И всё же — можно предположить, только по настоянию Феликса Эдмундовича — ПБ в тот день приняло подготовленное им решение:
а) Приостановить какие бы то ни было эвакуационные мероприятия в отношении Ленинграда и ленинградской военной промышленности.
б) Создать комиссию в составе тт. Дзержинского, Фрунзе, Лобова, Куйбышева, Богданова, Евдокимова (зампредседателя Ленсовета, то есть Зиновьева. — Ю.Ж.) или Залуцкого (секретаря ленинградского губкома. — Ю.Ж.), Кржижановского для рассмотрения записки т. Богданова и ЛК (Ленинградского губкома. — Ю.Ж.) и выработки практических мероприятий по поддержанию ленинградской промышленности».
Из проекта решения кто-то из членов ПБ, скорее всего тот же Зиновьев, вычеркнул одну-единственную фразу «Комиссии дать директиву в том смысле, что стратегическое положение Ленинграда не должно служить препятствием для сохранения на ближайшие годы военной промышленности Ленинграда»{392}.
Предусматривалось, что комиссия завершит свою работу к 15 мая, однако доклад Дзержинского дважды откладывался по более чем веской причине. В 21 губернии и двух автономных республиках Центра, Юго-востока, Украины, Поволжья, Киргизского края (современный Казахстан) засуха охватила территорию площадью в 5 млн. десятин, дававших при нормальных погодных условиях от 42 до 60 млн. пудов хлеба.
Чтобы срочно выработать меры для борьбы с последствиями очередного неурожая — немедленных поставок в пострадавшие районы зерна как для питания людей, так и для прокорма скота и, следовательно, сокращения объема экспорта пшеницы, 24 июня СНК СССР создал оперативную комиссию, включив в нее наркомов внешней торговли Л.Б. Красина и внутренней — A.M. Лежаву», замнаркома земледелия РСФСР А.К. Свидерского, председателя правления Центросоюза А.Б. Халатова, Центрального статистического управления (ЦСУ) П.И. Попова. А 27 июня ПБ ввело в комиссию еще замнаркома земледелия СССР А.П. Смирнова, председателя Верховного суда СССР А.Н. Винокурова и А.И. Рыкова, утвержденного председателем{393}.
Не меньшие трудности испытывала в июне и промышленность. Снижение ставок оплаты труда с одновременным повышением норм выработки вызвали 53 забастовки, охватившие основные предприятия страны. Дело дошло до того, что на одном из заводов Ярославля рабочие составили требовавшую немедленного повышения зарплаты петицию, под которой подписались на только беспартийные, но и коммунисты{394}.
Поэтому самым неотложным для членов ПБ, заседавших 27 нюня, оказался вопрос о бюджете III квартала — на июль, август и сентябрь. Его следовало пересмотреть, с тем чтобы учесть непредвиденные расходы, вызванные как засухой, так и необходимостью повысить зарплату рабочим главным образом в тяжёлой промышленности. Наркомфину поручили отпустить 500 тысяч рублей на погашение задолженности НКПС отделу металла ВСНХ, в двухдневный срок определить задолженности всех ведомств предприятиям металлопромышленности и представить план её погашения в течение IV квартала. Тем же решением ПБ воспретило повышение заработной платы в лёгкой промышленности, за исключением текстильной{395}. Ведь от последней зависела та самая «смычка» города и деревни, в частности производства ситца, которая являлась главной в политике партии.
Правда, в связи с неурожаем уже 2 июля, при уточнении квартального бюджета, Рыков настоял на сокращении дотации ВСНХ, определённой поначалу в размере 1,4 млн. рублей, на 500 тысяч{396}.
Только 3 июля Дзержинский смог изложить на заседании ПБ итоги работы комиссии по ленинградской промышленности. Начал с общих задач. «Усиление развития ленинградской промышленности вообще, — подчеркнул он, — а металлообрабатывающей в особенности увеличивает экономическо-политическое значение Ленинграда, превращая его в более могучий фактор хозяйственного возрождения республики, а также обороны морской и сухопутной границ. Очередной задачей является поддержка ленинградских военных заводов».
Вместе с тем отметил Дзержинский и иное. «Признавая, — продолжал он, — что ленинградская промышленность в дальнейшем, по преимуществу, должна быть направлена к удовлетворению широких потребностей рабочего класса и крестьянства, необходимо обратить особое внимание на усиление развития в Ленинграде металлообработки, то есть на развитие разнообразного машиностроения, в том числе точных и тонких механизмов, тракторов, портовых сооружений, машин для обработки леса, сельскохозяйственных орудий и частей к ним, электромашиностроения, оборудования для текстильных фабрик и вообще для лёгкой индустрии, судостроения, авиастроения (в особенности морского), производства моторов самого различного типа и т.д.
Тем самым руководитель ВСНХ СССР ещё до доклада по металлопромышленности в целом развил сущность одной из резолюций 13-го партсъезда — «Наладить производство средств производства внутри Союза означает создать прочную базу для социалистического хозяйства и в значительной степени освободить себя от необходимости передачи больших заказов за границу».
Завершил же Дзержинский двадцатиминутный доклад конкретными предложениями, касавшимися промышленности не только Ленинграда, но и всей страны. Разрешить «Красному путиловцу» и заводу им. Ленина (бывш. Невский) завершить в текущем году ремонт доставленных к ним и уже разобранных 35 паровозов сверх программы, утверждённой СТО 7 мая 1924 года; принять аналогичное решение относительно 117 паровозов, уже доставленных и разобранных на заводы: ГОМЗы (Саратовский и Брянский) — 41 штука, Южного машиностроительного треста (Луганский и Харьковский) — 41 штука, Судотреста — 17 штук, Ленинмаштреста — 18 штук, на что ассигновать Главметаллу 3,5 млн. рублей; обязательно сохранить три судостроительных завода — ленинградские Балтийский и Путиловскую верфь, николаевский бывш. Наваль, а также севастопольский судоремонтный; запретить покупку за рубежом тракторов и судов{397}.
ПБ в принципе одобрило все предложения, хотя и предложило учесть замечания, высказанные в ходе обсуждения. Поэтому Дзержинский и положил в основу своего второго, основного для него, доклада изложенное. Выступил с ним на заседании ПБ 12 сентября.
Прежде всего привёл довольно печальные данные за минувший 1923/24 год, продемонстрировавшие сохранявшееся отставание отрасли. Выплавка чугуна составила 40 млн. пудов, или всего 15,6% от уровня 1913 года, стали — 59,2 млн. пудов, или 22,9%, получено проката — 41,9 млн. пудов, или 19,6%. Такие цифры должны были вызвать серьёзную озабоченность руководства, предпочитавшего оперировать только положительными сравнениями. Чтобы не очень нагнетать обстановку, Дзержинский привёл и их. Действительно, можно было гордиться успехами советской экономики, если считать по-иному. Сравнивать показатели в металлургии не с 1913 годом, а с предыдущим, 1922/23. Только тогда и появлялся несомненный рост: чугуна получили в 2,18 раза больше, стали — в 1,65, проката — в 1,51, что стало возможным благодаря пуску трёх доменных печей на заводах в Юзовке, Екатеринославе и Краматорске.
Затем заговорил Дзержинский и о менее приятном. Из 70 заводов общего машиностроения, имевшихся в стране до революции, действовало только 50, было законсервировано 17 и ликвидировано 3. Потому-то за истекший практически год удалось построить только 161 паровоз и отремонтировать 329. Несколько лучше оказались показатели по ремонту вагонов: пассажирских третьего класса — 625, товарных — 1582. Три автомобильных завода — московские АМО и бывш. Ильина, ярославский выпустили 670 полуторатонных грузовиков. На судостроительных Ленинграда и Николаева продолжали достройку заложенных ещё в 1913 году линкора «Парижская коммуна» (с 1943 года — «Севастополь»), крейсеров «Светлана» (с 1925 года — «Профинтерн», с 1938 года — «Красный Крым») и «Червонна Украина», эсминцев «Корфу» (с 1925 года — «Петровский»), «Прямиславль» (с 1925 года — «Калинин») и «Белли».
Из 40 заводов сельскохозяйственного машиностроения работал 21, находилось на консервации 17, ликвидированы 2. Кроме того, действовало 19 заводов, выпускавших проволоку, гвозди, арматуру, инструменты, предметы точной механики и оптики.
Таково оказалось положение в металлопромышленности страны. Подводя итоги, Дзержинский указал на следующие причины, всё ещё мешающие её быстрому восстановлению: 1. Дороговизна производства и нехватка оборотных средств. 2. Неплатежи основных заказчиков — НКПС и военного ведомства. 3. Сопротивление НКПС паровозостроению. 4. Отсутствие в стране строительных работ, которые могли бы потреблять продукцию металлопромышленности. 5. Неплатёжеспособность населения, остро нуждавшегося в металлоизделиях. 6. Недостаточное кредитование как производства, так и потребителя. Помимо этих, самых существенных проблем, существовала и ещё одна, не менее серьёзная — выплата зарплаты с «огромнейшим запозданием, что вызывает дезорганизацию в самом производстве».
