пота, мочи и дерьма, а также десятками перепуганный глаз. Тодд зажёг на пальце зелёный огонёк, и они увидели… плотную толпу ужасно перепуганных и истощённых рабов.
Даже Фае стало их жаль. Она вообще видела такое впервые и была просто в шоке, а когда Тодд рассказал ей, что этих людей собирались продать в рабство, то у Фаи вообще случился припадок бешенства, и она располосовала деревянный трюм кинжалом. К счастью, не задействовав при этом ветряное лезвие. Видимо в момент яростного припадка ей в голову пришла окончательная догадка, что сними хотел сделать смуглый улыбчивый капитан.
Позже они освободили рабов, и старший среди них, по имени Рауль, сказал, что он знает, как управлять кораблём, что раньше он был матросом на этом судне, но его разжаловали за проступок… о каком проступке речь Рауль конечно же рассказывать не стал.
Но Тодд и Фая решили довериться ему, и разрешили набрать пару мужчин покрепче и встать Раулю к штурвалу. Рауль оказался парнем неплохим, пусть и крайне худой, и сильно измождённый, он бодро правил судном, продвигаясь к Фикару.
В порт их корабль заходить не стал. Они здраво решили, что за диверсию на судне и за освобождение рабов ничего хорошего от властей порта ждать не следует.
Потому Тодд с Фаей попрощались с рабами, оставили им пару мешочков с монетами, и отчалили к берегу недалеко от Фикара, на ушлой лодочке, а позже, уже пешком добрались до самого города, и перебравшись через пост стражи у восточных ворот, они очень быстро оказались на портовой площади.
***
Пока Тодд прокручивал в голове события последних дней, подошла его очередь вести беседу с чиновником-регистратором пассажирских перевозок.
— Добрый день, я бы хотел…
— Мне плевать что вы хотите, куда вам нужно попасть? — выпалил чиновник, прервав потуги Шэна объяснить, что ему нужно.
Чиновник, в белом кителе служащего, сидел за столом, заваленным бумагами, в помещении, где одна стена отсутствовала вовсе, представляя собой вход, а три остальных снабжались широкими окнами.
— Мне нужно на север, господин чиновник…
— Куда конкретно вам нужно? Быстрее, молодой человек, моё время не бесконечно, позади вас ещё целая толпа!
— Прамонд. Мне нужно как можно ближе к Прамонду.
Регистратор пассажирских перевозок приоткрыл глаза, повернул голову вбок и взглянул на карту, что висела на одном из окон, подсеченная дневным светом. Чиновник пялился на карту пару долгих мгновений, а потом недовольно воззрился на Тодда.
— Прамонд это сухопутный город! Вы никак издеваться надо мной изволите?!
— Нет, господин… просто мне нужно попасть туда как можно скорее, и было бы замечательно, если бы я сократил свой путь к Прамонду по воде…
— Ясно. — Это слово чиновник сказал так, словно хотел сказать вместо него совсем другое, менее приятно звучащее: «Заткнись, мне нужно подумать!».
Неловкая тишина неприлично затянулась, за это время господин регистратор перебрал на столе кипы бумаг, затем что-то отыскал и лицо его чуть просветлело.
— Капитан Каспар Де-Брон поставляет к речному пункту Прамонда провиант для города, а также вывозит оттуда желающих покинуть Прамонд… и этих желающих в последнее время всё больше. Но этот речной пункт находится от города на весьма большом отдалении, дня два пути, если уж быть точным… это кратчайший путь, который я могу вам посоветовать! — под конец совета чиновник очень сладко улыбнулся, и выдал: — С вас один золотой, и шесть серебряников!
Тодд поморщился, но деньги выложил, получил в обмен на них рекомендательное письмо для капитана Каспара, и устные указания, где данного капитана искать.
Шэн тяжко вздохнул, и двинулся на поиски капитана. К его счастью, удача сопутствовала ему, и уже этим днём он покинул Фикар, прибывая при этом в крайней степени опаски, поминутно оглядываясь на городской порт. Стены и дома которого всё сильнее размывала белёсая пелена северного моря.
Три дня спустя
К городу Прамонд подошёл караван, везущий несколько телег с грузом, в сопровождении семи авантюристов. Три безвольных тела лежали поверх повозок без признаков жизни. Рядом с ними сидел старичок, закутанный в серый грязный плащ, при ближайшем рассмотрении очень напоминающий штору.
Лидер каравана, старший авантюрист, предъявил на городских воротах знак гильдии, и отряд впустили в город. И никто из стражи не заметил, как старичок спрыгнул с повозки и растворился в тени полупустого города.
Тодд шёл по улицам Прамонда, и не узнавал их. Не было больше магического света, и оттого город стал в разы темнее. Вокруг не шастали толпы народу, спешащих с раннего утра по своим делам. А те люди, что встречались ему на пути, были напряженны, пугались его, и всё время оглядывались по сторонам на каждый шорох.
Ноги сами привели Тодда к магической школе. За то время, пока он шёл, личина спала с его лица. И теперь он вновь был самим собой. Но в туманной мороси и темноте улиц узнать его было сложно. Личина была нужна лишь для того, чтобы одурачить авантюристов, притворившись стариком, что мечтает попасть в когда-то покинутый им город, побывать на могилах старых друзей и родственников. Авантюристы могли бы и ответить отказом, но старик свои жалобные просьбы подкреплял звонкой монетой.
И вот он в Прамонде. Посреди города. Стоит по колено в мокром тумане. И пялится на разрушенный остов магической школы. Всё что осталось от здания – обломки стен, что гнилыми зубами торчали из рыхлой, в каменной пыли и крошке, земли.
Тодд посмотрел на руины какое-то время. Улыбнулся. И пошёл дальше по улице. Он ни о чём содеянном здесь не жалел.
Ноги вывели его на центральную площадь. Здесь горели несколько уличных фонарей, но горели не магическим светочем, а пульсирующим синим пламенем горелок на природном газе. Это явно поделки гномов, и не удивительно, ведь в центре города располагались по больше части их лавки. Оружейные, швейные, ювелирные, и пару таверн – принадлежали здесь гномьим семьям, это Тодд помнил ещё со старых разговоров с Гримвелом, тот не редко любил рассказывать о величие могучего народца, что постепенно сжимает свои крепкие ручки на людской денежной мошне.
Тодд в очередной раз задумался жив ли гном.
«Если он выжил после каменного завала, то скорее всего… он бы попытался сбежать из города как можно скорее. Ведь его
