— Какой?
— А ты не знаешь? — спросил я. — Что от нас требовали в аддонах? Красотки приелись, баймеры начали трахать эльфиек — светлых, темных и даже древесных, троллих, гномочек, великанш, кентавров… А потом уже и вовсе лягушек, осьминогов, рыб… доказывая свою демократичность и толерантность! Мы за это даже премию и золотой диплом получили от Всемирного комитета по борьбе с ксенофибией, помнишь?
— Помню, — пробормотал он несчастным голосом. — Значит, мне этих милых куколок превращать в чудовищ?
Я сказал утешающе:
— Думаю, скоро наладят и их массовый выпуск. Тебе придется только модифицировать да тюнинговать.
Он прорычал зло:
— Какую-нить гадость придумают еще круче!
Через пару месяцев вспыхнул и разгорелся неприятный скандал по делу «мадам Коноплевой». Она заказала нам тюнинг куклы, Гулько вздохнул с облегчением, требовалось стандартной модели всего лишь придать несколько другой облик, поменять грудь, расширить бедра и еще по мелочи, что спецы нашей фирмы сделали быстро и качественно.
На другой день хозяйка вышла на прогулку с сопровождающей ее куклой, причем кукла ползла за нею на коленях, что вообще-то дурной вкус, но скандал возник из-за того, что кукле мадам Коноплева придала внешность своей соседки, с которой постоянно ссорилась, да еще и одела в характерные для той одежды.
Оскорбленная соседка засняла эту прогулку на видео и подала в суд. Адвокаты с обеих сторон потирали руки, прецедента еще нет, есть возможность показать себя во всем блеске. На первом же заседании адвокат Коноплевой заявил, что сходство не есть тождественность. Где грань, отделяющая сходство от несходства, можно ли неоспоримо утверждать, что эта кукла — злая карикатура на соседку, если та не ползает по тротуару на коленях и прочее-прочее, и на каком основании истица утверждает, что ей нанесен вообще ущерб, да еще и требует за него возмещения в сотни тысяч долларов!
И, несмотря на то что на Марс отправилась первая экспедиция с людьми, все средства массовой информации все первые страницы уделяли именно скандальному судебному процессу.
К счастью, лично мы сумели отмазаться в самом начале: Гулько предъявил полную видеозапись заказа, где мадам Коноплева заказывала просто куклу с такой внешностью, нигде не проронив ни слова, что придает ей внешность соперницы.
Суд начал заслушивать прения сторон, что обещали растянуться на много лет, но в Госдуме с невероятной спешностью было принято постановление, запрещающее придавать куклам внешность живых людей и даже мертвых, если на это не получено от них соответствующего документа, заверенного нотариусом. В случае умерших — есть ли разрешение в завещании.
Гулько сбледнул и похудел за время процесса, первую неделю вообще ходил ополоумевший от ужаса.
— Так они, гады, — признался он испуганным шепотом, — могли и президента скопировать!.. Или еще хуже, кого из силовиков, не всех же знаем… а то и вовсе олигарха! А для того киллеров послать — раз плюнуть…
— Бизнес — рискованное дело, — утешил я. — Если убьют, такие похороны забабахаем, закачаешься! И памятник отгрохаем.
— Представляю, — проворчал он, — что будет на постаменте…
— Как что? — сказал я подбадривающе. — Ты в производственной обстановке. Как можно реалистичнее.
На другой день Тимур сказал тревожно, что Гулько совсем упал духом, я заглянул в свой календарь встреч и решил, что после работы нагряну к нему домой.
Плохая грунтовая дорога вывела к десятку особняков вокруг небольшого озера. Гулько, как и все наши директора, живет за городом. Первая волна бегства из Москвы началась в начале века, вторая — через десять лет, Тарас попал в третью, когда вокруг Москвы все земли были разобраны, а опоздавшие могли приобрести где-то на сотом километре от МКАД.
К счастью, доля дохода от фирмы по модификации кукол дала возможность перекупить у реселлера готовый коттедж, построенный еще в первую волну.
Мне даже показалось, что его коттедж больше моего, а когда подъехал ближе и рассмотрел фасад, убедился, что вместительнее моего раза в полтора, если не в два.
Вообще-то голод на жилые просторы держался несколько лет только после краха Советской власти. За десять-двадцать лет все наелись и брали не больше, чем нужно. Чрезмерно большую площадь надо отапливать, убирать, мыть полы, на нее требуется больше электричества…
Гулько вышел на крыльцо, огромный и красивый, словно молодой культурист на взлете славы, еще не ставший губернатором Калифорнии.
— Шеф, — сказал он радостно, — я даже не знаю, где и что тебе постелить…
— Падать не собираюсь, — сварливо предупредил я. — Давай веди в хоромы. Корми, ублажай, развлекай, смеши…
В прихожей нас встретила шикарнейшая из женщин, безукоризненное лицо, роскошный бюст, гладкая кожа… Конечно, из одежды только туфли на высоком каблуке.
Она наклонилась снять с меня туфли, ее роскошные груди с сосками, как у коровы, задевали меня ласково и нежно, а когда я вошел в приемную, с дивана встали еще две красотки: жгучая брюнетка и блондинка, обе с такой нежностью ко мне и преданностью в глазах, что стало неловко.
На кухне еще две быстро передвигаются от плиты к столу, я оглянулся на Тараса.
— А я думал, на фига такой дом?.. Они и в бильярд играют?
Он довольно кивнул:
— Конечно.
— Хорошо?
— Как настрою, — пояснил он. — Думаешь, я в восторге, если приходится всякий раз проигрывать?
— Читер, — сказал я с презрением.
— А зачем они, — сказал он, оправдываясь, — если не для наших удовольствий? Иногда смотрю, как играют друг с другом.
— И кто побеждает?
Он пожал плечами:
— У кого первый ход. Как и в шахматах. Садись, сперва выпьем, у меня есть и безалкогольные коктейли.
— Серьезно?
— Зато дерут так, словно неразбавленного спирта глотнешь!
Глава 10
После аперитива пошли опробовать его бассейн, Гулько похвалился, что установил новую версию, еще не всех женщин приучил плавать, но работает, работает…
Вода прозрачная, ароматизированная, я пару раз проплыл взад-вперед, выбрался и лег на краю бассейна. Гулько неутомимо резал от борта и до борта кролем, три девушки плавали бессистемно, плескались, визжали, хохотали и норовили ухватить его за гениталии.
Одна подплыла ко мне, на кукольном личике беззаботная улыбка, в глазах интерес.
— Устал? — спросила она таким нежным музыкальным голосом, что у меня дрогнуло сердце. — Размять тебе спину?
— Давай, — разрешил я.
Она оседлала мои ноги, а руки умело и мощно начали перебирать мышцы. Я опустил голову на скрещенные руки, приятно чувствовать, как оживают участки, почти омертвевшие у ботаников, кровь струится быстрее, похрустывают суставы под умелыми пальцами.
— Повернись на бок, — скомандовала она.
Я послушно повернулся и терпел, пока она буквально выворачивала мне суставы, заставляя двигаться, как положено в моем возрасте, а не как у того, каким буду через двадцать лет.
— Теперь на спину…
Снова начала с рук, перешла к ногам, разминая каждую мышцу, даже самую мелкую, я терпел, но болевые ощущения были только вначале, потом все приятнее и приятнее…
Я приподнял голову.
— Эй-эй, оставь в покое мой пенис!
Она спросила озадаченно:
— Почему? Не нравится массаж?
— Это уже не массаж, — сказал я.
— Массаж, — повторила она. — Это массаж.
Я махнул рукой:
— Ладно, продолжай… Откуда тебе знать, что, кроме массажа, было всякое, что не массаж, но под его видом: тантрический, ведический, индийский и прочий-прочий, даже не знаю, на фиг столько названий, когда просто дрочат…
Я не ожидал ответа, у кукол не настолько сложные программы, но эта неожиданно ответила:
— Это мышца. Она должна работать.
— Ладно, — буркнул я, — давай, работай.
Из бассейна вылезла еще одна и тоже молча присоединилась к первой. Мужчины, мелькнула ироническая мысль, всегда мечтали о бабах, о множестве баб. В древности мечта воплощалась в царствах амазонок, в девичьих царствах и прочих местах, где одни женщины и только женщины. Думаю, это все-таки мечты тех мужчин, кто опасается конкурировать за женщин с другими мужчинами и захотел бы оказаться в таком месте, где женщины вообще не знаются с мужчинами, и там они будут, понятно, нарасхват. С любой длиной пениса.
В старое время грезы превращались в фантастические романы и кинофильмы о планетах, населенных женщинами и только женщинами. У меня на диске пара сот фильмов на эту тему, но так как я их не собираю специально, то, думаю, их намного больше.
И вот теперь наступило время, когда женщинами на любой вкус можно населить целый дом… Наверное, Тарас — счастливый человек. Зря Тимур за него беспокоится.
