уходил от ударов нырками, разрывал дистанцию.
Пельмень ушел в глухую защиту, надеясь просто выстоять под градом ударов. Но его судьба меня мало интересовала. И я переключился на друзей.
Насте было тяжело. Ее соперник не щадил ее. Бил словно кувалдой, но девушка, каждый раз, словно предчувствуя удар, умудрялась избегать его. Нет, в настоящей драке с таким громилой она бы не выстояла, но шансы дотянуть до удара гонга у нее были.
Кир все так же держался хорошо. У него даже вышла одна из контратак, он задел соперника по самой макушке. И даже не поплатился за это! Нога инструктора мелькнула, ударила Кира в корпус. Тот отскочил, и я увидел, как лицо друга исказилось. Проклятая рана, нанесенная Лучанским! Я с удовольствием вспомнил, как добил его, там, ночью, в заброшенной деревушке.
Заметив, что его удар принес результат, соперник Кира бросился на него с удвоенной энергией. Кир сжался, спрятал голову за перчатками. Только не наклоняйся, Кир! Он ведь ударит тебя коленом! Я чуть не выкрикнул эти слова вслух. Гонг!
Кир с Настей обессилено уронила руки. Аукс, стоявший против Насти, положил ей руку на плечо и что-то сказал. Видимо, ободряющее, потому, что девушка ему вымученно улыбнулась. На третьем ринге приводили в чувства «пельменя». Я даже не заметил, как его вырубили.
— Давай, готовься!
Сказал один из ауксов. И я нервно сглотнул. Обидно будет, не просто проиграть испытание, а проиграть то, где справилась даже девчонка.
Натягивая шлем и перчатки, я лихорадочно соображал, как же мне действовать. Выстоять под градом ударов надежд не было. Вон, насколько пельмень крупнее и массивнее меня, а нашатыря уже снюхал целый литр, наверное. Пытаться вести бой грамотно, как Кир или Коновалов, у меня тоже не выйдет. Ну, нет у меня такого опыта. Скорее всего, я просто прозеваю очередной удар и пополню команду неудачников. А не хотелось бы. Ловкостью Насти я тоже не обладал.
Оставалось одно — бегать от своего соперника, пока не прозвучит гонг. С таким настроем я ступил на ринг.
Немного запыхавшийся, но без признаков усталости аукс улыбнулся и подмигнул.
— Не дрейфь, постараюсь не убить, — сказал он.
— Ему ты тоже это обещал? — я махнул рукой, в сторону лежащего на мате пельменя.
— Так он же живой!
Гонг!
Аукс сразу весь подобрался, поднял руки в перчатках. Лицо стало серьезным. Взгляд суровым. Я тоже встал в стойку. Правая рука у челюсти, левая чуть впереди. Он налетел вихрем, я, даже не пытаясь сопротивляться, отскочил назад. Аукс следом, град ударов обрушился на перчатки и шлем. Сейчас пойдет нога! Вот точно пойдет! Снова назад и нога аукса мелькнула у меня пред самым носом.
Не пропустить бы голень в бедро, иначе и стоять не смогу. Новая атака. По мне молотили словно кувалдами. Каким-то шестым чувством я предугадал новый удар ногой и успел отскочить. Стопа аукса безрезультатно скользнула по моему бедру.
Одним движением аукс снова оказался рядом. Удары полетели градом. Голова мотнулась назад. Что-то горячее потекло из носа. Снова назад! Но мой противник уже не отставал. Не закрывать глаза! Не зажмуриваться! Так ведь легко пропустить фатальный удар. Но удары заставляли сжиматься сильнее.
Я уткнул лицо в перчатки, снова пробуя отступать назад.
Гонг! Или мне показалось? Тут же меня словно ударил слон, причем строительной сваей. Я увидел потолок, горящие на верху лампы и что-то ударило в спину. Я упал.
Глава 29
Вот и все. Я вижу перед собой только потолок и слепящие огни ламп. Мой путь закончен. Прав оказался Коновалов, когда говорил, что мне предстоит вернуться к штудиям, и пройти весь курс подготовки ауксилария. В честной борьбе я не вытянул, зря старшекурсники так переживали.
Где-то рядом шумели голоса. Не разобрать, что говорят. Кровь из разбитого носа стала стекать в горло. Я сел. Рядом спорили два аукса. Один тот, с кем я стоял на ринге что-то говорил, я расслышал лишь:
— …упал.
— Раньше, раньше! — спорил с ним второй.
— Да говорю тебе после, я просто не смог удар остановить!
— Тогда, одновременно!
— Да, нет же, после гонга!
О чем это они? Выходит, тот с кем я был в спарринге, доказывает, что я упал после гонга?
Подошел еще один аукс с рацией в руках. Нахмурив брови, он слушал хрипящий голос из динамика. Когда хрип стих, он кивнул, бросил:
— Понятно.
И подошел ко мне.
— Повезло тебе! После гонга с ног свалился, проходишь дальше.
* * *
Когда медик, присутствующий здесь же, остановил текущую из носа кровь, я присоединился к остальным. Нам дали небольшой отдых. Все сидели на матах, пили воду. Скоро нам предстояло снова залезть в броню. Впереди ждали испытания с Мощью и оружием.
— Скверно, — сказал Коновалов. — Мест пять, а нас шестеро. Кто-то из нас должен вылететь.
Он бросил взгляд сначала на меня, потом на Настю. Девушка, оторвавшись от бутылки с водой, зло ответила:
— Чего ты на меня уставился?
— Ничего.
— Думаешь, я тут самая слабая? Но это твои дружки там отстали, а я все еще здесь.
Видимо, старая неприязнь между «нормальными» и «отбросами» на старшем курсе, давала о себе знать.
Коновалов кивнул:
— Вот поэтому, я и говорю, что скверно
Появилась Лидия. Глядя в смартфон она произнесла:
— Внимание! Предварительные оценки, после первого этапа испытания. Коновалов, Фадеев, Макаров — по три балла, Новиков, Сухомлинова, Шелестов по два. Помните, его сиятельству нужны пять человек, так что, советую выложиться на полную.
Она ушла. Трое старшекурсников получили по баллу за то, что пришли к финишу в пятерке первых. Как вот теперь их обогнать, или сравняться с ними? И мне вовсе не нравилось, что в первую очередь нам, как отстающим, придется соревноваться друг с другом.
Кир опять оказался прав. Испытания с Мощью оказались для меня вполне легкими. Сначала надо было, как можно сильнее, ударить по мешку с песком. Я разорвал его, еще на первом занятии, еще со Сладовым, так что проблем я тут не испытывал.
С клинком тоже ничего сложного. Взял в руки СК-7, зачерпнул Мощи, перенаправил ее в оружие. Руби мешки на здоровье, только песок в разные стороны разлетался. Вот с пикой вышло чуть сложнее. Мы стояли в ряд, сжимая длинные пятиметровые жерди. По команде требовалось их то взвалить на плечо, то поднять на уровень груди, то нанести укол. Пройти, удерживая шеренгу вперед, развернуться. Тут, главным, было внимательно слушать и не
