Хейзен намеренно долго молчал, а потом повернулся к Расковичу:
– Честер, а вы что думаете по этому поводу?
Тот бросил быстрый взгляд на Сеймура Фиска, декана сельскохозяйственного факультета. Фиск внимательно следил за ходом разговора и все больше хмурился.
– Ну что тут скажешь? – уклончиво начал Раскович. – Полагаю, что все приведенные мной и шерифом Хейзеном доказательства дают основания для продолжения расследования.
– Вы обнаружили только то, – бесцеремонно прервал его Ларсен, – что Лавендер в сложном финансовом положении. А у кого в наши дни нет финансовых проблем?
Хейзен предпочел не вмешиваться в разговор, давая возможность Расковичу изложить свое мнение.
– Нет, мы обнаружили нечто большее, чем обычные финансовые нарушения, – продолжал Раскович. – Он годами не платил налоги на недвижимость, и мне весьма любопытно, почему наши налоговые службы не заинтересовались им раньше. Кроме того, Лавендер постоянно убеждал всех своих друзей и знакомых, что поле для эксперимента выделят в Дипере. Он все время доказывал, будто у него есть определенный план, и вел себя так, словно знает то, что неизвестно всем остальным. Так вот, этот так называемый «план» вызывает у меня серьезные подозрения.
– Боже мой! – всплеснул руками Ларсен, даже привстав от волнения. – Это все пустые разговоры, имеющие целью успокоить кредиторов.
«Прекрасно, – подумал Хейзен, – теперь Хэнку придется поспорить с руководством Канзасского университета». Он хорошо понимал, что его коллега Ларсен не способен просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед.
– Лично мне совершенно ясно, – продолжал между тем Раскович, – что, если бы в этот понедельник доктор Чонси публично объявил о своем окончательном решении в пользу Медсин-Крика, кабинет Лавендера тут же начали бы осаждать кредиторы и заставили бы его принять решение о банкротстве. Иначе говоря, у Лавендера, несомненно, был мотив для решительных действий во имя спасения своей деловой репутации.
В наступившей тишине шериф Ларсен сокрушенно покачал головой.
– Шериф, – наконец-то заговорил доктор Фиск своим звучным и хорошо поставленным голосом, – у нас нет намерений предъявлять кому бы то ни было конкретные обвинения. Мы намерены продолжить расследование, а заодно обратить внимание на деятельность Лавендера.
Хейзен выдерживал паузу, понимая, что должен проявить хотя бы формальную солидарность с коллегой. До старика Хэнка просто не доходит, что это всего лишь формальный акт и ничто уже не остановит расследования неблаговидной деятельности магната Лавендера.
– Мистер Фиск, – сказал Ларсен примирительным тоном, – я просто предупредил, что нельзя основываться на беспочвенных доказательствах, вот и все. Любое поспешное решение может оказаться губительным. Есть масса других, не менее важных дел, которыми следует заниматься в настоящее время. Послушай, Дент, мы все знаем, что Лавендер небезгрешен, но при этом совершенно немыслимо представить его убийцей. Во всяком случае, серийным убийцей, который таким образом стремится поправить свои дела. Даже если предположить, что Лавендер нанял для этого кого-то, то разве возможно добраться из Дипера в Медсин-Крик и обратно, оставаясь незамеченным? Где этот человек скрывался во время убийства и после него? Где его автомобиль? Где он находился ночью? Ведь вся эта территория неоднократно проверялась с земли и с воздуха, и вы прекрасно знаете об этом!
Шериф Хейзен тяжело вздохнул. Ларсен указал на те слабые места его версии, на которые он сам до сих пор не находил ответа.
– Мне кажется, – продолжал воодушевленный Ларсен, – что разыскиваемый вами убийца – житель Медсин-Крика. Будь он приезжим, он непременно попал бы в поле зрения обитателей городка, хорошо знающих друг друга. Вы же сами понимаете, что нельзя приехать в этот городок и уехать из него незамеченным.
– Полагаю, убийца может скрываться на кукурузном поле, – сказал Раскович.
– Но тогда его легко обнаружили бы с самолета, – возразил Ларсен. – Там уже несколько дней проводятся тщательные наблюдения с воздуха, и ничего подозрительного пока не видели. Они исследовали район индейских курганов и все вокруг, но результатов нет. Никаких признаков укрытия для постороннего человека, никаких намеков на чужаков. Потому я спрашиваю вас: где скрывается предполагаемый убийца? В земляной норе?
Услышав эти слова, шериф Хейзен напрягся всем телом. Он почувствовал, что в нем зарождается какая-то важная догадка. А потом его осенило. «Конечно, – сказал себе Хейзен, – как же я раньше не догадался?» Он сутками искал ответ на этот вопрос и нашел его только сейчас, в кабинете шерифа Ларсена. Собравшись с мыслями, Хейзен изложил свое мнение так спокойно, словно пришел к нему уже давно.
– Совершенно верно, Хэнк, он скрывался в земляной норе.
В кабинете повисла мертвая тишина. Все уставились на Хейзена, не понимая, к чему он клонит.
– Как это может быть? – недоумевающе спросил Раскович.
Хейзен снисходительно посмотрел на него.
– Очень просто, в Пещерах Крауса.
– В Пещерах Крауса? – оторопел Фиск.
– Да, за городом, на окружной дороге, есть большой старый дом с магазином сувениров. А рядом с ним находится наш главный и единственный туристический объект – так называемые Пещеры Крауса. Они были там всегда, но в последнее время туристы их не посещают. Управляет этим старуха Уинифред Краус.
Хейзена поразило, с какой быстротой все отдельные эпизоды этого дела стали складываться в его голове в единую и стройную картину. Эта пещера всегда была у него под носом, но понял он это только сейчас.
Доктор Фиск понимающе кивнул.
– Да, я помню, как бродил по этой пещере, – сказал Раскович.
Лицо шерифа Ларсена побелело. Он понял, что коллега окончательно добил его, пригвоздил этим последним аргументом. Как хорошо теперь все складывается в единую версию.
– Да, джентльмены, наш убийца скрывается в этой пещере, – повторил Хейзен для пущей важности. При этом он обвел всех торжествующим взглядом, но, задержав его на Ларсене, не сдержал ехидную ухмылку. – Как тебе известно, Хэнк, именно в этой пещере старик Краус гнал из кукурузы свой легендарный самогон для Кинга Лавендера, называя его виски.
– Очень интересно, – воодушевился доктор Фиск и с нескрываемым восхищением поглядел на Хейзена.
– Еще бы, – радостно подтвердил тот. – Там, в пещере, за пределами туристической зоны есть еще одна небольшая пещера, где он и варил свой хмельной напиток. Причем делал это в огромном чане. – Шериф Хейзен с особым выражением произнес последние слова.
Глаза Расковича стали круглыми, как пуговицы.
– В огромном чане? Настолько большом, что в нем можно сварить взрослого человека?
– Вы угадали, – расплылся в улыбке Хейзен.
Напряжение в кабинете шерифа Ларсена нарастало с каждой минутой. Казалось, даже воздух в ней был наэлектризован. Ларсен покрылся потом, и Хейзен понял, что даже ему нечего противопоставить этой версии.
– Итак, вы сами видите, мистер Фиск, – продолжил Хейзен, – что нанятый Лавендером человек вполне мог скрываться в этой пещере, а ночами выбирался на поверхность и совершал свои гнусные преступления. Причем выходил наружу босиком и делал все возможное, чтобы эти убийства выглядели как исполнение проклятия индейских призраков. Во время «сухого закона» Кинг Лавендер специально купил этот чан для старика Крауса, чтобы тот делал в пещере свой маленький бизнес и отдавал ему всю полученную продукцию, которую он потом продавал всему округу с большой выгодой для себя. Другими словами, Кинг Лавендер держал под контролем всю торговлю спиртными напитками в нашем округе.
Шериф Ларсен вынул платок и нервно вытер со лба пот.
– Полагаю, Лавендер, – продолжал Хейзен, – специально рассказал нам сказку про то, что его верный слуга Макфелти поехал к больной матери в Канзас. Мы с мистером Расковичем выяснили сегодня, как обстоят дела с его матерью. – Хейзен сделал многозначительную паузу. – Так вот, джентльмены, она умерла двадцать лет назад. – Шериф артистично взмахнул рукой, желая добиться еще большего эффекта. – А этот Макфелти уже давно имел серьезные проблемы с законом. Правда, никаких убийств за ним не числилось, но он нападал на людей, хулиганил, водил машину в состоянии опьянения и так далее.
Все напряженно молчали, иногда обмениваясь удивленными взглядами. И тут Хейзен добил их последним аргументом.
– Макфелти исчез из поля зрения за два дня до убийства Свегг. Думаю, он ушел в глубокое подполье. Как справедливо заметил Хэнк, из нашего городка нельзя выйти незаметно, и уж тем более войти в него. У нас все знают все обо всех, и я в первую очередь. Так вот, убийца скрывается в Пещерах Крауса, покидая их только ночью для совершения очередного грязного убийства.
