захватить мой законный кабинет латиниста, но победа его оказалась недолговечной. Даже Джонни Харрингтону не удалось приспособить мой кабинет под какие-то другие цели – я никогда и никому этого не позволил бы и был уверен, что, когда придет мой смертный час, стану являться туда в виде призрака, принося с собой странный запах сырости и еще более странные звуки, среди которых нетрудно будет различить также и точные цитаты из Цицерона.
Доктор Дивайн, разумеется, тут же зафыркал – этим грозным фырканьем он обычно пугает учеников, неправильно употребляющих глаголы в сослагательном наклонении прошедшего времени.
– Что-то голос у вас, Стрейтли, слабовато звучит, – съехидничал наш Зелен-Виноград. – Вам бы, наверно, лучше еще полежать.
– Qui se ultro morti offerant…[55] – сказал я и понял, что забыл конец этой цитаты. Черт бы побрал мою проклятую немощь! Из-за нее мозги у меня совсем раскисли, как гнилое яблоко. Я заставил себя говорить с Дивайном максимально внушительным, даже резким тоном: – Ну, раз уж вы, Дивайн, оказались у телефона, то не могли бы вы попросить эту девочку из шестого класса, ее зовут Эмма Викс, принести мне кое-какие вещи, которые я оставил в своем рабочем столе? А именно: мой экземпляр «Соболезнований» Катулла, зеленую папку с работами «старшего шестого», и… – я нарочно помолчал, чтобы убедиться, что он не догадается об истинной причине моего звонка, – да, раз уж вы этим займетесь, то, пожалуйста, присовокупите к этому мою сент-освальдовскую кружку. Она должна быть во втором ящике.
Доктор Дивайн снова фыркнул.
– Что-нибудь еще, Стрейтли? Пакет лакричных леденцов? Или, может, персональный сеанс массажа? Ручками нашего директора?
– Спасибо, но не сейчас, – сказал я. – И раз уж с некоторых пор на посту директора нашей школы не он, а она, вам бы лучше воздержаться от столь грубых аллюзий.
Последовала краткая, но исполненная воодушевленного фырканья пауза.
– Ну, хорошо, – сказал Дивайн, основательно профыркавшись. – Я знаю, что вы больны, но это не отговорка. Интересно, с каких это пор вы так близки с нашим новым директором?
Я проигнорировал его гнусный намек и снова вежливо попросил:
– Просто скажите, пожалуйста, этой девочке Викс, чтобы она ничего не забыла. На следующей неделе я уже, возможно, вернусь на работу, и мне нужно подготовиться к занятиям.
И я тяжело плюхнулся на хлипкий кухонный стул. Несмотря на выпитый травяной чай, который вроде бы должен снимать напряжение, сердце мое колотилось так, словно хотело выскочить из груди, да еще и мелко так трепетало, как крылышки крошечной моли, которая угодила в ловушку и никак не может вырваться на свободу, что было совсем уж огорчительно. Должно быть, это случилось потому, что я выпил только чай, полностью проигнорировав завтрак. Голова у меня словно куда-то плыла и казалась какой-то странно мягкой.
Из телефонной трубки донесся голос Дивайна:
– Эй, Стрейтли? Вы еще там?
Я попытался ему ответить, но снова упал – на этот раз куда менее удачно: на пол. Там-то Ла Бакфаст меня и нашла минут через двадцать. Я был в сознании, но подняться не мог, и на мне по-прежнему были полосатая пижама и старый лохматый махровый халат.
Разумеется, это Зелен-Виноград ей позвонил. Я попытался убедить ее, что мое падение стало всего лишь результатом перенапряжения, но она все мои протесты отвергла, моментально вызвала «Скорую» и сама поехала со мной в больницу. Поскольку мне сразу же настоятельно велели лечь на носилки и не вставать, я послушно лежал и украдкой на нее посматривал. В ее сияющих волосах играло солнце, я чувствовал запах ее духов – по-моему, это был аромат гиацинта – и думал о Мерлине, волшебнике из сказаний о короле Артуре, угодившем в ловушку, когда его обманом завлекла в куст боярышника (где он и спит до сих пор) чаровница Нимуэ.
Ассоциация была довольно странная. И все же мысль о Мерлине упорно вертелась у меня в голове. Старый волшебник был пойман в ловушку самодовольства, проявив слабость при виде хорошенького личика. Конечно же, я совсем не такой, думал я, – и все же она и впрямь меня приворожила! Своей историей, всякими словами. Приворожила и заставила позабыть о моих обязанностях. Как-то уж больно похоже: даже принесенный ею чай, который она так упорно заставляет меня пить, содержит плоды боярышника, того самого дерева, что взяло Мерлина в плен.
Я закрыл глаза.
– Вот это правильно, – сказала она. – Вам теперь нужно отдохнуть, мистер Стрейтли.
– А что это было? – спросил я каким-то странным голосом, доносившимся, казалось, откуда-то издалека и похожим на вырвавшийся из рук воздушный шарик с чьего-то дня рождения, плывущий высоко в небесах.
– Ничего страшного. Я вам потом все расскажу, – пообещала она.
И, уже уплывая в сон, я испытал некое смутное удивление, ибо снился мне не «Сент-Освальдз» и не тот юноша, останки которого мы обнаружили близ строящегося Дома Гундерсона, а празднование в «Шанкерз Армз» дня рождения некой молодой рыжеволосой женщины в зеленом платье, что и заставило меня снова вспомнить о Мерлине и Владычице Озера, прежде чем окончательно провалиться в небытие.
Глава третья
Классическая школа для мальчиков «Король Генрих», 9 июля 1989 года
Ну, да. Чай из боярышника действовал не спеша, но в итоге его магия все же сработала. Боярышник и лакрица стимулируют сердечную деятельность, так что при аритмии их употреблять не стоит, и Стрейтли, конечно, обратил бы на это внимание, если б потрудился прочесть хотя бы то, что написано на обратной стороне коробки. Правда, шрифт действительно очень мелкий. Нет-нет, у меня, разумеется, не было ни малейшего намерения по-настоящему провоцировать его кончину, хотя, признаюсь, это было бы вовсе не таким уж нежелательным для меня исходом. Но в тот момент мне было совершенно необходимо на какое-то время убрать его с дороги – хотя бы до следующей «главы» моего повествования, а ведь повествуя о чем-то, лишь до определенной степени можно направлять слушателя по заведомо ложному пути.
Ей-богу, я не желаю ему зла, я искренне хочу, чтобы он поправился. Но лучше пусть он пока побудет в больнице. Дома у него бывает слишком много посетителей. И он раньше или позже, конечно, узнал бы, что строительство Дома Гундерсона возобновилось. Мне очень помогло, что сын начальника местного отдела планирования недавно стал капитаном школьной команды пловцов и в перспективе вполне мог бы на будущий год войти в сборную графства – но для этого, разумеется, было нужно, чтобы наш бассейн доделали вовремя. В результате наша давно отложенная плановая заявка наконец-то обрела ход, возобновились работы по осушению котлована, а к концу недели, надеюсь, земляные работы и вовсе будут завершены, стальной каркас и керамическая облицовка вернутся на место, а уж Гундерсон-старший – он, кстати, возглавляет
