– Нет… Там еще полным-полно дел, которые надо переделать, просто я решил взять небольшой перерыв…
– Чего изволите?
Стало ясно, что Салкам решил воспользоваться случаем и впихнуть в меня максимум того, что представляется классическим досугом Темного Властелина… Ему дай волю – он бы тут такого наворотил… Ну вы примерно представляете… Если нет, то это к лучшему, поверьте!
– Ничего… Точнее, еще кувшин твоего пойла, жаренный на углях кабаний окорок с чесноком, и если какая-нибудь сволочь ко мне сунется со своими проблемами – четвертую…
– Эм-м… Просителей с проблемами запускать по одному или группами? – Салкам явно не так понял мое требование оставить меня в покое…
– Салкам… Дезинтегрирую!
– Как прикажете! – Оптимизм моего помощника был неиссякаем, но все-таки он оставил меня в покое до того, как я перешел от слов к делу.
Видимо, нормально прожитый вечер и ночь пошли мне на пользу, потому что с утра я вновь готов был сворачивать горы…
Перед тем как отправиться в джунгли, я спустился вниз в конюшню к Дестру, чтобы порадовать моего любимца известием о предстоящем нам пути. В конюшне я застал умилительнейшую сцену – загнанных на потолок служащих и пребывающего в дурном расположении духа коня, прохаживающегося от колонны к колонне и периодически награждающего пинками наиболее хлипкие столбы, на которых держались несчастные люди.
– И тебе не стыдно? – спросил я у условно безмолвного зверя.
«Вот еще», – фыркнул конь и махнул хвостом.
– Что случилось? – спросил я непонятно у кого, но первый ответ прилетел сверху…
– Не знаем, господин! С тех пор как ваш конь вернулся, его характер стал еще тяжелее…
– Еще тяжелее? А это возможно? – Впору было бить тревогу…
– Да, господин! – хором ответили мне четверо конюхов. – Он нас по несколько раз в день сюда загоняет…
– Ну и чего тебе неймется? – спросил я уже у коня.
«Неймется!» – фыркнул конь.
– В таком случае собирайся! У нас сегодня выезд… Вот только, сам понимаешь, тебя надо в дорогу снарядить, да и в порядок привести, а без конюхов это не получится… и вообще срывать злость на подчиненных – довольно низкий показатель твоего собственного уровня. Я был о тебе лучшего мнения!
К моему удивлению, конь смутился… Видимо, моя оценка для него все-таки кое-что да значит. Я кивнул засевшим на потолке конюхам, и те с опаской спустились вниз. Конюхи, как и прочие мои подчиненные, носили мой знак, так что речи о некачественном исполнении обязанностей быть не могло, а вот ухудшившийся характер Дестра очень даже укладывался в мою картину о причинах конца света… Понюхав ветер свободы… ну и съев парочку ее обитателей, Дестр должен был особо возненавидеть конюшню, лишающую его простора деятельности и сковывающую его тягу к беспределу и разрушению.
Как бы то ни было, конюхи с опаской и робкой надеждой приступили к своим повседневным обязанностям, а я направился в телепортационную башню. Первой моей остановкой намечалась пирамида, а второй – Холлоуволл… Настала пора вновь поговорить с эльфийским старейшиной.
Ситуация у пирамиды за ночь, как я и предполагал, существенно не изменилась. Магическое поле внутри внешнего кольца ослабло, но до требуемого мною вакуума было еще далеко. Все работало просто прекрасно, и, удовлетворенно кивнув, я телепортировался прямиком ко входу в резиденцию старейшины эльфов: телепортироваться сразу внутрь я не рискнул – там вполне может быть много лишней магии, которая собьет настройку, в такой ситуации лучше лишние пять минут поработать своими ножками, но зато – вообще остаться при них, точнее, с ними… А то всякое бывает…
Судя по реакции встреченных придворных и стражников, никаких особых приказаний они не получали – раз я тут, значит, так и надо. Разумная позиция. Сам эльфийский старейшина, в точности как и в прошлый раз, находился в своих покоях и буравил тяжелым взглядом небо по ту сторону окна. Интересно, что его в этот раз там не устроило? Но у меня были вопросы и понасущнее.
– День добрый, господин Оллоувеллин, – поздоровался я вполне приветливо. Не скажу, что я был расслаблен, отнюдь. Хоть эльфийского старейшину и связывала моя печать, он был самым старым и могущественным существом из всех, с кем я когда-либо сталкивался. Более того, истоки его могущества были чуждыми мне, так что следовало держать ухо востро.
– Добрый день, господин, – поворачиваясь, сухо поздоровался эльф. – Я ожидал вас. – В его голосе не было особого восторга по поводу необходимости мне подчиняться, но он признал мое превосходство и явно не намеревался поднимать восстание. Это, безусловно, к лучшему.
– Я хотел обсудить предстоящий ритуал приема. Сколько до него осталось времени?
– Пятьдесят шесть дней.
– Хорошо. Скажите, в кратере будет кто-нибудь ошиваться в это время?
– Нет. – Эльф покачал головой. Его явно удивляло, что я вообще веду разговор об эльфийских ритуалах. – Кратер обычно пуст. У нас нет запретов на его посещение, но его не посещают просто так. Окрестности тоже пустуют. – Эльф угадал мой следующий вопрос.
– Я планирую отправиться туда и начать приготовления… Мне многое предстоит там сделать… И много поколдовать…
– Разумеется. – Эльф спокойно кивнул и пожал плечами. – Я не понимаю, почему вы говорите мне это?
– Чтобы вы знали, что ритуал пройдет по расписанию и ничто не должно этому помешать… Ну и на тот случай, если к вам примчится испуганный до колик гонец и сообщит, что в кратере происходит непонятно что. Вам же свой народ и успокаивать.
– Как пожелаете, господин. – Эльф кивнул.
Все его скупые движения говорили о невероятно большом возрасте. Они были настолько выверены, что в них не было даже миллиметра лишнего смещения. Не было лишних эмоций или переживаний. Он делал именно то, что делал, как ни странно это звучит, но я не могу подобрать лучших слов для описания. И странно было вспоминать ту его эмоциональную вспышку, которая случилась непосредственно перед нашим поединком: не привиделась ли мне она? Он настолько давно подчинил все свое естество своей деятельности, что просто не оставалось… Чего? Чего не оставалось? Необходимости? Обязанности? Спонтанности? Я погрузился в эти странные и сбивчивые размышления, а старый эльф спокойно стоял и ждал. Не шевелились пальцы рук, не двигалась бровь, он не переминался с ноги на ногу, ожидая моей реакции. Ему было все равно – что будет, то будет. Когда будет реакция, тогда и будем действовать, а пока не следует совершать лишних телодвижений.
Мне даже пришло в голову, что та поза, в которой я его застал, была для него совершенно обычной и наиболее частой. Он, без сомнения, почувствовал мое приближение, но не стал совершать лишних действий до того момента, как они станут необходимыми.
От этого немного пробирал холодок по коже – я никогда не думал, что старость мага может выражаться именно в такой форме. Это было настолько противоположно тому же сеньору Карло, что даже на ум не приходило сопоставлять этих двух магов, по сравнению с которыми я сущий подросток.
– Что вам известно о проклятиях Древних? – перешел я ко второму пункту своей программы.
– Не так много. Вам это известно. – Он спокойно констатировал факт, облекая мысли в наиболее емкие формулировки. – Наш Древний учитель не учил нас проклятиям. Он вообще не учил нас боевой магии – она погубила его мир, и он не хотел, чтобы она погубила и наш. Все последующие знания мы обрели позже. Вы знаете, какой ценой.
Я кивнул. Я хорошо помнил этот эпизод из воспоминаний старого эльфа.
– Ну а что вам приходит на ум, когда вы слышите словосочетание «проклятие Древних»?
– Выжженная земля. – Голос эльфа еле заметно напрягся. Видимо, я задел очень больную тему. И еще мне кажется, что большего я тут не узнаю…
– Ясно, спасибо за консультацию. В таком случае я отправляюсь к кратеру. Если что – ищите меня там.
– Как скажете, господин. – Старый эльф едва поклонился, символизируя одновременно смирение и прощание, и опять повернулся к окну, застыв ровно в той же позе, что и раньше.
Я вышел из покоев старейшины и направился вниз. Меня не оставляло ощущение того, что какой-то полезной информацией старый эльф все-таки обладает… И дело не в том, что он не хочет ею делиться, – просто я не знаю, как правильно об этом спросить: уж больно много информации хранит его память, притом большую часть – под тяжелым покровом туманного забытья. И если бы он принялся излагать все, что ему было известно, рассказ затянулся бы на годы, а он прекрасно понимал, что этого мне не надо. Значит, буду думать над правильными вопросами, а пока займусь кратером.
Спустившись на твердую землю и оглядевшись по сторонам, я призвал Дестра – настала пора вновь погарцевать. Призванный конь с очень характерным видом осмотрел окрестности, затем возвел глаза к дождливому небу и выдал: «Я все готовил какую-нибудь остроту про оригинальность местной погоды, но что-то все умные мысли из меня дождем вымыло».
