любую компанию. Неподалеку что-то хрустнуло, зашевелились кусты.
– А? Кто тут?! – Марк начал крутиться вокруг своей оси.
Снова хруст, и еще. Кто-то был здесь, ползал, дышал. Сердце стучало в горле Марка. Он оборачивался на каждый новый шорох, боясь пропустить атаку. Не опуская глаз, парень нащупал на земле какую-то трухлявую корягу и кинул ее в куст. Тут же из него выбежала какая-то тень.
– Отвали! – заверещал Марк и побежал со всех ног.
Кто-то преследовал его. Тени мелькали со всех сторон, гнали по определенному пути, заставляли свернуть у тех или иных развилок. Ноги немели от усталости, но Марк не сбавлял ход. Тени становились ближе, мальчик чувствовал их липкое холодное дыхание на своем затылке, а может, это был просто ветер.
– Идите на хрен! – еле выкрикнул Марк, сворачивая у очередного кустарника, и тут почувствовал резкую, ни с чем не сравнимую боль в ноге, словно тысячи иголок разом вонзились в кожу и раздробили кость. – А-а-а-а! – взревел Марк. – Отпусти, отпусти! – кричал он, упав на землю.
Боль была нестерпимой. Парень решил, что попал в пасть к медведю или волку, но, когда начал бить по ней рукой, чтобы освободиться, почувствовал не зубы, а холод железа. Он угодил в капкан.
– Суки! Су-у-у-ки!
Тени сгущались, окружали Марка со всех сторон, он попытался ползти, но боль парализовала его, и он просто закрыл глаза руками и продолжал рыдать.
– То-ош-ка! – крикнул Марк изо всех сил, прежде чем увидел над собой страшные лица невероятных чудовищ, и потерял сознание.
Из сна Марка вывела все та же боль, что и вогнала его туда. Нога ныла, но теперь, по ощущениям, это было похоже на вывих или сильный ушиб. Капкан явно сняли, но кто? Марк попытался пошевелиться, но не смог. Руки, ноги, грудь – все, кроме головы, было чем-то придавлено. Он приподнял голову и понял, что лежит под кучей земли, словно это друзья закопали его в песок на пляже. Только пляжа не было видно, и друзей тоже. Воздух изменился, стал тяжелее и немного теплее. В нем чувствовалось что-то очень странное, что-то незнакомое, хотелось заткнуть нос. Деревья мерно качались под звездным небом. Марку чудилось, что рядом с ним находится какое-то огромное животное.
Марк попытался подняться, но его остановили.
– Не вставай, дай ране затянуться, а телу согреться, – раздался голос. Он был тихим и спокойным, но Марк не просто отлично расслышал каждое слово, а буквально прочувствовал голос всем телом, которое, к слову, действительно начало согреваться.
– Ты кто? – спросил испуганно Марк.
– Зачем рассказывать, лучше я покажу тебе. Но сначала нам нужно, чтобы ты мог ходить. Дай грязи немного времени, такие раны для нее пустяк.
Голос принадлежал взрослому, возможно даже старому человеку, но Марк не мог его разглядеть. Человек не попадал в поле зрения.
– Где моя сестра? – Марк хотел, чтобы его собственный голос звучал воинственно, но он звучал слабо и жалобно, как писк больного котенка.
– Она здесь. Не переживай, с ней абсолютно все хорошо. И с тобой тоже все будет хорошо.
– Мамку свою успокаивай, а я пришел за Сашей и уйду вместе с ней! – сорвалось с дрожащих губ.
– Какое неблагодарное поколение, – усмехнулся голос. – Не переживай, ты уйдешь с ней, если захочешь.
От этих слов Марк почувствовал облегчение. Но что-то подсказывало ему, что все не так просто. Парень понял, что над ним насмехаются, и это начинало его бесить.
– Ты прав, все не так просто, – сказал голос.
– Ты еще и мысли мои читаешь?
– Мне не нужно читать твои мысли, я вижу тебя насквозь и знаю, чего ты хочешь на самом деле. И прошу тебя, не нужно этой фальшивой крутизны, ведь от твоей дрожи вся земля ходит ходуном.
– Ну и чего же я хочу?
На мгновение голос умолк. Марк не видел лица говорившего, но готов был поклясться, что чувствует, как губы его растягиваются в самодовольной ухмылке.
– Ты хочешь признания. Уважения. Справедливости, – медленно, делая паузы между словами, продолжил голос.
Каждое слово Марк пропускал через себя, словно разряд тока. Он боялся признаться себе, что ему нравилось то, что он слышал. Голос говорил правду: он действительно видел Марка насквозь, знал все его мысли, словно Марк озвучивал их громким криком.
– Ты хочешь спасти свою сестру не потому, что ты ее сильно любишь.
– А ты местный психолог, что ли?
Не обращая внимания на жалкие колкости и насмешки, натужно выдавливаемые из себя Марком, голос продолжал:
– Ты хочешь, чтобы родители и все остальные увидели, какой ты молодец. Какой ты смелый и умный. Чтобы все вокруг поняли, что твоя сестра не центр Вселенной, что ты намного умнее и сильнее ее. Ты сильнее этого тупого, как табурет, Тошки, который как идиот радуется, когда бьет ногами и руками по мячику. Ты гораздо умнее и проницательнее этого трусливого, толстого задрота Фила, на которого не взглянет ни одна уважающая себя девчонка. Ты устал быть в тени, устал, что никто не считается с твоим мнением! Я ведь прав?
– Нет! – крикнул Марк.
– Прекрасно! – Голос стал звучать чуть громче и напоминал приближающуюся грозу. – Даже сейчас, на грани смерти, ты выказываешь свой протест, пытаешься показать, что никто не знает тебя лучше, чем ты сам. Я восхищаюсь тобой, восхищаюсь твоим желанием заявить о себе.
Марк молчал. На секунду парень решил, что с ним разговаривает его собственный внутренний голос. Ведь именно такие беседы Марк вел сам с собой последние пару лет. Только обычно ему никто не отвечал, а тут… Видимо, сказывалась травма. Возможно, он потерял много крови и просто бредит.
– Я могу тебе помочь достичь гораздо большего, чем простая похвала от родных, что забудется уже через несколько месяцев.
– Помочь? Так же, как вы помогли Агате? Промыли ей мозги? Сделали из нее тупую зомби?
– Зомби? Нет, – засмеялся голос. – Зачем зомби? Я хочу предложить тебе совершенно противоположное. Поверь, такой шанс выпадает всего раз в тысячу лет.
В этот момент деревья перестали шуметь, сверчки прекратили свой неугомонный стрекот, и даже время, казалось, остановилось. Марк услышал шаги. Человек вышел из густой тени, и луна осветила его не хуже, чем это сделал бы мощный уличный фонарь.
Марк вздрогнул от представшего перед ним вида. Тонкая серая кожа практически не скрывала челюсти и острые скулы. Запавшие черные глаза и нос, большой и уродливый, как морковный отросток, наводили ужас. Марк никогда не видел мертвецов, кроме как в кино, но сейчас ему казалось, что он смотрит на одного из них. Хотелось блевать, но желудок был абсолютно пуст. Он лишь издал несколько мерзких звуков открытым ртом и снова взглянул на человека.
На его дряблой шее висели какие-то безделушки в виде цветных камушков, мелких косточек и еще каких-то ссохшихся предметов, переливающихся в молочном свете луны. У Марка на языке вертелось всего одно слово, каким можно
