— Не совсем. — Шеф Секко склонился вперед, стараясь удержать их внимание. — По твоему описанию, Уэс, Хинч выглядит самым слабым звеном в этой компании.
— У него просто нет ни капли мозгов.
— Тупица в банде — наиболее легкая цель. С Хинчем подготовительная работа уже проделана.
— В каком смысле?
— Ты говорил, что во время их первого визита сюда — когда они в первый раз забрали Барбару — Фуриа велел Хинчу встретиться с ними в хижине и Хинчу это не понравилось, а у тебя сложилось впечатление, что он тревожится, как бы они его не бросили.
— Ну?
— Ты также сказал, что во время второго их приезда — после того, как ты привез назад Барбару, — когда ты сообщил им, что деньги украли из дома, а Эллен обвинила в этом Фуриа, Хинч казался наполовину убежденным, что это правда. Вот что я имею в виду под подготовительной работой. Хинч не доверяет Фуриа — у него уже возникли сомнения. Предположим, нам удастся его убедить.
— Что Фуриа взял деньги? Но он этого не делал, Джон. Их взяла Голди Воршек.
— Об этом знаем мы и Голди, но не знают Хинч и Фуриа. — Ничто в голосе и поведении шефа не свидетельствовало, что он старается внушить им ложную надежду. — Если нам удастся заставить Хинча поверить, что Фуриа его дурачит, то даже такой безмозглый медведь, как он, начнет заботиться о собственной шкуре. Наверняка Хинч участвует в этом исключительно ради своей доли добычи. Если доли нет, он захочет выйти из игры, но поступить так сможет, только заключив с нами сделку в своих собственных интересах и ради мести околпачившему его партнеру. Он войдет с нами в контакт, сообщит, где они прячутся, и может даже помочь нам при аресте.
— А в результате мою Бибби убьют, — сказала Эллен.
— Если они перегрызутся, Барбара будет не в большей опасности, чем теперь. Возможно, даже в меньшей, так как, если план сработает, у Хинча появится личный интерес следить за безопасностью девочки. Хинч отлично поймет, что с ним случится, если он позволит Фуриа причинить ей вред. — Секко достал трубку, но тут же положил ее в карман. — Я ничего не гарантирую. Возникает много «если», когда имеешь дело с такой опасной публикой. Но Фуриа не вернет Барбару без денег, а мы не можем вернуть их ему. Как видите, Эллен, я с вами откровенен. Вам придется смотреть фактам в лицо.
Эллен упрямо покачала головой.
— Конечно, вы должны сами принять решение. Я не имею права вас принуждать, а если бы имел, то никогда бы им не воспользовался.
— Наш ответ — нет, — сказала Эллен.
— Может быть, Эллен, в плане Джона что-то есть, — заговорил Мелоун. — Во всяком случае, иного выхода я не вижу. Если трюк удастся…
— Нет.
— Погоди. Джон, как бы ты связался с Хинчем?
— Где бы они ни прятались, у них наверняка имеется радио. Это наш канал связи. Какая-нибудь вымышленная история или состряпанное объявление в эфире — я еще толком не придумал. А если нам удастся передать ему сообщение…
— Но ведь Фуриа и Голди тоже его услышат.
— Пускай. Голди это заставит понервничать — меньше всего ей нужно, чтобы двое ее сообщников насторожились. А что касается Фуриа, то это настроит его против Хинча, и они могут вцепиться друг другу в глотку. Такая тактика разрушила не одну банду. Но как я говорил, я не могу решать за вас. Барбара — ваша плоть и кровь.
— Что скажешь, Эллен? — спросил Мелоун.
— О боже!
Секко встал, отошел к окну и стал посасывать пустую трубку.
— Помоги мне, Лоуни! — простонала Эллен.
— Ты хочешь, чтобы я принял решение?
— Не знаю.
— Ты должна знать. У нас нет времени, Эллен. Либо мне, либо тебе придется решать за нас обоих.
— Они убьют ее, Лоуни!
— Они могут убить ее в любом случае.
Она вздрогнула, словно он ее ударил.
«Эллен, Эллен, как иначе мне тебя подготовить?»
— Ну?
— Как скажешь.
Мелоун едва услышал ответ.
— Джон, — позвал он.
Секко повернулся.
— Мы согласны.
Оказалось, что шеф оставил Харви Радда ждать в фургоне.
— Я привез Харви на случай, если вы согласитесь, — сказал Секко. — Пока я ничего ему не говорил, но его придется уведомить.
Харви Радд был голосом долины Тогас. Бывший морской пехотинец, а потом диктор новостей, он отказался от престижной работы на нью-йоркском радио, чтобы основать независимую радиостанцию в Тонекенеке-Фоллс. Радд был ее владельцем, составлял программы, редактировал выпуски новостей, иногда сам выступал в эфире. Ему шел пятый десяток, он был типичным янки с длинным носом, но с отнюдь не длинным языком.
— Этому человеку можно доверять? — спросила Эллен в присутствии Радда.
Когда шеф ответил утвердительно, она кивнула и поднялась наверх.
Радд не сказал ничего — в том числе глазами, голубыми, как северный океан, и наблюдательными, как у впередсмотрящего на фок-мачте. Они не выразили ничего, даже при виде пластыря в волосах Мелоуна и рубца на его подбородке. Он ждал, положив рядом с собой на диван белую широкополую шляпу в техасском стиле.
Мелоун поведал всю историю, не утаив ничего. Радд слушал молча. Когда Мелоун закончил, шеф Секко сообщил ему свой план с использованием местного радио для связи с Хинчем.
— Ты сделаешь это, Харви?
— У меня двое детей. — Мелоун впервые услышал голос Радда. Он ожидал, что этот голос будет походить на дешевую гитару, как у его коллеги, полицейского Шерма Хэмлина. Шерм родился в Бутбей-Харбор и служил надзирателем в томастонской тюрьме, прежде чем последовал за замужней дочерью в Нью-Брэдфорд, не теряя свой акцент. Но голос Радда больше напоминал баритон саксофона Лоренса Уэлка.[92] — Что конкретно ты имеешь в виду, Джон?
— Ну, у меня возникла идея, пока Уэс вводил тебя в курс дела. Ты мог бы выпустить в эфир серию… как ты их называешь… рекламных фрагментов радиопьесы, которую ты якобы собираешься передавать на будущей неделе, чтобы вызвать к ней интерес слушателей. Мы должны использовать в сюжете подлинные факты этого дела, а кроме того, дать понять, что главарь шайки обманывает двух своих сообщников. Это должно встревожить Хинча…
Харви Радд покачал головой:
— Во-первых, Джон, наша станция не передает радиопьесы — их вообще уже давно не передают, так что это сразу покажется сомнительным любому, кто слушает радио. Во-вторых, если этот Хинч так туп, как ты говоришь, то этот способ для него слишком изощренный. В-третьих, судя по тому, что рассказал мистер Мелоун, на подготовку просто нет времени. Нужно принимать меры не откладывая — если возможно, сегодня.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Я бы сделал это на основе выпуска новостей. Такое поймет даже полоумный, и это будет звучать более убедительно.
— Мы не можем так поступить, мистер Радд, — сказал Мелоун.
— Почему?
— Потому что Фуриа тоже это услышит. А он знает, что такая информация могла поступить только от меня или моей жены. Это погубит мою девочку. Фуриа предупреждал, чтобы мы держали язык за зубами. Он опасный тип, мистер Рада, — может быть, даже психопат. Я не пойду на такой риск.
— Мы можем сделать это так, что вы и миссис Мелоун останетесь вне подозрений.
— Каким образом?
— Предоставьте это мне.
Рубец на подбородке Мелоуна начал пульсировать.
— Не знаю. Я должен подумать.
— Обещаю, мистер Мелоун, что без вашего согласия в эфир не выйдет ни слова. У вас есть пишущая машинка?
— Нет.
— Тогда дайте мне бумагу — все равно я не умею печатать.
Мелоун стал разыскивать бумагу, прислушиваясь к скрипам наверху, в комнате Барбары.
Девочка снова заплакала, и Фуриа предложил снова дать ей виски, но Голди сказала, что так ее можно отравить. Наверху в одной из ванной она нашла пузырек со снотворным, и проблема была решена.
Фуриа заказал на субботний ужин филе, и Голди весь день его оттаивала. Тэтчеры установили в старую кухонную плиту электрическую горелку, и Голди поджаривала мясо на медленном огне. Фуриа наблюдал за готовкой добрых двадцать минут.
— Я выбрал отличную бабу, — говорил он, любовно пощипывая Голди пониже спины. — На десерт я буду банановое мороженое из морозильника.
Потом Фуриа вернулся в гостиную, где Хинч с мрачным видом потягивал виски. После разбитого зеркала Фуриа посадил его на строгий рацион, и Хинчу это пришлось не по вкусу. Фуриа включил радио, настроенное на местную станцию, и растянулся на диване.
Сначала были общенациональные новости, затем новости из столицы штата. Наконец диктор с голосом, напоминающим звучание саксофона, объявил:
«А теперь новости долины Тогас. Секретарь городского управления Росс Ферхаус сегодня убеждал жителей Нью-Брэдфорда поддержать кампанию по наведению чистоты «Операция «Гражданская гордость»», которую проводят молодежные организации. «Пожалуйста, присоединяйтесь к вашим соседям, — уговаривал мистер Ферхаус, — подбирая обертки от жвачки и прочий мусор и освобождая наш город от непривлекательного хлама в виде старых автомобилей, стиральных машин и прочего имущества, выброшенного владельцами. Администрация вносит свою долю, ремонтируя дорожные знаки, поврежденные подростками прошлым летом. Пожалуйста, вносите вашу долю, объясняя детям, что расплачиваться за подобный вандализм приходится вам — налогоплательщикам».»
