«Шутнику» на первый взгляд было около сорока пяти лет, и он правда выглядел очень «сивым». А теперь еще и серьезным до жути.
— Не серчай! Обидеть не хотел, — произнес он, точно оправдываясь. — Сказал как есть!
Лиза судорожно втянула в себя воздух, прежде чем нашлась с ответом:
— И вы зла не держите, — вернула его же тоном. — Я все понимаю, но… мне безумно хочется верить, что отец был мне рад! И никто не убедит меня в обратном!
— Выпьешь с нами за упокой бати?
Она отрицательно замотала головой, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота при одном упоминании об алкоголе:
— В другой раз. Я уже и так слишком пьяна…
— Да ладно тебе! — прицепился, как тот клещ, явно намереваясь добиться своего. — Рюмкой больше – рюмкой меньше. Не заметишь даже!
— Его же не стало… осенью, — привела последний аргумент, — рано поминки устраивать!
— Сивый, ты внезапно оглох? — ощетинился Дудаев, о существовании которого Лиза благополучно позабыла. — Могу лично вдолбить в твою голову ее слова, если не доходят!
Ой, не нравился Лизе этот разговор… приобретающий агрессивные нотки.
— Аркадий Михайлович? — громким, но вибрирующим от напряжения голосом она позвала Похомова, остро нуждаясь в его присутствии и лихорадочно выискивая повлажневшим от волнения взглядом среди незваных гостей. — Где вы? И какого черта вы тут устроили?
Очевидно, понимая, что без его помощи никак не обойтись, Мага мягко повернул ее голову в нужном направлении. Наконец Лиза увидела Похомова. Мужчина расслабленно откинулся на спинку стула и, с наслаждением затягиваясь сигарой, как-то по-особенному разглядывал Лизу. Она всегда с трудом понимала взгляды Аркадия Михайловича, и этот раз не стал исключением.
— Так и будете молчать?
— Выходит, я замечательный? — расплылся он в сдержанной улыбке. — Да, оленёночек? Неожиданно!
Ему удалось ее смутить.
Вот ведь!
Теперь она понимала, и предельно четко, что Дудаев специально вытягивал у нее информацию на «публике». Каждая его фраза была взвешена и продумана.
Хитрец!
— Самый лучший! — в сердцах Лиза повысила голос. — Что здесь происходит?
Скользнув взглядом чуть левее, обнаружила рядом с ним и Петра Алмазова. Впрочем, отца обнаружила и Соня - ее все еще крепко удерживал Даня.
— Ну уж нет! — гневно выплюнула подруга, продолжая брыкаться, сердито взирая на родителя. — В этот раз ты не заставишь меня извиняться! Этот старый козёл ударил Андрея и Вику! Практически угрожал Лизе! Он заслужил каждую долбаную… то есть лестную фразу в свой адрес!
— Я и не прошу тебя об этом, — последовал спокойный ответ Петра Петровича. — Несдержанность Шмеля – лишь его проблема.
Лиза не понимала, отчего так сильно ускорился ее пульс. Она пребывала уже в относительном спокойствии. Однако сердце опасливо трепыхалось в груди, точно предчувствуя что-то. И это самое «что-то» как магнитом притянуло ее взгляд. По правую руку от Аркадия Михайловича пустовало одно место, потому изначально Лиза и обделила вниманием человека, расположившегося следом. Зато теперь, всего через секунду внимательного осмотра, едва ни лишилась рассудка.
Это же он. Он! Господи…
Девушка со свистом выплюнула из себя вставший поперек горла воздух. Легкие неистово жгло изнутри от недостатка кислорода, причиняя вполне реальную боль.
Колени задрожали. Да что там колени – ее всю затрясло!
Как же так? Что он здесь делает?
Человек, чей жадный взгляд Лиза почувствовала столь остро чуть ранее, и сейчас взирал на нее точно так же – заставляя конечности превращаться в вату, а сердце – неистово колотиться за ребрами.
— Дядя? Ты? — прокаркала она пересохшим горлом. Повторила, все еще сомневаясь. — Правда... ты?
— Я! — сипло, властно, приказным тоном. — Подойди!
Она собиралась. Честно!
Но у ее организма были на этот счет иные планы – резко пошатнулась, практически теряя связь с реальностью.
