Сразу припомнились как рассказы стариков-ветеранов, так и кое-какие книги современных авторов «про попаданцев» во времена Великой отечественной. Сразу потеряли статус виртуальных отвратительные вещи, которые творили немцы на захваченных территориях. Мерзость увиденного разбудила в будущих защитниках Тарины древнюю, почти животную ярость, но если две недели назад они наделали бы глупостей, то сейчас сработали грамотно, практически без ошибок. Знания и умения, в буквальном смысле вколоченные в них беспощадным руннийским офицером, сделали своё дело.
Аня огляделась. Добровольцы, рассевшиеся на камнях, поваленных деревьях или просто на земле, имели такой вид, будто изо дня в день гоняли марафон с полной выкладкой, а сейчас ещё и узнали о гибели всех родственников. Подавленное, апатично-усталое состояние сменилось сперва яростью, а затем неподдельным горем. Тари ни на секунду не усомнились в том, что им продемонстрировали истинное поведение врага.
— Зачем? — спрашивал молоденький паренёк — между прочим, лучший стрелок отряда. — Почему наставник показал нам …это? Разве такое возможно? Даже в самые злые времена наши предки не опускались до такой низости!
— Значит, нам повезло с предками, — хмуро ответила Да-Рэй. — Наставник прав: нельзя судить о других по себе.
— Но как, уничтожая такого врага, самому не превратиться в его подобие? — послышался чей-то негромкий голос из темноты. — Можно ли пожертвовать во имя спасения нашего мира тем, что составляет его основу?
«Хм… И ведь остались ещё непуганые пацифисты, — едко подумала Аня, деловито отчищая палочкой грязь с форменных ботинок. Обувь, кстати — все «краповые береты» вместе с «морскими котиками» и прочим иностранным легионом от зависти сдохнут. Лёгкая, удобная, бесшумная, непромокаемая и в то же время «дышащая». — Не зря Нойгеш накаркал им страшные потери… Да, таких только суровая действительность и обламывает, компьютерные симуляции бессильны».
— Ты уверен, что твой мир — лучший из возможных? — неожиданно — даже для себя самой — спросила она.
— Для нас — да, — ответил парнишка.
— Тогда, наверное, этот мир стоит защищать.
— Но он уже не будет прежним.
— Да, не будет. Как… как мать после тяжёлой болезни. Но ведь и больная, и искалеченная, это всё равно будет твоя мать. Или нет?
— Да… — растерялся юный боец.
— И помочь ей оправиться после болезни — святой долг?
— Конечно.
— Тогда я не въезжаю в твои душевные терзания, дружище. Может, мне, как инопланетянке, их не понять?
— Можно не допустить болезнь… — не слишком уверенно проговорила девушка, ровесница снайпера.
— К сожалению, поздно, — твёрдо проговорила Да-Рэй, резко выпрямившись. — Вирус уже здесь, наш мир болен… Хотя ещё мало кто это почувствовал.
— Я, я чувствую!
Все обернулись на голос. Так и есть: самый молодой доброволец, тринадцатилетний Сан-Гир. Сильнейший из всех телепатов, которых когда-либо встречала Да-Рэй. Мальчишка пробился в отряд честно, ни разу не пустив в ход свой дар, зато помотав нервы всем, до кого дотянулся. Сан-Гир входил в группу Ани, и главной его задачей было ментальное воздействие на противника. Морочил он мозги изрядно, при этом оставаясь наивным, чистым душой ребёнком. Но сейчас, после увиденного на задании, его глаза светились столь же чистым гневом.
— Командир Да-Рэй права, — юный телепат даже на ноги вскочил. Двухметровый подросток хотел, чтобы взрослые не разыскивали его взглядами. — Меня пригласили сканировать память разведчиков-катэри, попавших к нам. Их цивилизация ничем не отличается от смертельного вируса: напав на кого-то, они паразитируют на нём до тех пор, пока не выкачают все ресурсы и не истребят или не искалечат последнего из …того народа. Потом ищут новую жертву. На этот раз жертва — мы. То есть, если мы допустим… Если позволим… Они… Понимаете, им нравится издеваться над иными, они думают, что это достойно.
Всем тут же припомнилась компьютерная симуляция. Аня давно догадалась, что муж написал программу по собственным воспоминаниям. Видимо, в перечень боевых заданий полка «умаби» входили не только операции по устранению командного состава противника. А может, и только, но сопряжённые с различными нюансами военного времени. Насмотрелся, значит. А вот тари, к таким зрелищам не привычные, до сих пор в шоке. Ни один не усомнился в том, что им показали правду, но как же было от такой правды хреново…
…Полусгоревшие тела защитников посёлка. Труп старика-священника, подвешенного за ноги на дереве — живот вспорот, тёмно-синие, почти чёрные кишки свешиваются до земли. Перебитые взрослые женщины и мальчишки-подростки, сваленные кучей на площади. Из-под кучи ручейками вытекает синяя кровь, густеющая и темнеющая на глазах… Кучу деловито облили горючим составом и подожгли. Эти сопротивлялись, они защищали свои дома, как могли. Катэри не щадили никого, кто мог оказать хоть малейшее сопротивление. Им нужны покорные рабы… Согнанные на школьный дворик девочки и малыши испуганно и бессильно плакали, но — ни единой мольбы к довольно скалящимся завоевателям. Это попросту не в тарийском характере — умолять. Тем более, того, кто заведомо лишён жалости. Например, опасного хищника… Увиденное и без того шокировало тари-добровольцев, но то, что произошло потом, заставило Да-Рэй отдать приказ открыть огонь.
Воины катэри пожелали развлечься, пока не пришёл грузовой бот за будущими рабами. Слабый разряд, не собранный в компактный луч, не убивает жертву. Забавно смотреть, как она визжит и носится по двору, пытаясь сорвать с себя горящую одежду. Если чуток добавить для верности, загорится кожа. Поджарить так парочку долговязых девчонок, из тех, что слишком косо смотрят — глядишь, остальные будут в достаточной мере напуганы и покорны…
До конца дней своих Аня будет помнить выражение нечеловечески прекрасных лиц катэри, наблюдавших за «живыми факелами», которые она увидела на экранчике своего комма, давшего максимальное увеличение. Нет, не злоба, не ярость, не ненависть отразились на них. Даже не равнодушие или презрение к «низшим расам». Наслаждение. Острое, неистовое, как в самый пик любовной схватки. Да, «эльфы» чуть не в буквальном смысле испытывали оргазм при виде чужих страданий. Именно это заставило тари перебить виртуальных катэри всех до единого. Убивали даже тех, кто бросал оружие и кричал, что сдаётся.
Вонь, крики, жирный чёрный дым, выедающий глаза и лёгкие. Синяя тарийская кровь, грязно-зелёная кровь катэри. Трупы захватчиков, убитых при перестрелке. Трупы тех, кто сделал попытку сдаться в плен. Жуткое зрелище: тари вообще очень сильны, а разъярённые тари ещё и беспощадны… Офицер-«эльф», висящий на высоте двух с лишним метров — Да-Рэй приколола его к дереву своим ножом через грудную клетку, да так и оставила… Освобождённые дети, в глазах которых уже навсегда застыли отблески костра из тел их родителей и старших братьев…
Знали бы тари, что им показали далеко не всё, чем готов «обрадовать» противник… и не только он…
— Им нравится, да… — проговорила Да-Рэй. Она была слабым телепатом, но Анины мысли и так лежали на поверхности. — Ты не прав, Сан-Гир. Они не вирус. Они гораздо хуже.
«Куда им до некоторых людей … — хмуро подумала Аня, снова принимаясь чистить подошвы своих ботинок. Не хотелось встречаться взглядом ни с кем из проницательных от природы тари. — Если наши вылезут в космос, всем эльфям тошно станет. Поверьте на слово».
Жгучий стыд за упомянутых «некоторых» сородичей, за кровавую, наполненную беспардонной ложью и бессовестным предательством историю, впервые в жизни хлестнул её, будто бичом. Если контакт Земли с Тариной теперь неизбежен, то тари хотя бы получат какой-никакой иммунитет против человеческого сволочизма.
17
Полутёмный зал Высшего Совета сегодня казался Нойгешу огромной пещерой. Тари вообще существа экономные, попусту тратить энергию не будут. Даже если в зале происходит совещание на самом высшем уровне. Глава Высшего Совета, глава Совета обороны, глава Совета медицины и Верховный Маргат. Прочие профильные министры сейчас ускоренными темпами готовили свои отрасли к предстоящей войне, и именно об этом шла речь на совещании.
— Твоя оценка добровольческих отрядов, как я понял, достаточно низка, — Каэ-Тал, тарийский министр обороны, явно был недоволен докладом «руннийского друга». — Слишком высокий прогноз потерь.
— Я стараюсь быть объективным, — хмуро ответил Нойгеш. Тарийский язык, изученный при помощи гипноза и компьютерных ухищрений, в его исполнении звучал грубо, как армейская команда.
— Это я понимаю, — в голосе Каэ-Тала послышался холод. — Какие меры ты предложишь для того, чтобы снизить долю боевых потерь среди наших бойцов?
«Хорошо хоть перестал спрашивать, как снизить боевые потери у противника», — мысленно хмыкнул господин военный инструктор.
