есть бандит. Он называет себя Бада-Бхай и…
– Да, я знакома с Чинту, – перебила Гиту женщина-коп. – Мы за ним наблюдаем. Но он ловкий тип. Знает, чьи лепешки маслом поливать.
Не было смысла уточнять, что лепешки, которые Бада-Бхай исправно поливает маслом, пекут как раз в этом полицейском участке.
– Ладно, если вы не можете арестовать его за… снеки, – Гите опять пришлось перекрикивать шумного арестанта, – тогда накажите за собак!
– А? – не расслышала Синха.
– За собак! Со-бак!
– Что?..
В это самый момент офицеры, которые вели допрос, устроили перерыв на газировку, их жертва замолчала, так что следующее слово, выкрикнутое Гитой, прозвучало в полнейшей тишине:
– Кутте!
Все, кто был во дворе, уставились на нее.
Произошло досадное недоразумение: слово «кутте», буквально означающее «собаки», имеет второе значение «сволочи». Так что каждый услышавший Гиту должен был прийти к выводу, что она обругала Сушму Синху, ПСП, прямо в лицо и заодно ее сослуживцев, старших офицеров.
– Ой, не вы! Не она! – заверила Гита скептически воззрившихся на нее полицейских. – Я говорю: суки и кобели… Нет-нет, я о самых обычных собачках! – Для надежности она опустила руку, чтобы показать примерный собачий рост. – На четырех лапах.
– При чем тут собаки? – спросила Сушма Синха, ПСП.
– Бада-Бхай жестоко обращается с собаками. Он разбавляет свой товар метанолом, а потом тестирует его на бродячих псах. Некоторые от этого слепнут.
– Правда? – Сушма Синха, ПСП, пожала плечами. – Чтобы его закрыть, нам понадобится что-нибудь посерьезнее. За жестокое обращение с животными полагается всего лишь штраф – десять рупий. – Она помолчала и добавила: – Если, конечно, речь идет не о коровах. А откуда вы вообще об этом узнали?
– Я… я случайно это увидела, и он начал мне угрожать. – Гиту несло. – Поэтому я и не пришла к вам раньше. Потому что была напугана.
– Угу, – непринужденно кивнула ПСП Сушма Синха, – вы обе кажетесь напуганными донельзя. А теперь давайте вернемся к покойнику. К Даршану Варешу.
– Да-да, – поддержала Салони. – А что с ним не так?
– Любопытно, что его смерть никого, похоже, не расстроила. Особенно его жену. И его свояченицу. Они, конечно, ревут весь день, но в перерывах шепчутся о каких-то серьгах и о сикхе.
– Но это же объяснимо. Ведь Даршан напал на Прию, – ляпнула Гита.
– А вы откуда знаете? – Вопрос ПСП Сушмы Синхи прозвучал резко, как удар палкой.
– Я не знаю… вы сами сказали… я просто предположила… где-то услышала…
– Мне что, нужное подчеркнуть? – Глаза ПСП Сушмы Синхи победоносно блеснули, и она встала из-за стола. – Одну минуточку.
– Да чтоб тебя, Гита! – прошипела Салони, когда они остались одни. – Я тебе что сказала? Не наболтай лишнего. Дерьмо собачье!
– Черт, – пробормотала Гита. – Черт-черт-черт. – От этого не полегчало, пришлось переключиться на «кабадди, кабадди, кабадди».
Тем временем ПСП Сушма Синха с сознанием собственной важности устремилась к старшему офицеру, а тот наблюдал за ее приближением, как мать смотрит на бегущего к ней неугомонного ребенка, когда у нее нет времени на удовлетворение его капризов. ПСП Сушма Синха заговорила. Старший офицер помотал головой. Она заговорила настойчивее. Его легкая досада превратилась в раздражение.
– Да зачем тебе это надо? Давай заканчивай с ними здесь.
– Сэр, я считаю, что их все-таки нужно разделить и взять показания у каждой по отдельности.
– Бэй яар, опять за свое? Это ж надо быть такой занудой! Тебе что, мало тех двух леди, которых ты тут всю ночь мурыжили? Сколько можно задавать бедняжкам одни и те же вопросы?
Салони и Гита переглянулись, что не укрылось от Сушмы Синхи. Она настороженно посматривала то на подозреваемых, то на своего начальника.
– Сэр… – Синха вскинула палец, чтобы вежливо призвать шефа к молчанию, но он не унимался:
– А ужравшийся муж кого-то из них и до сих пор здесь, дрыхнет в участке! – Офицер встал и размашисто зашагал к допросному столу, из-за чего Сушме Синхе, ПСП, пришлось бежать за ним вприпрыжку.
Вот почему она не впустила их в помещение, поняла Гита. Там был Зубин. Лицо ПСП Сушмы Синхи между тем исказила гримаса бессильной обиды, как будто у нее отобрали увлекательную книжку, не дав дочитать концовку.
– Сэр, мы должны допросить каждого свидетеля по отдельности, чтобы потом сравнить показания. Они только что сказали мне, что жертва убийства перед смертью напала на свояченицу.
Старший офицер, чье имя теперь можно было прочитать на нашивке – «М. Д. Триведи», вздохнул:
– Так она… то есть он и правда напал. Свояченица об этом твердила без умолку.
– Да, но эти-то как узнали?..
– Эй, мадам ПСП! – рявкнул Триведи. – Вам что, никто не объяснил разницу между опросом свидетелей и допросом подозреваемых? Может, вы и меня хотите допросить следующим?
– Но, сэр, это же вторая подозрительная смерть в одной и той же маленькой деревне. Тут определенно что-то не так. Эти женщины знают о попытке изнасилования. Они только что об этом упомянули!
Триведи издал еще один вздох – душераздирающий – и повернулся к Гите и Салони:
– Откуда вы узнали о попытке изнасилования?
Гита кротко подняла руку, и он кивнул.
– Вообще-то я не знала, сэр. Не знала, что это была попытка изнасилования, пока мадам ПСП не сказала. Я у нас в деревне, знаете ли, не так часто слушаю сплетни.
Салони закивала:
– Чистая правда. – И понизила голос, доверительно обращаясь к Триведи: – Ее у нас, знаете ли, некоторые недолюбливают, чтобы так уж с ней откровенничать. Значит… – Она поставила локоть на стол и подалась вперед с жадным любопытством: – Что там насчет изнасилования? Только не говорите мне, что Даршан… – Салони прикрыла рот рукой: – О баап ре![131] Стыд-то какой…
У ПСП Сушмы Синхи был такой вид, будто она сейчас ногами от злости затопает.
– Ложь! Вот эта женщина только что сказала, что Даршан напал на Прию!
Гита, на которую указали пальцем, недоуменно заморгала и старательно изобразила на лице сочетание наивного смущения и замешательства:
– Нет, что вы… Ох, я понимаю, почему вы перепутали. Я сказала, что он напал на Прити, а не на Прию. Много лет назад Даршан плеснул кислотой Прити в лицо. У вас ведь наверняка это записано. – Гита раскрыла красную папку и сделала вид, что внимательно изучает текст на английском, который не могла прочитать. Тем не менее она понимающе захмыкала и поднесла папку поближе к Салони, после чего они вместе принялись хмыкать и авторитетно кивать.
– Не смейте трогать! – взвизгнула ПСП Сушма Синха раненой макакой, вырвав у них красную папку. – Это только для служебного пользования!
Салони тем временем приняла эстафету у Гиты и зашептала ей театральным шепотом:
– Бедная Прити, да? Она и так уже настрадалась. А представь, что будет, когда в группах заемщиц узнают…
– Да не Прити! – выпалила ПСП Сушма Синха. – Прия! Даршан напал на Прию, и Прия его убила!
– Да вы что?! – с живейшим любопытством воззрилась на нее Салони. – Правда?!
– Отлично, Синха, – язвительно хмыкнул Триведи. – Может,
