— Я тоже рада познакомиться, лорд Горн.
Я постаралась держать спину ровнее. Пусть я и не первосортная леди, но ничем не хуже всех этих аристократов.
— Белла, присядь, — сказал молчавший до сих пор Давенпорт.
Он выглядел на фоне собравшихся чем-то инородным, и его инаковость слишком сильно бросалась в глаза. А по тому, как преувеличенно вежливо общались с ним Каллеман и Горн, я поняла, что дружбой между мужчинами и не пахнет.
— Вы нашли Остера?
Я села в свободное кресло и посмотрела на Каллемана.
— Нет. Он успел сбежать. Но мы его возьмем, это всего лишь вопрос времени.
Глава полиции побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, и этот жест заставил меня нахмуриться. Крутилась в памяти какая-то неясная мысль, но я никак не могла ее ухватить.
— Белла, подумай, что связывало твою семью с Остером? — спросил Каллеман.
— Не знаю. Я всю ночь пыталась понять, за что он меня ненавидит, но так и не нашла ответа.
— Давенпорт, может, вы что-то вспомните? — спросил Горн.
— Нет. Я никогда не видел этого человека. И не слышал о нем ни от Летиции, ни от Людвига.
— А Тернгоф? Он объяснил, где познакомился с Остером?
Я посмотрела на Каллемана.
— Сказал, что тот работал в академии, но когда мы попытались узнать об Остере хоть что-то, выяснилось, что никто из сотрудников академии его не помнит.
— Как это?
— А вот так. Он там не числился.
— А что говорит Эммануил?
— Клянется, что ни о чем не подозревал. Утверждает, что Остер делал ремонт в его аудитории и предложил свои услуги, когда узнал, что Тернгоф ищет мастера. Надеюсь, пара дней в камере заставят Эммануила вспомнить больше подробностей.
— Вы посадили Моню?
От удивления я назвала Тернгофа привычным именем.
— Его-то за что?
— Пусть посидит, подумает, — хмыкнул Каллеман, а я покачала головой.
— Зря вы с ним так. Он не преступник.
— Уверены?
— Неужели вы думаете, что он сообщник Остера? Да если бы Эммануил хотел меня убить, у него были десятки возможностей, но он этого не сделал.
Я была убеждена, что Моня тут ни при чем.
— Но это Тернгоф привел Остера в ваш дом. И еще неизвестно, не он ли заказчик преступления. Не забывайте, что если с вами что-то случится, Тернгоф унаследует все состояние леди Бернстоф.
Я задумалась. Неужели все так банально? Деньги, особняк, положение в обществе. Мог ли Моня польститься на все эти блага?
В этот момент кольцо Каллемана загорелось красным, заставив меня отвлечься.
— Что, Крег? — тихо спросил глава полиции.
— У нас не получилось взять след, — ответил его невидимый собеседник. — Остер — метаморф.
— Рес! — выругался Каллеман, а Горн нахмурился и посмотрел на друга с плохо скрытым беспокойством.
— Но разве это возможно? — уточнила Кейт, с сомнением взглянув на мужа. — О них ведь уже больше трехсот лет никто не слышал.
— Выходит, хорошо затаились, — ответил Горн, и его лицо посуровело.
— Ну, так и знала, что найду всех здесь, — высокий нежный голос, раздавшийся от дверей, заставил меня повернуть голову, и я увидела идущую к нам Эвелин. — Кейт, я отправила Андера к мальчишкам, надеюсь, детская уцелеет. Дерек, рада тебя видеть. Как погода в Барте? Ты ведь не собираешься туда возвращаться? Лорд Давенпорт, леди Изабелла, — Эвелин успела одарить улыбкой каждого. — Дорогой, если мне не изменяет память, кто-то обещал вернуться вчера вечером.
Эвелин, не стесняясь окружающих, поцеловала мужа, а тот притянул ее к себе на колени и крепко обнял, глядя в глаза с таким выражением, что мне стало неловко, и захотелось отвернуться. Казалось, Каллеман не видит никого, кроме своей жены. И этот контраст между обычной сухостью главы полиции и таким явным проявлением эмоций был настолько разительным, что заставлял меня по-хорошему завидовать Эвелин. Как же Каллеман ее любит…
— У нас форс-мажор, Эви, — негромко сказала Кейт.
— Да у нас что ни день, то форс-мажор, — усмехнулась Эвелин и добавила: — Кэтрин, Марта с Идой передали бромельский торт и пирог с мясом, я оставила их на кухне.
— Я попрошу подать чай, — кивнула Кейт, нажимая кнопку звонка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так что случилось?
Эвелин обвела всех взглядом, поочередно останавливаясь на каждом.
— В леди Изабеллу стреляли, — ответил ее муж.
— И кто это был? Вы его поймали?
— Ищем, — коротко сказал Каллеман, и я увидела, что он сжал талию жены таким жестом, словно хотел защитить. И глаза его на миг стали встревоженными, как будто Эвелин угрожала опасность.
— О нападавшем что-то известно? — продолжала спрашивать леди Каллеман, и я в очередной раз отметила, что она ведет себя в компании этих жестких мужчин очень уверенно.
Вообще, странно. И Эвелин, и Кейт разговаривали с мужьями совершенно на равных, и те относились к этому, как к должному. Вот только я сомневалась, что в Дартштейне подобные отношения — норма. Особенно, если судить по тем книгам и журналам, что мне довелось прочитать.
Я покосилась на Давенпорта. Тот выглядел еще более ледяным, чем обычно, и я поняла, что ему некомфортно и в этом доме, и в этом обществе. Он и обычно-то был довольно сдержанным, а сейчас казался холодным, как айсберг в океане. И таким же одиноким.
В сердце шевельнулась непрошенная жалость.
— Густав Остер, рабочий, несколько дней делал ремонт во флигеле леди Бернстоф, — ответил на вопрос жены Каллеман. — Вчера вечером выстрелил в нее, воспользовавшись тем, что охрана была занята обходом территории, и сбежал.
— Леди Изабелла, вы ведь не пострадали?
Эви повернулась, и мне достался полный сочувствия взгляд.
Я отрицательно покачала головой, а Эвелин посмотрела на мужа.
— Эрик, а твои люди проверяли всех, кто бывал в доме?
— Да. С каждого брали магический слепок. Но если ты думаешь, что мы сумеем с его помощью найти Остера, спешу тебя разочаровать. Его слепок исчез.
— Как это? — нахмурившись, спросила Эвелин.
— Он метаморф, Эви. И может оказаться кем угодно. Одно тело, два облика, отсутствие магических следов, — сама понимаешь, вычислить его будет не так просто.
В комнате стало тихо. Я смотрела на сидящих вокруг людей и понимала, что найти убийцу будет нелегко, и что мне придется скрываться и сидеть взаперти до тех пор, пока мы не сумеем его поймать.
В голове снова мелькнула какая-то смутная мысль, но я так и не смогла облечь ее в слова. Крутилось на краю сознания что-то важное, и мне казалось, что еще немного, и я пойму, ухвачу суть. Но, увы.
— Лукас знает? — неожиданно спросила Эви, и я заметила, как переглянулись обе семьи.
— Пока нет, — ответил Горн, и в его голосе послышалась странная задумчивость, а в глазах появился темный огонек.
— Кто скажет? Ты или я? — Каллеман посмотрел на Фредерика, и в его взгляде я увидела тот же огонек, что и у Горна.
Давенпорт прищурился. Он явно что-то заподозрил. Я видела это по напрягшимся желвакам, по твердо сжатым губам, по дернувшемуся кадыку. Понять бы еще, что на уме у его «недругов».
— Думаю, лучше ты, — после короткой паузы, сказал Горн, и Эвелин с Кейт тоже незаметно посмотрели друг на друга.
— Мы с лордом Давенпортом чего-то не знаем? — уточнила я.
— Хольм завтра женится, — коротко ответил Каллеман, словно это все объясняло.
— Мне он не сказал, — холодно произнес Давенпорт.
— Думаю, он собирался это сделать, но Рогнеда не выпустила его из своей постели, — усмехнулся Каллеман, и они с Горном снова переглянулись.
Каллеман продолжал что-то говорить, но я не слышала ни слова. Поясницу прострелило болью, воздух замер в легких, и я не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть, но по инерции продолжала держать лицо. «Только не вздумай реветь, — твердила самой себе. — Ты знала, что так и будет, когда отдавала Хольму артенид».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Знала. Но одно дело предполагать, что Лукас однажды найдет свою пару, и совсем другое — услышать, что он ее нашел.
— Изабелла, с вами все в порядке?
