Миша прошла к статуе красивой величественной женщины, сделанной из белого мрамора. Выглядела она тут довольно одиноко, несмотря на всю свою божественную доблесть.
— Михаэль. Я рада, что ты вновь пришла сюда. — Раздался за ее спиной голос оракула, которая появилась в своей извечной неожиданной манере. — И я вновь вижу твою тревогу. Ты пришла с тяжелой ношей.
— А как иначе? — Пробормотала Миша, предпочитая разглядывать белоснежные складки одежды оракула, нежели смотреть в ее чистые всезнающие глаза. — Мне кажется, что меня не воспринимают всерьез.
— Конечно. А почему они должны тебя воспринимать всерьез? Ты маленький безродный мальчик, который ничего не мыслит в государственных делах.
— Хм. Так зачем вы тогда назвали мое имя, раз так рассуждаете?
— Я рассуждаю так, как рассудит каждый в здравом уме. Но я же говорила тебе — судьба. Все судьба. Ее не изменить. Это как остановить огромную волну в одиночку — невозможно. Волна все равно сметет тебя.
— Так вы мне предлагаете плыть по течению?
— Я предлагаю тебе не барахтаться, выбиваясь из сил. Ты постоянно спрашиваешь меня, зачем и почему. Смысл? Прошлое не изменить. Как не изменить событий, начертанных десницей судьбы.
— Так может, вы мне тогда скажите, что ожидает меня в будущем? Чтобы мне уже не пытаться изменить судьбу, чтобы не быть смытой волной.
— Дорогая, люди страшатся своего будущего.
— Именно поэтому они сюда не ходят?
— Поэтому тоже. К тому же, твое будущее оно очень размыто.
— Так же, как и ваше, так называемое, предсказание.
— Я жрица Теос и я говорю ее волю. Не нужно путать меня с гадалкой. Хотя кое-что я могу тебе сказать. Утром на твое крыльцо прилетит дикий ворон. Прогнать его или оставить — вот еще одно решение, которое тебе придется принять.
— Предсказание о том, что ко мне прилетит птица — предвестник смерти? Так я умру? Мне ее прогнать?
— Я же сказала, это только твое решение. — Развела руками оракул.
— Простите мою дерзость, но вы всегда даете такие полезные советы? Мне кажется, что даже Кравц справляется лучше.
— Ах, да. Этот мужчина. Честный и смелый, однако, прямо скажу, не твой.
— Умоляю, не надо вновь затрагивать тему моей личной жизни. Вот в чем мне не нужен оракул, так это именно в этом разделе моего существования. — Остановила ее Михаэль. — Я все же пришла не за этим.
— Да-да. Говори.
— Только что я узнала, что над нами висит угроза войны. Меня об этом не оповестили, мои «подчиненные» не посчитали нужным поставить меня в известность. Как это понимать?
— Ну, все логично. Ты же для них не более чем человек, к которому поговорка «дуракам везет» имеет непосредственное отношение.
— То есть, в стране нет Генерала.
— Формально он есть, на деле его нет. Думаю, он им просто не нужен.
— Но разве этот их договор вступит в силу без меня и моего согласия?
— Незаменимых людей не бывает. Они могут обойтись и без тебя.
— Я их заставлю себя слушать. — Решительно отрезала Михаэль, слушая пятисекундную тишину.
— Вот! — Улыбнулась жрица, потирая ладони. — Вот такой ты должна быть. Именно так, Михаэль. Не забывай, кем тебя назначила Теос. Ты достойна этого, не забывай. Кто-то вроде тебя должен был появиться в главенствующих верхах Империи, чтобы расшевелить их. Ты не изменишься. Не смей меняться!
— Я пока не собиралась. — Усмехнулась такой триаде Миша. — Надеюсь, все пройдет… хорошо.
— Ты генерал, Михаэль. Если они пока не уважают тебя, то уважают твой чин. Именно твое звание закроет им рты, пока ты будешь доказывать каждому в совете, что твои слова, как и ты сама, достойны их внимания, как минимум.
— Ну, спасибо. Теперь мне стало… еще беспокойнее.
— Тебе станет спокойнее, если я скажу, что от тебя зависит дальнейшая жизнь всей Империи?
— Нет.
— Тогда крепись, милая. Это действительно так. Кстати, я бы на твоем месте не прогоняла ворона. — Потом она оглядела свой храм, запрокинула голову, изучая небо за стеклянным куполом. — Думаю, будет дождь.
Миша посмотрела вверх, где за стеклом смеялось ясное небо.
— Дождь?! — Скептически проговорила девушка, после чего вновь перевела взгляд на женщину.
Той уже не было рядом. И это было так на нее похоже.
* * *
Миша вернулась домой лишь к позднему вечеру — Клауд уже зажигал фонари вдоль дорожек. Она специально попросила Бертока покружить по столице. Надо было развеется, блистательная горделивая красота Амб была в этом отличной помощницей.
Теперь направляясь к себе в комнату, Михаэль смотрела себе под ноги, разглядывая узоры ковра, который яркой дорожкой вел ее по коридору. На стенах горели свечи, а Миша с удовольствием отметила, что они не трещат. Сэлли закупила действительно хорошие.
Войдя в свою комнату, она сразу ощутила сладковатый запах роз, которые, по всей видимости, были срезаны жарким полднем. Шикарный букет белоснежных цветов красовался на низком журнальном столике.
Миша подошла и глубоко вдохнула в себя цветочный пьянящий аромат, прикрывая глаза от удовольствия. Подойдя к зашторенным окнам, девушка решительно распахнула створки, чувствуя, как в лицо ударяет ночной ветер. Зажмурившись, она позволила ему растрепать свои волосы, которые, кстати, непозволительно отросли. Но отстригать их теперь не хотелось.
До слуха из леса донесся мерный стрекот, а еще печальное ауканье совы.
Эта ночь была прекрасна.
И, как и во все прошлые, ей не удалось заснуть.
Разобравшись со всеми письмами, которые в основном приходили от управляющих ее полями и плантациями, а так же просмотрев расписки от ремесленников, получивших достойную плату за свои труды, Михаэль поднялась из-за массивного стола.
В усадьбе царила угнетенная тишина и холодная ночь.
— Госпожа? — Прошептала рядом с ней Сэлли, когда девушка оказалась в фойе, пробираясь вперед с единственной свечой. Вздрогнув, Миша резко обернулась. — О, прости меня, Госпожа, я не хотела тебя пугать.
— Все хорошо, Сэлли. Ты почему не спишь?
— Я? А… уже собиралась. — Ответила та шепотом. — А ты, госпожа?
— Бессонница. Обычное дело. — Пожала плечами Миша. — Думаю, это пройдет, когда я немного погуляю. Подышу свежим воздухом.
— Хорошо, Госпожа. Вот, возьми. — Она быстренько метнулась и вернулась обратно с клетчатым пледом. — Там прохладно. Стоит ли мне принести что-нибудь еще?
— А. Да, если можно, завари чай. — Попросила Миша, идя к дверям. — И я хочу кусковой сахар.
— Как угодно. — Кивнула Сэлли и бросилась выполнять поручение, когда Михаэль вышла из дома.
