Пьеро, сыне Феррари. Что однажды днем она видела, как он разговаривал с Марией, и что она вспомнила, что Мария была в него влюблена… Она не знала, он ли ее убил, но я…
– Ты продал ее. Ты позвонил Феррари.
– Нет, я позвонил комиссару Мацце. Ты рассказывала мне о нем, и я знал, что он даст мне правильный совет.
– И что он тебе сказал?
– Встретиться с девушкой и привезти ее сюда.
Амато, отплевываясь от грязи, объяснил, что никогда не встречался с сыном Феррари и не знает, находится ли он в этой гостинице. Но Феррари попросил связываться с ним через его доверенное лицо, а не по телефону, и Амато приехал рассказать ему, что произошло с Италой. Доверенным лицом оказался человек, которого они схватили вместе с ним. Судя по документам, он был психиатром. Пока Амато говорил, часть шиферной кровли гостиницы оторвалась и, пролетев над верхушками деревьев, рухнула в паре метров от них.
– Пошли отсюда, пока все не рухнуло, – сказал Локателли.
Итала пристегнула Амато наручниками к психиатру, сожалея, что некогда его допросить. Она посмотрела на тонущего в грязи Амато:
– Они хотели меня изнасиловать, и ты бы это допустил.
– Только понарошку… Они не пошли бы до конца.
Итале хотелось сказать ему что-то такое, чтобы выразить свое презрение, но ничего не приходило в голову, и она оставила его под дождем.
Они продолжили путь по дорожке, вьющейся между деревьями, которая уже превратилась в канал со струящейся водой. По ветру летели ветки и мокрый мусор, Италу со спутником едва не задел еще один кусок шифера. За завесой дождя показалась гостиница – большое двухэтажное здание восемнадцатого века, отреставрированное с помощью кирпича и бетона. Двое охранников в форме шарили по сторонам лучами фонариков, разыскивая то ли их, то ли доверенное лицо Феррари.
Прятаться было некуда, и Итала решительно направилась к ним.
– Я из службы гражданской обороны! – крикнула она, приближаясь в сопровождении Локателли.
– Вам сюда нельзя, – сказал один из охранников, направив луч фонаря ей в лицо.
– Я делаю свою работу!
– Синьора, я понимаю, но вы должны покинуть территорию. Прошу вас.
Другой вынул из-за пояса рацию.
– Нашли, они из гражданской обороны, мы провожаем их на выход.
Локателли вырвал у него рацию и швырнул ему в лицо, и в то же время Итала вынула пистолет и наставила его на второго охранника. Тот поднял руки:
– Я просто здесь работаю. Не надо.
Они забрали кольты сорок пятого калибра, которые охранники носили за поясом. Сунув их в карман, Локателли подтолкнул обоих вперед.
– Входим. Без глупостей, если не хотите получить пулю в спину, – велела Итала, думая, что, вероятно, не попала бы в них даже с такого расстояния.
Стойка регистрации в маленьком вестибюле была заставлена мониторами камер. Двое других охранников, находившихся за стойкой, видели, как они вошли вместе с их коллегами. Впервые за несколько часов Итала не чувствовала, как на нее падает дождь, – и это было чудесно, – но не остановилась, чтобы насладиться этим ощущением. Она показала пистолет из-за спины охранника, идущего впереди нее, а второго Локателли схватил за шею.
– Давайте, покажите, есть ли у вас яйца! Я прикончу вас как собак! – крикнула она.
Охранники подняли руки.
– Здесь нечего воровать, – сказал один из них.
– По-твоему, я похож на грабителя? – заорал Локателли, шагнув к нему вплотную. Часть его лица, не скрытая капюшоном, побагровела от ярости и возбуждения.
Троих охранников они заперли в подсобке за стойкой, а четвертого, получившего рацией по лицу, оставили сидеть на полу в вестибюле.
– Сколько вас еще? – спросила его Итала. – Если соврешь, я вернусь сюда и прострелю тебе колено.
– Этажом ниже дежурит один коллега.
– Что находится этажом ниже?
– Постоялец. Не знаю, кто он, я новенький.
– Когда у вас пересменка?
– В шесть утра.
Было два часа ночи, времени хватало на все, хотя ветер только что повалил дерево на улице; сработала сигнализация фургона. За грохотом последовала серия ударов потише, раздавшаяся позади Италы. Локателли оторвал от стены деревянную панель и, будто кувалдой, крушил ею электронное оборудование, разбивая экраны и разрывая кабели распределительного щита.
На шум прибежала женщина в белом халате, примерно ровесница Италы, но шире в талии. При виде них она бросилась прочь. Итала попыталась прыгнуть на нее, упала, но сумела схватить ее за щиколотку, после чего уселась на нее сверху.
– Пусти! Пусти! – завопила женщина.
– Тихо. Кто ты такая?
– Я здесь работаю. На помощь!
Итала дала ей пощечину:
– Хватит! Кем ты работаешь?
– Я санитарка.
– Почему на тебе белый халат?
– Так распорядился врач.
– Отведи нас к парню внизу.
– Что вы хотите с ним сделать?
– Тебя это не касается.
Итала рывком подняла ее на ноги. В этот момент свет в вестибюле погас, сменившись тусклыми желтыми аварийными лампами.
– Твоих рук дело? – спросила она у Локателли.
– Нет, но получилось даже удачно.
Ветка разбила окно на верху лестницы, ведущей на второй этаж, и по ступеням побежала вода.
Итала подтолкнула санитарку в спину:
– Пошевеливайся! Веди нас.
– Я хочу уйти. Здесь все обрушится!
– Уйдешь, когда уйдем мы. Вперед. Не испытывай мое терпение.
Женщина провела их через огромную кухню и столовую, продуваемую ветром из разбитого окна. Тарелки и стаканы, расставленные к завтраку, смело со столов, а перегородочные двери в стиле салуна яростно хлопали о стены.
Поэтому они и не услышали приближения последнего охранника.
Охранники связывались между собой по рации, и затянувшаяся тишина насторожила последнего из них, дежурившего на нижнем этаже. Выглянув из коридора, ведущего в номера, он увидел странную процессию во главе с санитаркой, которую держала под прицелом парочка в штормовках. Агентство щедро платило охраннику за работу в этой призрачной гостинице, где проживал только один постоялец. Помимо этого, ему приплачивали за молчание о том, кем является этот единственный постоялец и насколько он не в своем уме. Это не означало, что он готов был умереть за свою работу; в обычных обстоятельствах, столкнувшись с вооруженными людьми, он вызвал бы подмогу, а сам спрятался бы в своем углу. Но при таком наводнении полиция не приехала бы, и он не знал, как отреагируют злоумышленники, если его обнаружат. Поэтому охранник вытащил табельное оружие и прицелился в того, что покрупнее, в надежде, что надетый на нем бронежилет защитит его от ответных пуль.
Он выстрелил, и шум почти полностью заглушили гром и ветер. Мужчина в дождевике сложился пополам и упал на пол, а тот, что поменьше, пригнувшись, бросился к стрелявшему. Охранник выпустил весь магазин в
