наверняка приходилось поднимать, разрывать, но потом он срастался снова – так, что и следов не оставалось. Он был безупречно однородным…
Везде, кроме одного-единственного пятна. Оно было незначительным, разница с общим фоном – всего-то полтона. Но в этом недостаток совершенства: любое нарушение гармонии выглядит особенно кощунственным.
Рале даже решил сначала, что нет там никакого пятна, это или тень неудачно упала, или отблеск так лег. Телекинетик отошел в сторону, посмотрел под другим углом – а пятно все равно осталось. На том же месте, того же размера. Нельзя сказать, что мох там был совсем другим, просто… Не таким, как везде.
А так быть не могло. Подобные растения не меняются без причины, если они однородны, то всегда и везде. Здесь же пятно размером было не больше одного человеческого тела, и это тоже подталкивало к определенным догадкам.
Ему нужно было знать наверняка.
Рале выглянул из зала, чтобы проверить, не следят ли за ним. Однако в тоннеле никого не было, местные не находили ничего интересного в визитах на кладбище. В самом зале камер вроде как не разместили – и телекинетик сомневался, что при нынешнем уровне развития колонии здесь организовали бы незаметное наблюдение. Похоже, жители гор просто уважали память усопших и старались не перегружать кладбище техникой.
Так что обстоятельства складывались отлично, и упускать их Рале не собирался. Он остался на наблюдательной площадке, к пятну не пошел, но приподнял мох с помощью телекинеза. Он сразу же убедился, что местные растения хорошо делали свое дело: стадия разложения заметно превышала ту, которую предполагал срок смерти.
А срок смерти Рале знал наверняка, ведь подо мхом среди других покойников скрывался скелет в форме телепата специального корпуса космического флота. Вот, значит, как… Он догадывался об этом – и оказался прав.
Внешне солдаты специального корпуса ничем не отличались от колонистов. Однако жизнь на разных планетах все равно накладывала свои особенности – незначительные, на уровне химического состава, вроде как не важные… Достаточные для того, чтобы повлиять на растение, которое до этого поглощало лишь людей из одного города.
Рале поднял в воздух тело телепатки и вернул мох на место. Гнев уже разгорался, искрил внутри – но поддаваться было нельзя. Все только что стало опасно серьезным: раньше они просто догадывались, что обитатели гор причастны к убийству команды, теперь же знали наверняка. Мертвая телепатка никак не могла попасть сюда случайно, ее спрятали, причем спрятали умело. Когда они с Лукией осматривали кладбище первый раз, они упустили изменение мха, слишком уж незначительным оно было. Им и в голову не пришло бы проводить здесь обыск, оскорбительный для колонистов, и если бы Рале не заглянул в зал еще раз, тело так и растворилось бы здесь… Но какой смысл думать об этом? Значение имело лишь то, что произошло.
Он вызвал Лукию сразу же – использовал рацию, хотя сейчас с этим нужно было проявить особую осторожность. Ему повезло в том, что Лукия была неподалеку, она появилась быстро, и от этого стало проще – со всем бардаком им теперь предстояло разбираться вдвоем.
Увидев мертвое тело, зависшее в воздухе, Лукия не стала ахать, поражаться и требовать объяснений. Она вообще выглядела безучастной, словно все шло точно по плану. Она скользнула взглядом по покойнице, потом – по залу, где теперь четко прослеживалась линия разрыва мха.
– Причина смерти? – коротко спросила капитан.
С тела исчезли почти все мягкие ткани, в большинстве случаев для определения причины смерти при таком раскладе им потребовалась бы помощь Римильды. Но не теперь, ведь если бы причина не была очевидной, колонисты не стали бы прятать труп.
Рале развернул покойницу так, что под ярким светом ламп оказался теперь ее затылок. Это позволило Лукии рассмотреть отверстие в черепе телепатки – идеально круглое, ровно в середине.
– Выстрел из снайперской винтовки, – указал Рале. – Полагаю, если поискать получше, среди мха найдется и пуля. Рискну предположить, что у дикарей такого оружия нет.
– Это многое объясняет.
Это действительно объясняло многое. Исследования Эрнстина намекали, что здешние «колдуны» – это просто телепаты со специфическими навыками. Вот только они в своей самодеятельности никак не могли обойти хорошо подготовленную телепатку из первой сотни, входившую в команду «Гранд Орион». Почему эта женщина не разобралась, что к чему? Почему, почувствовав неладное, не предупредила команду? Почему не отогнала дикарей – ее одной было бы достаточно, вряд ли они тут все научились сопротивляться телепатическим ударам!
Все это казалось необъяснимым – а теперь обрело новый смысл. Вероятнее всего, на команду действительно напали сектанты. Телепатка приготовилась защищаться, если не победить, то хотя бы расчистить себе и остальным путь к «Стреле».
Она просто ничего не успела. Она следила за непосредственной угрозой, оставила без внимания жителей гор – а они воспользовались этим. Телепатку убили издалека, одним метким выстрелом, вряд ли она даже успела понять, какая участь ее ждет… Она погибла, а команда осталась без телепатической защиты и не справилась.
А если так, то в смерти солдат с «Гранд Орион» виноваты обе колонии – и обе они теперь должны быть наказаны.
* * *
Глупо было думать, что это изменит ее отношение к Триану. Очень глупо. Альда еще могла понять, почему на такое делал ставку Стефан Северин – сам скотина и остальных собой меряет. Но Триан… Хотя и в его решениях видна логика. Он жил наедине с этим горем слишком долго, потеря и чувство вины переплелись так тесно, что отличить одно от другого было невозможно.
Да и потом, Альда отлично помнила то, что почувствовала в его сознании на Феронии. Триан собирался отомстить Легиону – и на этом поставить точку. Он прекрасно знал, что за такое его не пощадят и скрыться не дадут, и его это не волновало. Зачем беречь существование, которое потеряло смысл?
А потом все изменилось – на «Северной короне». В основном из-за Альды, но не только. Он мог не говорить об этом, однако сам он прекрасно знал, что не просто привык к команде, не просто защищал их, потому что работа такая… Он оберегал их так, как Тео когда-то оберегал его, и снова чувствовал связь. Когда же на горизонте возник его предполагаемый грех, он испугался, что эта связь под угрозой… Если задуматься, не зря испугался. Альда вынуждена была признать, что не все на корабле способны спокойно принять новую правду о нем.
Но она могла. Не натужно, а просто потому, что понимала куда больше, чем он сам. Поэтому пока Альда отпустила эту историю – до следующего столкновения с Легионом. До этого еще нужно было выбраться с Нергала, здесь все оставалось далеко от
