что они казались невероятно тяжелыми и зловещими.
Натан шагнул вперед, хотя впереди него ничего не было. Даже Сириус не решился последовать за ним.
– Гэм, останови его! – завопила Присси.
Однако Гэм, увидев Господина, отступил назад и схватил Присси за плечи.
– Для нас здесь больше ничего не осталось. Все, что можно, уже сделано.
Господин повернулся лицом к Натану в тот самый момент, когда нога мальчика оторвалась от твердой почвы и он шагнул в воздух. Вернее сказать, Господин не столько повернулся, сколько изменил положение, так что теперь его тело оказалось ориентировано в нужном направлении, и это не заняло ни секунды времени.
Их взгляды встретились, и даже на таком расстоянии между ними возникла связь, мгновенная передача информации, словно крик или удар, только еще быстрее.
Когда нога Натана начала опускаться туда, где больше не было земли, Господин приподнял подбородок, его руки совершили незаметное стремительное движение – и под стопой Натана возникла призрачная конструкция наподобие подмостков, светившаяся таким же голубым сиянием, что и сам Натан. Стоило ему прикоснуться к ней, как тысячи стеклянных нитей наполнились светом и засияли под ним, словно паутина, на которую упал луч солнца. Натан перенес на нее вес своего тела, что было естественным последствием его движения вперед, ничуть не обеспокоенный невещественностью своей опоры.
– Натан Тривз, – проговорил Господин. Его голос гулко раскатился внутри Натанова черепа, на корне языка возник едкий вкус. – Ты вернулся.
Натан остановился. Гэм и Присси стояли, словно пораженные молнией, застыв с открытыми ртами; рука Гэма так и осталась держать Присси поперек груди. Сириус тоже окаменел с оскаленными зубами, изготовившись к прыжку. Даже Поставщик не двигался, с замершим на губах дыханием; колечко дыма от заново раскуренной трубки зависло над чашечкой, плотное и непрозрачное, словно труп облака.
– До меня дошла печальная новость о твоем отце.
Натан закусил губу и попытался двинуться с места, но он был парализован так же, как и остальные. Он попытался заговорить, но слова застревали в его глотке, выходя еле-еле, как окоченелые.
Господин начал спускаться по ступеням, засунув руки в карманы брюк. Он двигался вприпрыжку, по-мальчишески перепрыгивая по две ступеньки зараз.
– Мы с твоим отцом хорошо знали друг друга. Очень грустная история. Очень грустная. Впрочем, как говорится, даже встречный ветер наполняет чьи-то паруса. И действительно – только посмотреть на тебя! Как ты пылаешь его силой! Надеюсь, он хорошо тебя обучил.
Натан молча кипел негодованием. Он ощутил, как внутри него что-то сдвинулось; едва заметное движение прошло по мышцам.
– Легочные черви, если не ошибаюсь? Ужасная штука. Впрочем, легко излечимая – если знать, как это делается.
Внезапно Натан одним прыжком перемахнул на нижнюю ступеньку, преодолев сдерживавшую его силу.
На секунду лицо Господина превратилось в маску ужаса, и Гэм бросился назад, таща за собой Присси. Сириус взметнулся в воздух; Поставщик сделал затяжку из своей трубки; его лошади захрупали удилами. Потом Господин оказался на пороге, по-прежнему держа руки в карманах, и все снова замерло.
Натан обнаружил, что связан невидимыми путами.
– Насколько я понимаю, смерть от них поистине мучительна. И неэстетична.
Натан заставил себя двинуться вперед, и хотя путы были толстыми и крепкими, Господин не смог его остановить. Это, по-видимому, явилось для него неожиданностью – он поднял одну бровь и поправил манжеты, и когда он заговорил снова, его зубы были стиснуты.
– Подумать только, – проговорил он. – Мы становимся сильнее, не так ли? Совершенно беспрецедентное обстоятельство.
Натан, не отвечая, лишь ускорил шаг: теперь он делал три шага вместо прежних двух, и как бы Господин ни скрипел зубами, его движения становились все более свободными, все более текучими, пока наконец нога не коснулась мрамора.
– Ну, хватит! – выкрикнул Господин.
Натан снова замер, теперь под воздействием другой силы. У Господина в руке был медальон – тот самый, который они выкрали. Внезапно Пэдж тоже оказался здесь, и Беллоуз рядом с ним.
– Повеселились – и довольно, мастер Натан! Зачем ты сюда явился? Я ведь отослал тебя, разве не так? И разве я не велел тебе больше не искрить? – Он поглядел на Беллоуза. – Или, может быть, я ошибаюсь?
– Ни в коем случае, сэр! Я очень хорошо это помню.
Господин взял медальон за цепочку и покачал перед собой.
– Я тоже помню. И что тогда все это значит?
Натан молчал.
– Он жаждет мести, сэр. Я чую это в нем.
– Мести? – повторил Господин. Его лицо являло собой воплощение потрясенного недоумения, словно он никак не мог уловить смысл этого слова; по крайней мере, в данном контексте. – Но почему…
– За смерть своего отца, сэр. Запах его мыслей… Он воображает, что вы принимали в этом участие.
– Я?! С какой стати? Натан, мальчик мой, у тебя все перепуталось!
– Он видел меня, – пояснил Беллоуз. – Он видел жаберников, а потом нашел тело своего отца, холодное и неподвижное.
– Кажется, я понимаю… – Господин продел голову в цепочку и повесил медальон себе на грудь. – Мистер Пэдж, может быть, в ваших силах прояснить это недоразумение?
Против своей воли Пэдж выступил вперед на негнущихся ногах, двигаясь словно марионетка. С каждым шагом его брыли тряслись, он бросал умоляющие взгляды вправо и влево – но помощи не было. Господин контролировал его, заставляя двигаться вниз по ступеням. Для человека, столь привычного доставлять неудобства другим, Пэдж устроил целую драму теперь, когда ситуация обернулась против него. Он только что не плакал и то и дело поддергивал на себе штаны, словно таким образом мог замедлить свое приближение к Натану.
– Итак, мистер Пэдж, может быть, вы будете так любезны объяснить Натану, кто именно посетил вчера его отца.
– Да там, наверное, сотня человек побывала!
– Прошу вас! Я сказал «его отца», а не «его мать».
– Мои люди… Вместе со мной.
– Зачем?
– Чтобы воспользоваться его матерью.
– А еще?
– Чтобы забрать оттуда кое-что на память.
Господин потеребил цепочку.
– Вы имеете в виду содержимое вот этого медальона?
– Точно.
– Что ж, в таком случае, может быть, мы его откроем?
При этом предложении Пэдж отшатнулся назад – во всяком случае, верхняя его часть… Нижняя оставалась прикованной к месту.
Господин подцепил ногтем крышку медальона, и та распахнулась. В тот же момент пламя в глазах Натана потухло. Видя это, Господин отпустил удерживавшую его силу, и Натан, пошатнувшись, сделал несколько рефлекторных шагов вперед. Он выбросил руку перед собой, предохраняясь от падения, но это оказалась призрачная рука, и он рухнул, тяжело приземлившись на плечо.
Цепочка заканчивалась в том месте, где под кожей билось сердце Господина. Внутри
