся князь, — его не посчитали противником.
Остальные новости не стоили внимания. Так, сводки с азиатских фронтов, сражение у Борнео, бои на Филиппинах, японские десанты на Суматру, захват Гуама. Можно было запросить отчет военного атташе в Японии и доклады разведки, но Дмитрий подозревал, что Тихоокеанские баталии точно не входят в его сферу профессиональных интересов. Даже светские споры об исходе грядущего сражения японского и американского флотов задевали князя постольку поскольку. Не его это забота. Он не единственный министр сюзерена. Пусть у других голова болит.
Дмитрий Александрович быстро расправился с документами первоочередной важности и вызвал к себе заместителей и помощников.
— Так, господа, решайте сами, кто едет со мной в Иерусалим. Евстигней Карпович, вы обязательно. А вам, Арсений Павлович, лучше остаться на хозяйстве в столице. Впрочем, решайте сами, — князь махнул рукой. — Даю день на решение кадровых вопросов. Мне нужны все наши специалисты по Востоку и талантливый изворотливый юрист.
Вспыхнувшее энергичное обсуждение Дмитрий пропустил мимо ушей. Дав людям выговорится, он резко оборвал спор и отправил людей работать. А вот Сергея Романова попросил задержаться.
— Так, молодой человек, мне нужны вот эти люди, — рука министра вывела на листе бумаги три имени с фамилиями и прозвищами. — Найти, проработать вопрос доставки в Петербург. Разрешаю запрашивать жандармов.
— Вот этот на каторге, — помощник ткнул пальцем в имя известного лидера Бунда.
— Найдите где именно проходит трудотерапию и ставим его в последнюю очередь. Что с остальными?
— Работать надо. Сходу не могу сказать.
— Вот и работайте. Идите.
За Сергеем закрылась дверь. Князь положил перед собой чистый лист бумаги и каллиграфическим почерком с завитушками вывел на нем еще одно имя. Затем поставил скобку, вписал имена «Владимир», «Эгаль», закрыл скобку. Отложив ручку в сторону, полюбовавшись на творение своих рук, министр сложил листок пополам и убрал его в сейф. Кандидатов много, но нужен один правильный. Чутье подсказывало, последний и будет первым.
Глава 35
США. Мейкомб
23 декабрь 1940. Алексей.
Понедельник выходит какой-то странный. Скомканный, «разорванный» день. Первый, он же последний день недели перед каникулами. Формально завтра еще школа работает, но какая там учеба? Уроки сжаты, оценки проставлены, итоги подбиты. Грядет торжественное поздравление с грядущим Сочельником, Рождеством Христовым, обмен подарками по местной традиции, затем учеников распускают на каникулы, учителя расходятся готовиться к праздничному ужину с семьями. С другой стороны, мрачное выдалось Рождество. Новость уже все знают. Это не глухая сибирская или аляскинская деревня. Газеты разносят, радио у всех есть.
— Добрый день, мистер Бользен! — директор коснулся шляпы приветствуя, поравнявшегося с ним учителя.
— Добрый день, мистер Финн! — на губах Рихарда играла уверенная улыбка.
— Хороший денек, а новости не радуют.
— Рано или поздно это должно было произойти.
Рихард успел сдружиться с Алистером. Хороший человек. Немного педант, но искренне любит свое дело, на короткой ноге с шерифом, имеет контакты в совете округа. Благодаря энергии мистера Финна школа не знает проблем с финансированием. Один только минус у человека — слишком он консерватор и изоляционист. Так все учителя школы с подачи Финна на прошлых выборах голосовали за кандидата от республиканцев.
— Понимаю, торпедирование лайнера, это ужасно, но все же Франклин даже не пытался выяснить что по этому поводу думают русские. Он прозевал удар по Филиппинам, а теперь сам своими руками втравил нас в войну с Европой. Тем более, на борту судна одни англичане, — неожиданно уточнил директор. Каким-то образом это должно было извинить врага.
— Неизбежность. Нацисты и черносотенцы не остановятся.
— Дик, вы недавно в Америке. Вы еще близко к сердцу принимаете беды Старого света. Наши предки, да и вы тоже, уехали в Америку чтоб строить новую жизнь на пустынном первозданном континенте. Так давайте оставим мертвецам погребать своих мертвецов. В прошлый раз мы почти влезли в войну. Хорошо, немцы успели капитулировать до того, как наши парни вступили в бой. И мы тогда выступили на одной стороне с Россией и Британией. А сейчас у нас и союзников не осталось. С кем воевать?
— Увы. Реку вспять не повернешь. Мы вступили в войну, это не изменить.
Дик Бользен отвечал кратко, опасался сказать лишнее. Не нужно это, спор хорош только если у него просматривается результат. Иначе все превращается в словоблудие.
— Понимаю. Дик, сегодня надо детям сказать что-то хорошее, патриотичное, ободряющее. — За разговором мужчины дошли до крыльца школы. — Я всех попрошу начинать уроки с небольшой лекции. Справитесь? И не забывайте, через день у юных джентльменов каникулы, постарайтесь с патриотизмом, но без политики.
— Разумеется. — Бользен сам собирался поговорить по душам с подопечными. А раз уж директор попросил, то отказываться грех.
В холле в глаза бросился флаг Конфедерации на стене. Кто-то утром или с вечера принес и закрепил. Еще одно зримое напоминание — Гражданская война в Штатах не закончилась. Только кажется, что прогресс победил. На самом деле, традиции Юга крепки. Это хорошо видно, если смотреть по сторонам раскрытыми глазами.
— Добрый день, юные леди и джентльмены! — Дик Бользен вошел в класс. Первый урок математика. Универсальная интернациональная наука.
— Добрый день, мистер Бользен! — голоса двух десятков молодых организмов заглушают грохот парт и стульев.
— Садитесь. Сегодня у нас последний урок в этом полугодии, — Дик заложил руки за спину и качнулся на носках. — Вы все знаете свои оценки. Молодцы, хорошо справились. Но не забывайте, это только школа, это только тесты и оценки. Жизнь принимает свои экзамены. У нее нет оценок, только «сдал» и «умер». Результат зависит только от вас.
Подростки молча слушали учителя. Предпраздничная атмосфера не исчезла. Нет. Но она приобрела торжественность.
— Нации и государства тоже сдают свои экзамены. Пересдачи не существует. Или сдал, или тебя нет, ты превращаешься в почву для более успешных и прогрессивных государств. Сейчас, в этот момент, в эти предрождественские дни, наша страна Великая Америка вышла на один из самых важных экзаменов за свою историю. Если вы внимательно слушали уроки мистера Рурка, должны помнить, за что дрались патриоты в Войне за Независимость. Американцы воевали не за налоги, не за представительство, не за землю, а за свою свободу. Это самое ценное, самое важное, что есть у человека. Мы страна свободных граждан, над нами нет короля или диктатора. Мы сами выбираем правительство,
