Моня покосился на меня и неуверенно спросил:
— Леди Изабелла, как думаете, лорд Каллеман объяснил лорду Гарви, почему я не появляюсь в академии?
— Не переживайте, Эммануил, лорд Каллеман слово держит.
— Надеюсь, — со вздохом ответил Моня, и я снова почувствовала острый приступ жалости. Не кузен, а тридцать три несчастья. — Ну что? — отвлекся от своих бед Тернгоф. — Будем вызывать призрак?
Я кивнула.
— Может, вы? — с надеждой посмотрел на меня Моня.
— Это ведь ваш флигель. Значит, и призрак тоже ваш. Так что, зовите.
Нет, нельзя давать Моне садиться себе на шею. Каким бы беспомощным тот ни выглядел, не стоит проявлять слабость. Пусть привыкает, что должен справляться с трудностями сам.
Тернгоф нервно хрустнул пальцами, огляделся по сторонам и откашлялся.
— Уважаемая леди, — начал он и снова откашлялся. — Не соблаговолите ли вы появиться перед нами?
Тишина холла стала настороженной.
— Мы хотим вам помочь, — продолжил Тернгоф.
Рядом с зеркалом замерцали едва заметные очертания женской фигуры, но спустя секунду пропали.
— Не бойтесь, мы не причиним вам вреда.
Голос Мони дрожал, его речь получалась неразборчивой, и я решила взять дело в свои руки.
— Миледи, вы можете подсказать, где искать ваш артенид? — спросила, глядя на вновь появившийся силуэт, и в ту же секунду Дама сорвалась с места и устремилась ко мне. Я видела огромные глаза, раскрытый в немом крике рот, развевающиеся длинные волосы, и не могла пошевелиться. Миг — и Дама приблизилась вплотную, и я услышала тихий шелестящий голос: — «Помоги ему». А потом все неожиданно исчезло. Осталось только ощущение леденящего холода в районе солнечного сплетения, и неприятное покалывание в пальцах.
— Что она сказала? — шепотом спросил Моня.
Бледный, испуганный, он смотрел на меня с таким выражением, словно я сама была привидением. Я даже на свое отражение в зеркале покосилась, может, и правда превратилась в духа? Но нет. Моя внешность не претерпела никаких изменений.
— Она ведь что-то произнесла, только я ничего не понял, — продолжал бормотать Моня.
— Помоги ему, — повторила я слова призрака.
— Кому?
— Не знаю. Может, она имела в виду вас?
Я посмотрела на Тернгофа и задумалась.
— Вы не помните, где жила ваша матушка, когда была компаньонкой леди Летиции?
— Думаете, здесь?
— Я пытаюсь понять, как вы можете быть связаны с этим местом. И какая именно помощь вам нужна. Конечно, если Призрачная дама говорила о вас, а не о ком-то другом.
— Ну почему призраки не могут изъясняться понятнее? Являются, вещают какими-то загадками и исчезают, а ты думай, что они хотели сказать.
Моня обвел взглядом холл и вздохнул.
— Дорогая кузина Изабелла, вы ведь позволите мне еще немного пожить в особняке? — Тернгоф просительно посмотрел на меня и добавил: — Боюсь, пока здесь обитает этот призрак, мне с ним не ужиться.
Ответить я не успела. Дверь открылась, и на пороге появился Петерсон.
— Миледи, к вам пришел лорд Гарви, — доложил он. — Изволите принять? А то полицейские волнуются.
— Тер ректор здесь? — удивленно переспросил Моня. — Я, конечно, передал ему ваше приглашение, но не думал, что он им воспользуется.
Надо же, а я о нем совсем забыла! Столько всего произошло за последнее время, что я даже не вспомнила о своем желании пообщаться с ректором.
— Однако он воспользовался, — сказала Моне и обратилась к дворецкому: — Петерсон, а ты не помнишь матушку тера Тернгофа?
— Как не помнить, миледи? Такая милая тера была. Мухи не обидела.
— Да, маменька отличалась весьма кротким нравом, — подтвердил Моня.
— Она жила в особняке?
— Ну да, в комнате, что рядом со спальней старой хозяйки.
— А флигель? Она здесь бывала?
— Так флигель после смерти хозяина закрытым стоял. Сюда и не входил никто.
— А отчего умер муж леди Летиции? И почему она не носила его фамилию?
— Хозяин от удара помер, хоть и молодым был, а леди наша после его смерти снова свою фамилию вернула. А почему, никто и не знает. Наше-то дело маленькое, — добавил он свою любимую присказку, открещиваясь от любых расспросов. — Так что насчет лорда Гарви, миледи? — вернулся он к тому, с чем и пришел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Проводите его в гостиную. Я сейчас подойду.
Я обвела взглядом почти пустой холл. Что же все-таки имела в виду Призрачная дама? Для кого просила помощи?
Моня снова хрустнул пальцами, и этот звук вырвал меня из раздумий.
— Что ж, идем посмотрим, что там за лорд Гарви такой, — сказала я Тернгофу и пошла к двери.
***
Ректор оказался приятным мужчиной лет пятидесяти с намечающимся животиком и густой кудрявой шевелюрой. На его полноватом лице молодо блестели серые глаза, бабочка в мелкий горошек придавала облику гостя некоторую театральность, а белоснежная рубашка подчеркивала здоровый румянец и полные сочные губы, благодаря которым лорд походил на фавна.
— Леди Бернстоф, тер Тернгоф, темного дня, — лорд Гарви поднялся с дивана и шустро устремился к нам с Моней, но полицейские, стоящие рядом с дверью, были начеку. Они тут же сделали шаг вперед и преградили ректору дорогу, не подпуская его ближе.
— Простите за неудобства, лорд Гарви, — извинилась я перед гостем, и обратилась к охране: — Все в порядке, тер ректор — старый друг семьи.
Разумеется, сама я не помнила ни лорда Гарви, ни его знакомства с семьей Бернстофов, но мне не хотелось лишний раз афишировать собственное беспамятство.
— Леди Бернстоф, примите мои соболезнования, — оказавшись рядом и поцеловав мне руку, с сочувствием произнес ректор. — Ваша тетушка была очень достойной женщиной. Жаль, что она ушла так рано.
Лорд Гарви ненавязчиво взял меня под локоть и продолжил:
— Леди Изабелла, простите, что не пришел раньше, сами понимаете, дела академии требуют непрестанного внимания, и мне непросто найти время для встречи со старыми друзьями.
В умных глазах светилось участие и что-то еще, чего я не смогла разобрать. Вообще, большинство тех, с кем мне довелось познакомиться в Дартштейне, походили на шкатулку с секретом, и распознать, что они думают и чувствуют на самом деле, было довольно непросто. Пожалуй, из всех только Хольм оказался достаточно прямолинейным, и открыто выражал свои эмоции. И мне это нравилось. Была в оборотне какая-то цельность.
«А чего это ты вдруг про Лукаса вспомнила?» — поинтересовался внутренний голос, и я заставила себя отвлечься от ненужных мыслей.
— Благодарю, что вы все-таки выделили время, лорд Гарви, — улыбнувшись, ответила ректору. — Дело в том, что мне нужен хороший мастер-артефактор, способный дать несколько консультаций по доставшемуся мне от дедушки наследству. Вы не могли бы кого-нибудь посоветовать?
— Так сразу трудно ответить, — задумался ректор. — Герхардт Линк сейчас в Амвьене и вернется нескоро, Пальт отошел от дел. Возможно, Горинг сумел бы вам помочь. Да, если хотите, я с ним поговорю.
— Буду вам очень признательна.
— Ну что вы, леди Бернстоф, для меня честь помочь внучке прославленного Людвига Бернстофа. Тер Тернгоф, мне сказали, вы сотрудничаете с полицией в одном важном деле?
Ректор выпустил мою руку и посмотрел на Моню.
— Да, лорд Гарви, — быстро закивал Тернгоф, и нервно хрустнул пальцами.
На всем протяжении нашего с ректором разговора он то бледнел, то краснел, заметно волнуясь и не зная, куда деть нескладные руки.
— Надеюсь, в скором времени вы сможете вернуться к своим прямым обязанностям?
Взгляд лорда Гарви казался добродушным, но в голосе появился начальственный напор.
— Конечно, даже не сомневайтесь, лорд Гарви, — проглатывая слова, выпалил Моня и с мольбой посмотрел на меня, как бы испрашивая поддержки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Присядьте, лорд Гарви. Я распоряжусь принести чай.
Я постаралась помочь кузену и указала ректору на диван.
— Наша кухарка сегодня испекла изумительно вкусные булочки. Уверена, они вам понравятся.
