кольнуло. Это в нее вошла игла. Элиза ойкнула, попыталась обернуться. Она не слышала, как к ней подкрались сзади, но голос, что шептал, был очень похож на мамин.
Ее сознание помутилось. Перед тем как потерять его, она сделала шаг вперед, схватилась за платок. Сорвав его, увидела обычный манекен из магазина одежды.
Да, она наивная дура! Дала себя заманить в ловушку таким элементарным способом.
* * *
Очнулась и первое, что уловила, это запах канализации. Не противный, но неприятный. Открыла глаза. Подпол. В подобных домах они имелись. Дашка рассказывала, их семья жила в похожем. И о том, что в них водятся крысы, тоже говорила. Как-то она проснулась ночью, пошла в туалет, а на унитазе сидит огромная зверюга.
Элиза стала испуганно озираться. Увидела лишь ведро, фонарь, бутылку воды и…
Плакат на стене. Календарь за 1980 год с олимпийским мишкой.
– Эй, ты там! – закричала Элиза после того, как попила. – Слышишь меня?
В ответ донеслось:
– Не вопи.
– Буду. Кто-то услышит и позовет на помощь.
– Дом аварийный. В нем никто не живет.
– Ты кто?
– Называй меня… Мишкой.
– Это ты слал нам фигурки?
– Нетрудно догадаться.
– И ты звонил мне, притворяясь матерью? – Ей показалось, что-то зашуршало. Элиза встала с матраса и пересела на ступеньку лестницы. Теперь уже не было сомнений в том, что в подполе водятся крысы.
– Сымитировать сиплый женский голос легко. Он похож на мужской. А я знаю, как разговаривала твоя мать.
– Ты ее двоюродный племянник?
– Конечно, нет. Я все выдумал. Но, согласись, моя история была убедительной. А почему? Ложь я мешал с правдой. Это работает.
– Где-то я уже это слышала…
– Ни для кого это не секрет. Ты и сама наверняка поступала так же. Про родителей я рассказывал правду. Только они приемные были. Родная мать от меня отказалась. Но ради моего же блага. Догадываешься, как ее звали?
– Нет.
– Весь мозг пропила, – с досадой проговорил Мишка. – Меня родила Белла Набиева. Женщина, которую ты с подружками убила.
Богема от неожиданности потеряла равновесие. Она ерзала на ступеньках и тут соскользнула. Съехала вниз, больно стукнувшись копчиком.
– Не понимаю, о чем ты.
– Только не надо ля-ля. Ты откровенничала со мной в январе этого года. Была в сопли. Хотела поделиться всеми своими бедами. Сначала про мать, отца рассказывала. А когда совсем очумела от алкоголя, выболтала главный секрет банды лифчиков. И фото показала.
– Ты был у меня дома?
– Неужели не вспомнила? А я боялся, усы нацепил, очки, кепку.
– Ты взял то фото?
– Да. Чтобы потом прислать тебе в качестве напоминания о том, что вы натворили. А Беллино распечатал. Нарыл его в интернете.
– И как мы с тобой познакомились?
– В клубе, где ты просаживала халявные бабки. Прикинь, нас сама судьба свела! Я же не знал, что с моей матерью случилось. Думал, она жива. Искал ее. Как выяснилось, что я не родной своим алкашам, сразу начал это делать. Мне дали газету, сказали, вот она, твоя настоящая родительница. Но Белла Набиева как в воду канула. И я ничего не узнал бы о ее участи, если бы не познакомился с тобой.
– Таких совпадений не бывает!
– Я тоже так думал. Но кто-то там, наверху (возможно, ради развлечения), сталкивает людей, объединенных одной судьбой, лбами. Уж я-то теперь точно это знаю.
– Почему ты взял в плен именно Аллу?
– Я следил за всеми вами. И понял, что убийца моей матери, та, что перерезала ей глотку, больше всего расстроится, если я отниму у нее Мелкую.
– Скажи, ее саму побоялся?
– И это тоже, – не стал спорить Мишка. – У нее свекор авторитетный мужик. А Алка кто? Суррогатная мамаша, инкубатор.
– Что с ней?
– Ты не в курсе? Я отпустил ее. Притворился воришкой, взломщиком гаражей. Открыл дверь и позвонил в «Скорую», естественно, с левого телефона. – Элиза слушала внимательно. Наконец она трезвая, значит, сможет запомнить все. И наконец откроется подругам целиком. – Я приехал, чтобы накормить пленницу и поговорить с ней немного. Было интересно, раскаивается ли Мелкая в том, что натворила. А еще рассказать о том, что вы отняли у меня мать. Посади вы ее в тюрьму хоть на пожизненное, я мог бы ее навещать. Но нет! Вы убили Балу и кинули в компостную яму. Как крысу какую-нибудь!
– Так почему ты отпустил Аллу?
– Она начала рожать, орала, билась в дверь, а я не собираюсь брать грех на душу. Никто по моей вине не умрет, тем более ребенок. Он ни в чем не виноват. Я хотел подержать ее месяц-другой, потом сменить на Тюлю. Но планы немного изменились…
– И где ты держал ее?
– В гараже.
– Своем?
– Конечно, нет. Я же не дебил.
– Если ты планировал сменить Алку Дашей, то почему похитил меня?
– Тебя легче всего…
И тут Элиза увидела крысу. Не крупную, но наглую. Не боясь человека, она подошла к матрасу и начала его грызть. Больше поживиться было нечем.
– Для чего ты все это затеял? – спросила Элиза, вооружившись ведром. Оно было, увы, пластиковым, таким грызуна не прибьешь.
– Вы отняли у меня мать! – взревел он. – И должны получить по заслугам!
– Тебе было пятнадцать, не меньше, когда она умерла. Если б Балу хотела тебя вернуть, то сделала бы это.
– Она не знала, кто меня усыновил. Ей ничего другого не оставалось, только ждать, когда я ее найду. Но вы убили ее.
– Я не хотела ее смерти. Но мы не могли иначе получить
