– Недалеко от речного порта, – буркнула нелюбезно трубка чуть хрипловатым голосом Виктора. – Гиблое место. Советую быть настороже.
Совет бывалого человека я принял с благодарностью, после чего увеличил скорость своего «Лексуса» до явно неразумных и неодобряемых ГИБДД пределов. К счастью, ни один гаишник мне навстречу не попался, и я благополучно проскочил не только Центральный район, но и мост, связывающий воедино две половины большого города. Я распахнул дверь «Березани» ровно в девять вечера, подчеркнув тем самым, что и жителям Азии не чужда европейская точность. Ресторан оказался заполнен на три четверти, но даже в этом скопище разгоряченных водкой и вином людей я без труда обнаружил иностранца, занесенного в наши палестины ветром авантюризма. Искатель сокровищ поправил очки в золотой оправе и жестом указал мне на стул.
– Феликс Строганов, – назвал я себя, хотя в этом не было, пожалуй, никакой необходимости.
– Эрнст Шульц, – вежливо отозвался мой визави. – Я заказал водку. Думаю, ее сейчас принесут.
– Я бы выпил кофе, но в данном случае это не принципиально. Хотелось бы знать, герр Шульц, какими средствами вы располагаете?
– Товар у вас при себе?
– Товаром, Эрнст, у нас при конспиративных встречах называют героин, а у меня при себе только антиквариат. Прошу.
Я выложил на стол свой кинжал, Шульц, неожиданно для меня, – свой. На первый взгляд, это были братья близнецы, однако уже через несколько секунд я без труда определил подделку.
– Работа Сипягина? – спросил я.
– Да, – кивнул озабоченный немец. – По-моему, этот человек просто помешался на оружии и, представьте себе, утверждает, что его халтурные поделки ничем не отличаются от оригинала. Сначала он принес мне один кинжал, потом другой, а сегодня утром третий.
Шульц неожиданно для меня засмеялся. Смех был искренним и даже приглашающим собеседника повеселиться. Надо признать, что чисто внешне Эрнст производил приятное впечатление. Рослый, хорошо сложенный блондин с ухоженными руками и вполне симпатичным на взгляд русского человека лицом. Очки в золотой оправе добавляли ему солидности и, скорее всего, именно по этой причине он их носил. Во всяком случае, принесенный мною кинжал он рассматривал невооруженным глазом.
– Кинжал подлинный, – сказал, наконец, Шульц на удивление ровным голосом. – Вы себе не представляете, Феликс, какие чувства я сейчас испытываю.
– Семейная реликвия? – вежливо полюбопытствовал я.
– Да, – коротко бросил немец.
– Кинжал, насколько я знаю, является ключом к шкатулке, которую вам пока не удалось обнаружить.
– Вы забыли о перстне, – усмехнулся Шульц.
– Я знаю, у кого он находится, и догадываюсь, где искать шкатулку.
– Хотите войти в долю, господин Строганов?
– Пока что просто набиваю себе цену. Все будет зависеть от суммы, которую вы готовы предложить мне за ключ к кладу с сокровищами.
– Я же сказал, что речь идет всего лишь о семейной реликвии, – нахмурился мой собеседник.
– Бросьте, Эрнст, я не такой простак, чтобы поверить вам на слово. Вы убили человека ради обладания вещью, которая вряд ли стоит дороже ста тысяч евро. Я имею в виду шкатулку. Воля ваша, но вы не похожи на маньяка.
– Я предлагал Ильину двести тысяч, но даже не соизволил ответить на мое письмо.
– А вы уверены, что оно до него дошло?
– Уверен. Господин Степанков приехал в ваш город за кинжалом и перстнем, об этом он рассказал Сипягину после нажима с нашей стороны. Мы могли бы договориться, но Василий перестарался. Идиот.
– Два миллиона евро, – назвал я покупателю свою цену.
– Вы с ума сошли, Строганов!
– Я ведь и без вашей помощи могу прибрать шкатулку к рукам, герр Шульц, – пожал я плечами.
– Вы не знаете шифра! – вырвалось у немца.
– Я попытаюсь его разгадать.
Шульц прекрасно говорил по-русски, практически без акцента. Наверняка он успел овладеть и богатым запасом наших ругательств, но нордическая выдержка взяла верх над рвущимися наружу эмоциями. Немец промолчал там, где русский непременно бы разразился целым градом нецензурных выражений.
– Как долго вы готовы ждать, господин Строганов?
– Три месяца вас устроят? – спросил я.
– Вполне.
– В таком случае, до встречи, герр Шульц. Копию свою не забудьте, пусть она напоминает вам о наших договоренностях.
Немец поморщился, но изделие мастеровитого Сипягина взял, после чего покинул ресторан, предоставив мне почетное право, расплатиться за не выпитую водку. Звонок Чернова застал меня уже на выходе из «Березани». Говорил Виктор ровно, но в его голосе все-таки ощущалась тревога:
– Немца нашего убили только что, на моих глазах. К сожалению, я не успел вмешаться.
Я попросил Чернова меня подстраховать во избежание неприятностей. Опасался я, естественно, не герра Шульца, а дурака Сипягина и его отмороженных дружков. Выходит, не зря опасался. Детектив подхватил меня на пороге ресторана и через две минуты мы уже оказались рядом с остывающим телом.
– Я сидел в машине, когда Эрнст вышел из ресторана. Черт его знает, зачем он свернул в этот переулок. Мог бы спокойно поймать машину у ресторана, но, видимо, перестраховался.
– Убийц видел? – спросил я у Чернова, склоняясь над покойником.
– Сипягин выскочил из этого переулка словно ошпаренный, в сопровождении двух придурков. Сначала я думал, что он от них убегает, но нет – уехали они в одной машине.
Кинжала на теле убитого я не обнаружил, денег тоже, зато изъял бумажник с документами. Чернов удивленно на меня посмотрел:
– Паспорт его тебе зачем?
– Пригодится. Звони в милицию, Виктор, но наших имен не называй, мы с тобой здесь всего лишь случайные прохожие.
Шульц был убит, скорее всего, обрезком железной трубы. Причем все удары пришлись в область лица, превратившееся в кровавое месиво. Опознать его мог только очень близкий человек, но вряд ли такой отыщется в нашем городе.
– Похоронят как бомжа, – покосился на меня Виктор, садясь в свою машину.
– Он не был героем, – пожал я плечами. – И получил ровно то, что заслужил.
Я не сомневался, что Сипягин убил Эрнста из-за кинжала. Наверняка этот сукин сын продал своего не слишком щедрого нанимателя ну хотя бы тому же Певцову. А тот потребовал от него вещественных подтверждений сделки между Строгановым и Шульцем. Скорее всего, не шибко умный Василий так и не уразумел, что взял с трупа не оригинал, а копию. Мне оставалось только укрепить его в выгодном для меня заблуждении. Именно поэтому, распрощавшись с Черновым, я сразу же отправился в «Даму треф». Мои догадки подтвердились почти сразу. Сипягин в компании двух сомнительного вида верзил прилепился надоедливой мухой к стойке, к неудовольствию бармена Кости, брезгливо косившегося в сторону подозрительных клиентов. Мое появление заставило Сипягина насторожится, однако радужные бумажки европейского союза, зашелестевшие в моих руках, потрясли уголовника до такой степени, что он сразу же забыл обо всех своих подозрениях.
– Я своему слову хозяин. Гуляй, Василий, от рубля и выше.
– За сто тысяч продал! – быстро пересчитал купюры Сипягин. – Ну, Феликс, ну, Счастливчик. Блин, что же это такое, братаны, все козырные карты к его рукам липнут.
– Не завидуй, друг мой, удачливому человеку, а научись для начала шевелить мозгами. Жизнь наша полна неожиданностей, в том числе и приятных. Умей поймать жар-птицу за хвост, чтобы получить пять заветных перьев.
– А я поймал, Феликс, – захохотал Сипягин, потрясая бумажками. – Костя, наливай коньяку, гулять будем.
Брезгливость на лице бармена сменилась снисходительностью к слабостям щедрых и обеспеченных людей. Отморозки смотрели на предводителя с восхищением, а сам Василий, похоже, вообразил, что действительно поймал в силки капризную фортуну. Я ни на мгновение не усомнился, что он спустит полученные от меня деньги в рулетку и от души пожелал ему сокрушительного падения.
Чуева и Колотова я нашел именно там, где им и надлежало пребывать в это уже довольно позднее время суток, то есть в ресторане. Для этого мне не пришлось особо напрягать извилины, поскольку я отлично знал, что любимым местом отдохновения Чуева является ресторан «Старый замок», где частенько бывал и я во времена счастливые и беззаботные.
Нализаться сладкая парочка еще не успела, что меня вполне устраивало, ибо Витька во хмелю частенько становится неуправляемым и способен своим хамским поведением отравить даже самое дружеское застолье.
– Я начинаю подозревать вас в нехорошем, господа. Вы опять тет-а-тет без представительниц прекрасного пола.
– Вот паразит, – разочарованно выдохнул Витька, – он и здесь нас нашел. Мне даже любопытно стало, чем закончится вторая наша встреча – перестрелкой, мордобоем, или вакханалией с голыми ведьмами.
– Я за вакханалию, Феликс, – сказал Колотов, наливая красное вино в мой фужер. – Имей это в виду.
