и в третий раз ослушаешься меня, мой милый Шэн… я отрежу твой стручок, и буду сушёным носить в мешочке рядом с монетами, как большую драгоценность, и каждый раз на привале доставать и показывать его тебе… — она не удержалась и вгрызлась клыками в мою шею.
Нервная острая судорога.
Она вытащила зубы, слизнула капли проступившей крови и отпрянула.
И стоит рядом, словно ничего и не было. Оглядывает улицу. В этом узком тёмном проулке больше никого нет. А Фая теперь выглядит как смущённая девчонка. Щёки алый. На губах полуулыбка, в глазах усмешка… я сам себя отдёрнул, невольно засмотревшись…
Ей верить нельзя!
— Убери здесь всё, — буднично говорит она, и уходит в сторону площади, на прощанье бросив: — Куплю специй и может немного еды… встретимся в трактире, поедим и свалим отсюда.
***
Шэн остался один. Тяжко вздохнул. Поднял из лужи за волосы голову воришки, схватил за ногу тело и поволок в противоположную сторону от площади, ожидая найти где-нибудь какую-нибудь яму, или щель между домов, где труп будет смотреться не так примечательно. Дорога привела его к сточной канаве. Бурлящая вонючая жижа мутными потоками уносится куда-то вдаль. А перед этой жижей лежит ещё один труп. Шея вскрыта. Глаза выколоты, нос не деликатно срезан, чернея двумя тёмными провалами.
«Мд-а… о стражнике она мне ничего не сказала… вот же сука! Откуда он только взялся?!»
Шэн ещё раз тяжко вздохнул.
Сбросил в тело голову воришки для начала, она, весело переворачиваясь уплыла куда-то в неизвестность, подцепив по пути ворох бурой тины. Шэн проводил голову невесёлым взглядом. Жаль мальчишку, пусть воришка, а всё же ребёнок… уже второй. Этот был каким-то необычным, с бронзовой кожей, узкими раскосыми глазами, но на лицо весьма миловидный и безобидный.
Ещё раз тяжко вздохнуло, столкнул в канал и тельце. То бухнуло, обдав ботинки грязными брызгами.
Следующим был стражник, Шэн двумя руками схватил его за ноги, и поволок к каналу, оставляя за собой кровавый маслянистый след. Голова, висящая на полу-разрубленном хребте, отбивала едва слышную зубную дробь. Шэн очень радовался, что в этом городе стражники носят синие кителя, вместо защитных доспехов из металла, а то иначе ему бы с телом было справиться куда сложнее. Пришлось бы подключать усиление тела, а он этого делать сильно не хотел. Он боялся не справиться с силой, после той ночи в лесу он больше ни разу не использовал дар.
Тело стража булькнуло сильнее, окотив Шэна бурой жижей по щиколотку. На это он гнусно выразился очень грязными не хорошими словами описывая как он ненавидит одну конкретную девушку, и красочно описал, что будут делать с ней демоны, когда та попадёт в преисподнюю, а то, что Фая туда попадёт, нет никаких сомнений!
Его бранную тираду прервал старческий смешок.
Шэн поднял глаза, и увидел на той стороне канала дедулю. Весь грязный, в лохмотьях, наклонился на сучковатую клюку, и тихо смеётся, а увидев, что Шэн на него смотрит, дед махнул рукой, и крикнул сквозь бурлящие воды дерьма:
— Что, неудачный денёк?
— Неудачней просто не бывает!
— Ну-ну, толи ещё будет, милок!
Дед как бы ненавящиво посмотрел на медленно плывущее в потоках дерьма тело стражника.
Шэн протянул руку к кошелю на поясе, нашарил монету покрупнее, и метнул её в сторону нищего старичка. Монета мелькнула в полёте солнечными бликами, и прекратила падение в сухоньком кулачке, что моментально выхватил её из воздуха, стоило той оказаться рядом с дедком. Монета тут же была проверена на прочность гнилым зубов, и спрятана за пазухой.
Старичок кивнул, и приложил ко рту ладонь, мол:
«Эти уста будут сомкнуты».
Шэн кивнул в ответ и пошёл прочь из тёмного переулка. На душе его как никогда было паршиво.
Он вернулся в трактир с глупым названием «Трёхглазый ворон», вошёл в полупустой зал и внезапно остановился, услышав звуки музыки. Бард с длинными лиловыми волосами и заострёнными, вытянутыми назад ушами, не торопливо проводил длинными ухоженными пальцами по струнам лютни, и напевал лиричным голосом:
— Герой среди огров родился однажды…
Ругниром прозвал его грозный отец.
Их племя постигло, в ту мрачную пору
Голод и смерть, их земли в огне!
Огромный и страшный огнедышащий зверь
Красный дракон по имени Фэнх,
Напал на их племя, и сожрал половину, обещал он вернуться
Через несколько лет.
Герой наш Ругнир рос среди трусов,
Его племя боялось даже бежать…
О том, чтоб вступить в последнюю схватку
Твердил лишь Ругнира упёртый отец.
Племя тряслось, ожидая расправы, так пролетело несколько лет.
Храбрый отец, героя Ругнира, не дожил до дня, когда явился дракон…
И сотряс небеса огнедышащий рёв!
