В отличие от спутников, чей сон, прерывавшийся дозором, был кратким и не особенно глубоким, он отсыпался в тишине и покое сугроба, видя сны, один прекраснее другого. В каждом его сне было солнечное лето. Но ни в одном он не возвращался домой. Все какие-то далекие страны… Чаще всего ему вообще виделся остров, поросший растениями, которых он отродясь не видел. Странное место. Оно манило к себе царевича, звало, так что тот уже начал понимать: не сможет он остановиться до тех пор, пока не попадет туда…
Поужинав, Аль поднялся со своего камня, собираясь уходить. Гадая о том, приснится ли ему и нынешней ночью солнечный остров, он не сразу понял, что его кто-то окликнул. Лишь когда на его плечо легла чья-то рука, он остановился, удивленный, огляделся.
Рядом с ним стоял Рик.
— Оставайся с нами.
Аль растерялся, не зная, что ему делать. У него были совсем другие планы. Да он и привык уже. И к чему что-то менять? Но, с другой, все это время, уходя из пещеры, он каждый раз осторожно оглядывался назад — может, кто-нибудь посмотрит ему вослед, махнет рукой, скажет: "Что ты, парень, все один да один? Посиди, поболтай с нами…" Тогда ничего этого не было, а сейчас…
— Действительно, Аль-ми, — поспешил поддержать сына торговца Лот, — оставайся! Сугроб, конечно, мягче камней, но впятером все-таки веселее.
Бродяга словно прочел его мысли. А угаданное желание — это всегда приятно. И юноша решился.
— Можно я останусь? — повернувшись, спросил он брата.
— Как хочешь, — пожал плечами тот, однако в этом движении было скорее безразличие, чем пренебрежение.
— Конечно, оставайся! — Лот подскочил к приятелю, потянул назад. — Садись, — он хлопнул его по плечу: — Здорово, что мы так быстро сюда добрались. Хотя, конечно, это только половина дороги. Но вторая будет легче, точно!
Аль лишь с сомнением взглянул на своего спутника. Он был уверен, что все будет как раз наоборот. Но зачем пугать прежде времени?
— Давайте все спать, — пробурчал из своего угла Аль-си.
— Нет! — недовольно воскликнул Лот. — Давайте посидим сегодня подольше. Поговорим… не о дороге, а просто, за жизнь. Что каждый думает делать, когда все это останется позади.
— Я найду компаньонов отца, — зевнув, проговорил Рик. — Они кое-что остались ему должны, и…
— Хорошо бы получить должок назад! — перебил его бродяга. — Денежки нам не помешают. А много…?
— Это не деньги, — поспешил охладить его был сын торговца. Его лицо, еще мгновение назад полное блаженного спокойствия, помрачнело, стало жестким и холодным, а брошенный на спутника хмурый взгляд подтверждал то, что все остальные поняли и без слов — не следует совать нос не в свое дело. И только Лот был так слеп и глух, что продолжал со своими бесцеремонными вопросами:
— Что же это? Услуга, требующая ответной? Тоже неплохо.
— Замолчи! — поморщившись, осадил его Аль-си.
— Нет, мне интересно.
— Ладно, я — спать, — демонстративно глядя в противоположную от него сторону, Рик поднялся и, стянув с плеч успевший высохнуть плащ, двинулся в дальний угол пещеры.
— Я тоже, — последовал за ним Лиин.
— Вы что?! — удивленно глядя им вслед, обиженно воскликнул бродяга. — Зачем спешить? Что вы в этих снах не видели? Ничего не случится, если мы сегодня посидим подольше, а завтра встанем попозже!
— Мы еще не добрались до цели, — неодобрительно глянул на него Лиин.
— Ну и спите! — зло пробурчал Лот. — Дети малые! Спать они должны! — а затем он повернулся к Аль-ми и лицо его вновь просветлело, с губ сорвался облегченный вздох: — Ты-то никуда не спешишь? — хотя он и спрашивал, но при этом ничуть не сомневался, каким будет ответ, ведь иначе царевич не остался бы у костра.
— Ну… — Аль пожал плечами. Ему еще не хотелось спать. А раз так, почему бы не поговорить?
— Нет! — властно прервал еще не успевший начаться разговор старший царевич.
— Почему? — удивленно взглянул на брата Аль. Ему-то казалось, что в этом нет ничего такого, чтобы немного пошептаться. — Мы тихо.
— Я сказал — нет! — его голос был резок и властен и, все-таки, юноша уловил в нем нечто такое, что заставило его прекратить спор, отступив. Аль и сам не понимал, что это было — глубокая, ни с чем не сравнимая тоска, которая возможна только на поминках по родному человеку, едва слышная нотка просьбы о понимании.
— Действительно, Лот, давай спать.
Тот вздохнул, словно говоря: "И ты туда же!" Но возражать не стал. За всеми этими спорами у него пропало всякое желание говорить. И, проворчав что-то себе под нос, он ушел в угол.
Подождав некоторое время, пока все заснут, старший брат повернулся к младшему:
— Нужно зажечь сигнальный костер.
— Хорошо, — кивнул Аль, вставая, — пойду, соберу ветки.
— Помощь нужна?
— Нет, сам справлюсь. Тут недалеко лесок.
— Понадобится много… — Аль-си с сомнением взглянул на невысокую хлипкую фигуру брата.
— Да, я знаю. Костер должен быть большой, чтобы его было видно с такого расстояния, — он двинулся к выходу из пещеры, но уже несколько шагов спустя остановился, оглянулся. — Брат, я, конечно, все сделаю, но… Ты уверен, что он будет сегодня смотреть на горы? Мы слишком быстро пришли.
— Он будет, — прервав его, уверенно кивнул Аль-си. — Он смотрит на горы каждый день с тех пор, как ушли первые посланцы.
— Значит, увидев костер, он не узнает, что это мы? — юноша нахмурился. Ему хотелось бы, чтобы отец понял — именно они дошли.
Царевич взглянул на него, хмыкнул — гордыня — это не гордость, она не красит, но не сказал ни слова в укор, лишь негромко проворчал — с долей снисходительности: — Он — узнает.
Действительно, чтобы отец не понял, что это знак от сыновей? И Аль, кивнув себе, с удвоенной энергией двинулся в сторону леска, торопясь поскорее набрать веток для костра.
Не прошло и часа, как он запылал.
Аль стоял с ним рядом, но глядел не на пламень, а на мрак лежавшей внизу равнины. Когда-то она была полна огнями, и вот — ничего. Пустота. Словно весь мир вымер.
Вдруг, внизу, там, где, по прикидкам юноши, должна была быть столица, мелькнул крошечный огонек, словно кто-то поднес к оконцу уголек догоравшего факела. Он весь напрягся, всей душой, телом потянулся к этому свету, губы растянулись в радостной улыбке, шепча:
— Отец!
— но глаза, вместо того, чтобы тоже смеяться от нежданной радости, наполнились слезами. Ему было так больно, словно кто-то тянул из него жилы, мучая без тени сострадания.
— Хороший костер, яркий, — раздался тихий, грустный голос у него за спиной.
Повернувшись, Аль увидел брата, глядевшего, не мигая, на пламень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
