в этот ненастный предвечерний час кажущимся тускло-бурой мохнатой шкурой. Время от времени встречались большие валуны, одиночные или наваленные грудой, изъеденные ветрами и дождями.
Астид досадливо стер со лба каплю, упавшую с неба, и плотнее запахнул плащ.
— Только этого не хватало. Что за край? Камни, мошка, зверье нервное. Летом — и такой холод.
— Север, — коротко бросил князь.
Пыльного цвета облака уползли, уступив небосвод черным грозовым тучам. Порыв ветра шибанул в спину, заставив пробежать несколько шагов. Оглушающий раскат грома и потоки воды обрушились на путников одновременно. Белый конь, навьюченный поклажей, взвился на дыбы, напуганный грохотом.
— Успокой его! — полуэльф повис на поводе, удерживая запаниковавшее животное.
Астид подскочил к коню, обхватил за шею и выкрикнул заклинание. Усмирённый конь замотал головой, фыркая и недовольно стряхивая текущую по морде воду.
— Если и его потеряем, будет худо, — пробормотал Астид, оглядывая окружающее пространство в поисках какого-нибудь укрытия.
Невдалеке у подножия пологого холма темнела груда камней. Пробиваясь сквозь ураганные порывы ветра и потоки воды, придерживая раздувающиеся плащи и тяня за собой нервно подрагивающего коня, Астид и Гилэстэл направились туда. Приблизившись, озадаченно остановились, рассматривая внушительных размеров полуразрушенный дольмен. Правый вертикальный камень покосился и просел, отчего лежащая на нем массивная плита накренилась вперед и вбок, готовая в любой момент съехать. Массивное, но шаткое на вид сооружение прилегало задней частью вплотную к холму, образуя глубокую нишу, в которой свободно могли поместиться два человека и лошадь.
Крыша дольмена надежно защищала внутреннее пространство от ветра и дождя. Гилэстэл решительно дернул повод, направляясь в укрытие. Астид, опасливо покосившись на каменный остов, двинулся следом. Внутри было сухо, пахло застарелым мхом, мышами и временем. Порывы ветра, яростного и колкого снаружи, не проникали под каменный свод. Лишь стебли сухой прошлогодней травы у края каменных стен шелестели, подрагивая под сквозняком.
— Сойдет, — оценил князь убежище.
Он развьючил коня, отер его мокрые бока пучками сена. Астид сгреб сухую траву и, не спрашивая, развел костерок. Внутри стало тепло настолько, что стало возможным снять мокрые плащи и расстелить их для просушки. Вытащив из сумок остаток провианта, полукровка громко выругался — сухари размокли, превратившись в неприглядное месиво. Сушеное мясо и сыр тоже успели впитать воду.
— Зато жевать легче, — усмехнулся Астид, протягивая Гилэстэлу нехитрый ужин.
Стемнело. Дождь немного оскудел, но ветер продолжал бушевать с прежним усердием. Белый конь, выщипавший всю траву внутри дольмена, заснул на боку, подогнув ноги. Гилэстэл поставил на вход магическую защиту и улегся, подложив под голову сумку. Успокаивающе махнул Астиду ладонью — спи, мол.
— Караулить кто будет? — проворчал полукровка.
— Здесь безопасно, зверь сюда не проникнет. Что касается погони…Наши следы давно смыло. В такую погоду найти нас тут шанс один из тысячи. Нужно выспаться, нам предстоит трудный день.
Астид согласно мыкнул, и, повалившись на сыроватый плащ, мгновенно заснул.
Глава 3
Насчет предстоящего трудного дня Гилэстэл оказался прав. Первой неясной мыслью пробуждающегося Астида была мысль о том, что шорох дождя снаружи напоминает неясный гомон толпы. А дальний затяжной раскат грома похож на рычание. Полукровка вздрогнул, осознавая реальность, схватился за лежащий рядом меч и распахнул глаза.
Дневной неяркий свет разливался снаружи. Белый конь дрожал, вжавшись в дальний угол пещерки. Гилэстэл сидел, привалившись спиной к стене, и, хмурясь и покусывая губы, смотрел на вход. Прямо перед входом, облизываясь и втягивая носами теплый лошадиный запах, сидели два мокрых бурых волка. Один из зверей сунулся ближе, но уперся носом в прозрачную преграду. Сморщив нос, зверь оскалился, пытаясь зубами уцепить непонятное препятствие. Окрик со стороны заставил его отвлечься. Волк повернулся и неторопливо потрусил к позвавшему его урукху — пространство перед убежищем заполнялось ордой.
— Твою ж… — Астид осторожно, словно ящерица из норы, смотрел на воинство. — Что теперь делать?
— Молчать, — процедил сквозь зубы Гилэстэл.
Астид отполз вглубь дольмена, уселся рядом с полуэльфом.
Моросящий дождь совершенно не был помехой увеличивающемуся полчищу. Надежда Астида, что войско минует это место и двинется дальше, не оправдалась. Урукхи явно были настроены на долгий привал — на копьях растягивались навесы, под ними расставлялись треноги, из походных мешков извлекались уголь и припасы.
Волк перед входом не сводил глаз с коня. Беспокойно поскуливая и облизываясь, он прохаживался взад-вперед. Ткнувшись носом в невидимую преграду, зверь постоял так какое-то время, а затем принялся рыть лапами землю перед входом. Трава и комья земля летели из-под лап, а яма быстро углублялась. Громкий сердитый окрик заставил волка замереть, вжавшись в землю. К нему подошел урукх, сильно шлепнул ладонью меж ушей, и, сграбастав за шкирку, потащил прочь от дольмена. Но хищник упирался, ворчал и рвался обратно так рьяно, что его хозяин решил выяснить причину. Наклонив голову, урукх заглянул внутрь дольмена и от изумления разжал кулак. Волк с еще большим усердием бросился прорывать ход к предполагаемой поживе.
Не веря глазам, урукх выпрямился, нерешительно оглянулся на своих собратьев, а затем снова нагнулся, уперся ладонями в согнутые колени и принялся пристально рассматривать полуэльфов. Гилэстэл прищурился, Астид предостерегающе приподнял меч. Урукх перевел взгляд на надрывающегося волка, снова взглянул в глубину дольмена. Протянув руку, ощупал невидимую стену и довольно осклабился. Глядя на напряженно замерших беглецов, поманил их рукой. Гилэстэл отрицательно покачал головой, Астид показал дулю.
Рассмеявшись, урукх разогнулся, снова хлопнул волка по голове, и, схватив его за загривок, отшвырнул от дольмена. Еще и кинул вслед комом земли, грозно прикрикнув. Обиженно поджав хвост, зверь побрел к стану. Сложив руки рупором, урукх позвал воинов, сидевших под ближайшим навесом, а сам ушел.
Астид, стиснув рукоять меча и скрипя зубами, смотрел на удивленные физиономии сгрудившихся у дольмена урукайских воинов. Они по очереди тыкали руками в защитный барьер, заглядывали внутрь и возбужденно гомонили.
— Ваша светлость, — полукровка покосился на невозмутимого и неподвижного Гилэстэла. — Может, бахнем?
— Пока не вижу необходимости, — ответил тот. — Зачем тратить силы? Мы для них недосягаемы. К тому же их слишком много, нам не выстоять. Подождем.
— Чего? — возмутился Астид. — Им и доставать нас не нужно. Достаточно обрушить эти глыбы, и они станут чудным надгробием над нашей могилой.
— Надгробием, говоришь? — задумчиво пробормотал князь, скользнув взглядом по стенам, и взялся за рукоять меча.
Глядя, как беловолосый вынимает из ножен клинок, урукхи перестали болтать, нахмурились и схватились за рукояти своих топоров. Астид, готовый броситься вслед за князем на противника, опешил, когда тот просто воткнул меч вертикально в почву рядом с собой. Вытянул и снова вонзил чуть дальше. Многозначительно качнул головой, вытер
