— Да-да, разумеется, я все понимаю. Леди Изабелла, вы подумали, где может быть фигурка Призрачной дамы?
Кузен повернулся ко мне и уставился с явственной надеждой. Еще бы! Ему не терпелось вернуться во флигель, но он до дрожи боялся обитающего там призрака. Поэтому и надеялся, что я сумею найти нужную скульптуру.
— Предлагаю все вопросы отложить на завтра, — заговорил молчавший до этого Давенпорт. Он поднялся и посмотрел мне в глаза. — Устала? — непривычно мягко спросил Рэндальф.
Я покачала головой.
— И все равно, тебе лучше отдохнуть, — уже строже сказал он, возвращаясь к образу сурового опекуна.
Правда, меня больше не обманывала его нарочитая строгость. Чем больше я узнавала Давенпорта, тем лучше понимала, что за ледяной суровостью он обычно скрывает эмоции. Мне даже порой казалось, что Рэндальф обладает какой-то особой магией. Той, которая убирает любые проявления человеческих чувств. Но с Давенпортом трудно было быть уверенной наверняка, поэтому я даже не пыталась разгадать его тайны. Мне и своих хватало!
— Доброй ночи, — попрощалась с мужчинами и пошла к выходу.
***
Ночь выдалась лунной. Большой круглый диск заглядывал в окно и заливал спальню призрачным голубоватым светом. На полу чередовались тени — чуть светлее, чуть темнее, совсем темные.
Взгляд, брошенный на часы, заставил поморщиться. Третий час. А сна как не было, так и нет. Еще и холодно. Нет, все-таки особняк нуждается в основательном ремонте, и что бы там ни говорил Давенпорт, как только поймают того, кто собирался меня убить, я обязательно займусь домом. Пора придать этим «графским развалинам» нормальный жилой вид.
Я вздохнула и повернулась на бок. Спина привычно ныла, и мне никак не удавалось найти для нее удобное положение. Днем за работой я почти забывала о боли, но вот ночью та вгрызалась в позвоночник голодным волком, и не уходила до самого утра. Причем, как и говорила Кейт, с каждым днем она становилась все сильнее.
Я плотнее закуталась в одеяло и закрыла глаза. «Раз, два — вместо двух одна, — зазвучала внутри нелепая считалочка. — Три, четыре — найди себя в этом мире». Я попыталась выкинуть ее из головы, но та и не думала уходить. Она все крутилась и крутилась, как поставленная на повтор песня, и я механически повторяла ее про себя, даже не пытаясь разгадать смысл. А спустя какое-то время все-таки уснула. И во сне увидела свою спальню и напряженно застывшего у окна волка. На его длинной густой шерсти плясали голубоватые лунные блики, желтые глаза загадочно мерцали, а крупная морда казалась выточенной из куска черного дерева. Я уставилась на зверя, а тот в упор смотрел на меня, и бронза его взгляда плавилась, искрила, завораживала.
Не спуская с меня глаз, волк медленно двинулся к кровати, неслышно вспрыгнул на постель, положил морду мне на грудь и затих. И в этом странном сне мне стало так тепло и уютно, как будто я снова оказалась дома, в своей любимой квартире, и больше не было ни разочарований, ни больного тела, ни разлуки с Хольмом.
«Я никогда тебя не оставлю», — слышался мне низкий вибрирующий голос.
«Я никуда тебя не отпущу» — шептали мои губы, и я сильнее прижималась к волку. К моему волку. Только моему.
***
Утро оказалось солнечным. Тучи разошлись, обнажив клочки синего неба, веселый желтый свет лился в окна, и старинная обстановка комнаты словно помолодела под его яркими лучами.
— Темного утра, миледи, — поздоровалась вошедшая в комнату Присси.
В последнее время она вела себя чуть увереннее, чем раньше. Да и выглядеть стала лучше. С ее волос исчез нелепый чепец, в глазах появился осмысленный блеск, взгляд повеселел. Похоже, Присси наконец-то поверила в то, что ее хозяйка — не злой дух, а обычная леди.
— Вы завтракать здесь будете, или спуститесь в столовую? — раскладывая на постели мой халат, спросила служанка.
— А лорд Давенпорт уже поел?
— Да, и тер Тернгоф тоже.
Неужели Моня проснулся в такую рань?
— Тер Тернгоф сказал, что собирается наведаться во флигель, — словно услышав мои мысли, пояснила Присси.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Да? А как же я? Выходит, Моня решил разобраться с призраком самостоятельно? Вот уж не ожидала от него такой решительности.
— Только без вас идти не хочет, — добавила служанка, и я усмехнулась.
А ведь было подумала, что Моня действительно осмелел.
— Говорит, буду ждать леди Изабеллу, с ней надежнее.
Ну, конечно! Тернгоф воспринимал меня едва ли не старшей сестрой, хотя по возрасту был на пару лет старше. Не знаю, как так вышло, но из разряда докучливого попрошайки Моня незаметно перекочевал в категорию этакого домашнего питомца, нуждающегося в любви и заботе. Я сама себе удивлялась, но ничего не могла поделать. Видимо, тело Изабеллы наделило мою душу и некоторыми чертами прежней хозяйки. Я уже не раз замечала, что стала намного мягче, и там, где раньше полезла бы на рожон, теперь старалась обходить острые углы, и сдерживать свой воинственный темперамент. А может, это жизнь среди аристократов так повлияла?
— Что ж, тогда неси завтрак, не будем заставлять тера Тернгофа ждать, — отложив размышления на потом, велела служанке.
Присси шустро сбегала вниз и вернулась с подносом, я быстро поела и привела себя в порядок, и уже спустя полчаса спускалась по лестнице.
— Леди Изабелла, а я вас жду, — кинувшись мне навстречу, обрадованно воскликнул Моня. — Знаете, я тут подумал, раз уж леди Бернстоф завещала флигель мне, значит, я обязательно должен разобраться с живущим в нем призраком. Так что я решился поговорить с Призрачной дамой и узнать, чего она хочет. Там сейчас Остер кое-что доделывает по мелочи, призраков он не видит, и помощи от него в этом деле никакой. Но вы же меня не бросите? Пойдете со мной?
В ржавых глазах застыло просительное выражение.
— Куда я денусь? — хмыкнула в ответ и обратилась к внимательно прислушивающемуся к разговору дворецкому. — Петерсон, подай мое пальто.
— Слушаюсь, миледи, — очнулся тот и бросился в гардеробную, а через пару минут вернулся и помог мне одеться, но я видела, что он чем-то озабочен, и сделала в уме пометку как следует допросить дворецкого. Он явно знал обо всех странностях, что происходили в особняке. И слишком уж упорно это скрывал, прикидываясь недалеким, выжившим из ума стариком.
— Ну что ж, пойдем посмотрим, чем там занята наша Призрачная дама.
Я подмигнула Моне, а тот судорожно вздохнул и попытался растянуть губы в улыбке. Видно было, что ему страшно, но он изо всех сил пытался храбриться.
Мы вышли во двор, и направились к флигелю, сопровождаемые Лаки. Хитрый пес то забегал вперед, то крутился рядом, поглядывая на меня блестящими глазами, а его хвост ходил из стороны в сторону с такой скоростью, что от этого бело-рыжего мельтешения рябило в глазах.
— Лаки, уймись! — шикнула я на охранника.
Тот прижался к моей ноге и поднырнул под руку, выпрашивая ласку.
— И как вы его не боитесь? — поежился Моня.
— А чего бояться? Он же добрый.
— Ох, не знаю, — вздохнул Тернгоф. — Я вот с детства собак опасаюсь. Особенно таких больших.
Он покосился на Лаки и открыл дверь флигеля. Внутри было тихо. Пахло свежим лаком, древесными стружками и газетами. Холл выглядел чистым и обновленным.
— Остер? — позвал Моня.
В ответ не донеслось ни звука.
— Наверное, за краской ушел, — предположил кузен. — Он вчера говорил, что с утра в лавку тера Вирта пойдет. Ну, это и к лучшему. Никто мешать не будет.
— Что-то слишком долго он ремонт делает.
Я с сомнением посмотрела на приведенный в порядок холл.
— Да нет, совсем недолго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Моня смущенно покраснел.
— Просто у меня со средствами не очень, вот и затянулось все. Понимаете, я ведь думал, жалование получу и сразу потрачу его на флигель, а тут одно за другим навалилось — то на одежду пришлось потратиться, то налог на наследство заплатить, а тут еще простуда…
— Какая простуда?
— Да вы вот как уехали, я и заболел, — вздохнул Тернгоф. — Две недели в горячке провалялся. Последнее на лекарства потратил, так что не до ремонта было. Но вы не волнуйтесь, милая кузина, сейчас уже все хорошо. Мне в академии ссуду дали, на обустройство жизни, ректор наш, редкой души человек, вошел в положение.
