— Ничего, — успокоила меня Бренда.
Она уже раскуривала мне замену.
Я плюхнулся на песок рядом с ней. Взял свою вторую дымящуюся палочку. Я кашлял, как будто у меня был бронхит. Передо мной все плыло, и мне казалось, что моя голова набита ватой. Все же мне почудилось, что Бренда Наррамор придвинулась немного ближе. Наши бедра поцеловались.
Я не смог обдумать, что это может означать, потому что Кевин решил, что пора рассказывать истории о привидениях.
Что было вполне закономерно.
Мы сидели вокруг гипнотического огня в свете полной луны. От пива и вина девчонки стали томными и раскрепощенными. На Кимберли уже остался лишь крохотный купальник, в котором она и забралась Джерри на колени.
Хорошая история о привидениях должна была загнать остальных дам в первые попавшиеся крепкие мужские объятия (например, в те, которые Кевин, не жалея сил, накачивал всю зиму и весну).
Итак, Кевин начал свою историю:
— Мой дядя Рокко работает в волонтерском отряде спасателей Вероны. Однажды ночью к ним поступает звонок из Монтклера. Вообще-то Монтклер больше Вероны, и в нем есть профессиональная скорая помощь, пожарные и все такое. Но прошлой весной там происходит эта ужасная авария. Жуткая катастрофа. Семь девушек-чирлидеров на своем микроавтобусе возвращаются домой с баскетбольного матча и врезаются в телефонный столб.
Донна ахнула. Кевину только того и надо было. Он продолжал сгущать краски:
— Как бы то ни было, но мой дядя Рокко и его партнер с сиреной и мигалкой мчатся к месту происшествия. Сами понимаете, в таких случаях дорога каждая минута. Но существует одна проблема. Они из Вероны и не слишком хорошо знакомы с дорогами в Монтклере. Поэтому они останавливаются на обочине, достают карту, но не могут понять, где, черт возьми, находятся. Внезапно дядя Рокко чувствует, что кто-то смотрит на него в окно. Ему становится ужасно не по себе, но он заставляет себя обернуться. И видит, что возле автобуса стоит старый чернокожий мужик.
— И что он сделал?
— Он опустил окно.
Донна снова ахнула.
— Не забывайте, что все это происходит в начале марта. Фактически это еще зима. И когда дядя Рокко опускает окно, в салон врывается волна холодного воздуха. У него изо рта идет пар. На улице самый настоящий мороз. Как бы то ни было, но он разглядывает этого старого чернокожего мужика. Старик не похож на человека, имеющего проблемы с законом. Одет опрятно и больше похож на профессора какого-нибудь колледжа. Очки в проволочной оправе, спортивного покроя твидовый пиджак с заплатками на локтях, аккуратно подстриженная остроконечная бородка. В общем, профессор стоит у машины и спрашивает дядю Рокко, не ищут ли они место аварии. «Да», — отвечает дядя Рокко. Чернокожий старик кивает. «Это приблизительно в миле к востоку отсюда», — говорит он.
Когда Кевин говорил за чернокожего, его голос дрожал и в нем слышались заунывные нотки. Девушки придвинулись ближе к своим парням. Во всяком случае, это сделали Донна и Кимберли. Бренда осталась сидеть на месте. Глядя на огонь, она задумчиво курила свой «Дорал».
— «Вы уверены?» — спрашивает дядя Рокко у чернокожего мужика. «Да, — отвечает тот. — Первый поворот направо, затем на втором светофоре налево. Не забудьте, на втором. Не на первом, а на втором!»
— Так что же произошло?
Даже Джерри Мак-Миллан слушал как завороженный.
— Они трогаются с места. Сирена воет. Мигалка вращается. Они поворачивают направо и выезжают на главное шоссе, считают светофоры. Короче говоря, они находят разбившийся автобус именно там, где и говорил старик. Они приступают к работе. Микроавтобус превратился в руину. Сложился, как аккордеон. Они извлекают свои электропилы и рычаги. Снимают двери. Разрезают крышу.
— Все девушки умерли? — спросила Кимберли.
— Нет, их отвозят в больницу. Всех семерых.
— Они не умерли и не превратились в привидения? — заныла Кимберли. — А я думала, это история с привидениями.
— Так и есть. Потерпи немного.
Донна еще теснее прижалась к Кевину. Кимберли обвила руками шею Джерри. Бренда прикурила сразу два «Дорала». Двустволка, ни дать ни взять. Один она протянула мне.
— Спасибо.
Я сунул сигарету в рот. Курить становилось все легче и легче. Сигареты казались мне мягче и мягче. Я затянулся и стал ждать, пока «Дорал» позаботится об остальном.
— Как бы то ни было, — продолжал Кевин, — после того как они отвозят девушек в больницу, экипажи всех скорых собираются на парковке, чтобы немного потрепаться. Дядя Рокко спрашивает ребят из другого отряда, как они нашли место аварии. Большинство не оправдывают его ожиданий. Они говорят, что воспользовались долбаной картой. Но вот один или два… Один или два говорят, что к ним из темноты подошел чернокожий мужик и рассказал, куда ехать. Чернокожий мужик в очках и с бородкой. «Мы не видели его дыхания», — вдруг говорит парамедик из какого-то городка в окрестностях Монтклера. «Что?» — переспрашивает дядя. «Было ужасно холодно, — вступает в разговор второй спасатель. — У меня изо рта шел пар. Но этот чернокожий… У него вообще никакого дыхания не было видно». И тут мой дядя вспоминает: он тоже не видел дыхания старика!
Донне так страшно, что она даже ахнуть не в состоянии. Она дрожит. У нее стучат зубы.
— Неделю спустя, — продолжает Кевин, — дядя Рокко едет в больницу, чтобы проведать девочек. Он хочет узнать, как у них дела. Они все в полном порядке. Но одна из девочек чернокожая. Вокруг нее мягкие игрушки и цветы, а на тумбочке возле кровати стоят фотографии в рамках. «Кто это?» — спрашивает дядя, показывая на одну из фотографий. «Мой дедушка, — отвечает девушка. — Он умер в ноябре прошлого года». Но как выглядит этот парень на фотографии… Готовы? Он в очках в проволочной оправе, у него остроконечная бородка, и он одет в спортивного покроя твидовый пиджак. Совсем как тот чернокожий мужик с невидимым дыханием. Дядя Рокко по сей день клянется, что найти место аварии ему помог дедушка той девочки! Старик восстал из мертвых, чтобы не допустить смерти своей внучки! Он сыграл роль ее ангела-хранителя!
Около десяти секунд никто не произнес ни слова.
— Как странно, — прошептала Донна.
Она обхватила себя за плечи, и я увидел, что ее руки покрываются гусиной кожей.
— Тебе холодно?
Кевин как истинный джентльмен предложил ей свой пиджак.
— Я знаю другой способ согреться. Получше. — Она взяла Кевина за руку. — Ты когда-нибудь занимался этим в дюнах?
— Только не с такой лисичкой, как ты!
Кевин сгреб упаковку из шести банок пива и пляжное покрывало, и они скрылись за песчаными холмами в поисках уединения.
Тем временем пьяная в стельку Кимберли, впав в оцепенение, не сводила взгляда расширенных глаз с окутанных клубящимся дымом ярко-красных углей костра и взлетающих над ними искр.
— Знаешь что, — решил воспользоваться моментом Джерри, — если бы ты была новым бургером в «Макдоналдсе», тебя назвали бы «Мак-Красотка».
— Заткнись! — пробормотала Кимберли, с трудом поднимаясь на ноги и шумно отряхивая песок с затянутой в треугольники бикини задницы. Потом она рыгнула и обернулась к Джерри: — Пошли трахаться.
И они тоже ушли.
Мы с Брендой Наррамор остались в одиночестве.
Она молча выкурила еще несколько «Доралов» и сняла пластиковую обертку со второй пачки. Песок вокруг нас начал напоминать пепельницу возле лифтов крутых отелей. Затушенные окурки стояли торчком, напоминая крошечные могильные камни. У меня в груди все болело.
Приблизительно две сигареты спустя из-за расположенных немного восточнее дюн до нас донеслись тихие стоны.
Я кивнул на пляжную сумку Бренды.
— Ты не прихватила с собой хорошую книжку? Мы тут, похоже, застряли надолго.
Она сунула руку в холщовый мешок.
— Прихватила.
Я сразу узнал бордовую обложку. «Над пропастью во ржи».
— Хорошая книга, — сказал я.
— Ты ее читал?
— Кто ее не читал?
— Донна и Ким не читали.
Я кивнул. Потеребил этикетку на бутылке из-под вина.
— Я ее прочитал лет примерно в двенадцать.
Бренда поправила очки на носу.
— Вообще-то, книги мне нравятся больше, чем мальчики. Не обижайся, Дэвид, но чаще внутри обложки хорошей книги все намного интереснее, чем в голове у большинства мужиков.
Я снова кивнул. Все понял.
Я воткнул полупустую бутылку тошнотворно сладкого вина в песок и потянулся за очередной банкой «Фальстафа». По крайней мере это пиво обещало мне сегодня «удовольствие в человеческий рост».
Я сделал пенистый глоток и кивнул:
— Это так круто.
— Что?
Я кивнул на ее книгу.
— Быть ловцом во ржи. Стоять над пропастью в поле качающейся на ветру ржи, присматривая за детьми, играющими в салки. Если бы они подошли слишком близко к краю, я бы тоже их поймал. Спас бы их.
