— Странно, я думала мужчин, только такие отношения и устраивают…
Мы сидим голые напротив друг друга, прикрываясь одной простынёй, он молча смотрит на меня, и я во второй раз за сегодняшний день чувствую, что опять сказала что-то, чего говорить не следовало.
— Не нужно сравнивать меня с теми мужчинами, которых ты знала до меня. Тем более с теми, с которыми ты познакомилась в Японии.
— Русские были не лучше!
— Неужели, глядя на меня, ты не можешь видеть только меня, а не всех этих мужчин?
Я вдруг с ужасом понимаю, что не могу, и теряюсь, не зная, что сказать, но к счастью, он и не ждёт ответа — вопрос риторический.
— Вчера я впервые спал в чужой квартире, один, зная, что за стеной нет родителей — мне было очень одиноко…
— Ты мог позвонить мне.
— Мне ни хотелось, ни кому звонить — я чувствовал, что это не поможет. И я знаю, что сегодня ночью мне снова будет так же одиноко.
— Это потому что, ты впервые живёшь не с родителями — все начинающие жить самостоятельно, по началу так себя чувствуют. Потом привыкнешь.
— Но я не хочу, привыкать к одиночеству. Я снял эту квартиру, чтобы жить здесь с тобой.
— Я думала, ты снял эту квартиру, чтобы было где, заниматься сексом со мной.
— Вот как? Значит, ты думаешь, что всё, что мне нужно от тебя — это только время от времени заниматься сексом? Ты будешь приезжать ко мне несколько раз в неделю на часок — другой, а потом уезжать, оставляя одного. Одного спать, одного гулять, одного ходить в клубы и в кино, рано или поздно мне это надоест и у меня появится другая… Это то, чего ты хочешь?
— Мы не объяснялись друг другу в любви.
— По-моему, есть вещи, которые очевидны без слов, но если тебе необходимы такие условности то, пожалуйста — я люблю тебя, — он говорит это спокойно и просто, без надрыва.
— Откуда ты можешь это знать? Я много раз говорила эти слова разным мужчинам, и в большинстве случаев мне казалось, что я говорю правду, а сейчас мне и вспоминать об этих людях не хочется, даже не интересно — живы они до сих пор или нет.
— Я не верю сейчас, что ты когда-нибудь станешь чужой мне…
— Это одна из иллюзий влюблённости — абсолютно чужой человек начинает казаться самым родным и близким, но это пройдёт — чувства не вечны, я поняла это, после третьей любви в кавычках.
— Вот видишь, ты говоришь — в кавычках, значит, понимаешь, что твои чувства не были настоящими.
— А как узнать, когда они настоящие?
— Не знаю… Может быть со временем?
— Ага! Все люди так и живут — от одного романа к другому. Каждый раз, надеясь, что вот наконец-то они встретили свою половинку, но с каждым днём, с каждым годом чувства ослабевают то, что раньше умиляло, начинает раздражать… Мы так устроены — наши жизни слишком длинные для одной любви.
— Кажется, я уже слышал эту цитату…
Это замечание разозлило меня:
— Я не могу себе этого позволить! — говорю я резко.
— Не можешь позволить себе любить и надеяться?
Я чувствую, что дрожу. Мне хочется одеться, но вместо этого я прошу его, дать мне тёплое одеяло. Он встаёт с кровати, чтобы достать его из шкафа, а я специально смотрю на него — голые мужчины так смешны и нелепы, но не он — он прекрасен.
Меня охватывает уныние. Я ложусь на бок, и подтягиваю колени к груди. Он накрывает меня одеялом и ложится рядом, обняв. Я ощущаю почти физически, как он делится со мной своей силой и теплотой, передавая их через свою кожу… “Наверное, я энергетический вампир…” — думаю я, улыбаясь.
— Чего ты боишься? — спрашивает он.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я.
— Я уже сказал тебе — я хочу быть с тобой.
— Ты хочешь жениться на мне? — Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.
Он растерялся — не столько из-за моего вопроса, сколько из-за яда, которым был пропитан мой голос, когда я его задавала…
Я встаю и начинаю одеваться, он сидит на кровати.
— Подожди…
— Ты готов, взять на содержание тридцатилетнюю женщину, у которой нет ни какой профессии? Твоей зарплаты хватит, чтобы прокормить нас обоих? А если я залечу, что тогда — уговоришь меня сделать аборт или уговоришь родить? А если я рожу, сможешь нас всех прокормить? А если родятся двойняшки или тройняшки, что тогда?
— Кстати, мы не предохранялись, — замечает он, натягивая брюки. Его красивое лицо становится холодным и злым.
— Не волнуйся — у меня месячные, только два дня назад закончились. Теоретически — я не могу залететь.
Он усмехается. Я уже одетая, сажусь в кресло напротив него.
— Я понимаю тебя, — говорит он, — оставить особняк и мужа миллионера, переехать сюда в эту жалкую квартиру… Я слишком размечтался!
— Дело не в этом… — выражение его лица пугает меня, поэтому я стараюсь говорить ласково и примирительно, — Посмотри на меня — неужели ты не видишь? Я старше тебя на десять лет, но я инфантильна и избалована. Что ты будешь делать со мной? Я даже готовить не умею! А ещё, я боюсь — просто боюсь, что ты разлюбишь меня, что однажды тебе самому надоест эта жалкая квартира и ты захочешь вернуться домой к маме и к папе… А с чем останусь я?
— По-твоему, я тоже инфантильный?
— Я не знаю…
— Ты не уверена во мне?
— Да. Я всё-таки слишком не долго с тобой знакома… И я не уверена, что могу судить о тебе объективно, потому что я кажется, тоже в тебя влюблена…
— Кажется? — спрашивает он, чуть удивлённый.
— Ты ещё слишком молод — ты и сам себя ещё не знаешь. Тебе рано брать на себя такую ответственность. Ты же и сам это понимаешь?
— Я знаю, что в наше время не модно жениться, когда тебе двадцать… Но буду ли я любить кого-нибудь так же сильно, как тебя сейчас, когда мне будет тридцать? И если нет, то какой смысл тогда жениться?
— Но будешь ли ты, когда тебе будет тридцать, а мне сорок, всё ещё любить меня так же, как сейчас?
— Но будешь ли ты, когда тебе будет сорок, всё так же жить со своим старикашкой — без секса, без любви, без детей? Жизнь обеспеченная, но пустая — это то, чего ты хочешь?
— Я надеюсь, что может быть, он скоро умрёт — через год, через два, через три…
— Он чем-то болен?
— Нет, но ведь он уже стар.
— Я видел вас неделю назад.
— Что?!
— Я следил за тобой и им — утром, во время вашей прогулки. Мне хотелось посмотреть на него, попытаться понять, что он за человек — такой ли, как ты его описываешь или нет. А ещё, я надеялся что, наблюдая за вами, смогу понять — правда ли, что ты не спишь с ним…
— Ну и как, понял?
— Да — ты не солгала мне. И его ты описала довольно точно — он ничтожество. Но он из тех, кто не отдаёт отчёта в собственной ничтожности — он не думает об этом, не рефлексирует и очень цепко держится за жизнь. — Костя закуривает сигарету и продолжает. — Вместе со своей собакой он выглядел таким энергичным и довольным! А ты… Я был шокирован — ты была так не похожа на себя. Ты выглядела так, будто тебе всё равно кто ты, где и зачем. Ты вся была погружена в свои мысли, лицо отсутствующее, а когда он вынуждал тебя, что-то отвечать ему, оно становилось раздосадованным и злым. А ему было всё равно — он будто и не замечал этого! Ты счастлива?
— Зачем спрашиваешь? Ответ очевиден. Но я вообще в счастье не очень то верю…
— Ты планируешь убить его?
— Нет, что ты! Я не на столько умна, чтобы убить его без последствий для себя. К тому же, я хоть и не очень верующая, но всё же боюсь попасть в ад.
— Замечательно! — говорит он скептически. — Почему ты вообще вышла за него?
— Я уже рассказывала тебе — у меня не было причин для отказа. С Японией пришло время завязать, а других мужчин, жаждущих на мне жениться, на горизонте не было.
— Ты хочешь родить ребёнка?
— Одно время хотела, так сильно, что даже рекламу подгузников по телевизору смотреть не могла — у меня истерика начиналась… Но мужики от меня в это время бегали, как чёрт от ладана — будто чуяли что-то, сукины сыны! Поэтому залететь ни от кого не довелось. А потом это прошло… И сейчас я уже не уверена, что мне нужен ребёнок. Зачем? Быть свободной, заботиться только о себе намного легче, легче и лучше.
— Всё-таки не случайно твои коллеги по работе тебя эгоисткой обзывали…
— Все люди эгоисты!
— Не все. Ты будешь удивлена, но большинство людей живут не только для самих себя и в этом их счастье. Они верят и в дружбу, и в любовь, и в то, что нужно работать даже тогда, когда у тебя есть деньги, потому что работают они не только ради денег.
— Ради того, чтобы помочь ближнему? — спрашиваю я, ехидничая.
— Ради того, чтобы реализовать себя, чтобы чувствовать себя личностью — человеком, который не зря живёт на свете.
— Женщины веками жили, не работая, и прекрасно себя чувствовали!
— Ты не можешь знать, как эти женщины себя чувствовали.
— Знаю, потому что я, не работающая женщина и, тем не менее, чувствую себя личностью!
