ШТОРМОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Стихи
ПРОЛОГ
Елизавета и Шекспир
Когда почиют, грешный мир отринув,Монархи, вознесенные судьбой,Нам остаются кости властелинов:Бездушный прах, такой же, как любой.
Покуда мир становится товаромДругих купцов, какие понаглей,Благодаря — фактически! — фиглярамМы (если помним) — помним королей.
По милости бродячего актераО давнем веке столько разговора,Что в тьме времен теперь светло, как днем!
Клянусь Шекспиром и Елизаветой:Не он писал при королеве этой,А королева правила — при нем.
1964Стратфордский двойник
Шекспир и Шакспер. Это ж ДВА ЛИЦА!Два тёзки. Два — почти однофамильца.А кто-то, между ними всунув рыльце,Перемешал их судьбы до конца.
Покуда ШАКСПЕР в стратфордских судахСудился из-за солода в галлонах,ШЕКСПИР блистал в театрах и салонах,Быть может, Лондона не покидав.
Уходит ШАКСПЕР, завещая детямДом, а жене — «вторую койку». НоШЕКСПИР здоров. (Ведь только в двадцать третьемДрузьям — его оплакать суждено![66])
— А что так странен бюст и стих надгробный?— Злых пращуров спроси, потомок злобный.
13 июня 1998Гимн чердакам
Мир черенков (и черепковПолзущей с крова черепицы) —Чердак! Чертог луны-царицы,Пристанище былых веков!
Здесь мысль плохих учениковИ та — парит, подобно птице…Рывков незримых очевидцы,О чердаки! Всех бедняков
Дворцы! Под кровельным тепломВийона зреет здесь диплом…Здесь оперяются поэты
В большой полет… Здесь глобус (весьВ лучах)… Здесь книги, свитки… ЗдесьШекспира университеты!
1990-еДух-постановщик
Тень короля играл Шекспир на сцене.Мала ли роль, что грозно так весома?Светло ли ему было в роли Тени?Тепло ли в неприкаянных — как дома?
Не так уж плохо, если близко к теме!Певцу, как духу (чу! раскаты грома!)По собственному опыту знакомаРоль изгнанных из жизни, лишних в деле.
Зачем не взял другую роль? Когда же?Всей пьесы на себе он тащит бремя:Подсказывает, правит, вяжет звенья…
Другую роль?! Штурвальному на стражеДвиженья судна — трудно (в то же время!)Играть на арфе и варить варенье!
1994Великая роль
Он поступил актером в театр, но на этом поприще вряд ли достиг многого. Роу сообщает, что лучшей ролью Шекспира была тень отца Гамлета.
М. Морозов[67]
Шекспир, должно быть, ростом был высок.А следственно — еще и потомуРоль духа-венценосца (видит Бог!)Не мог передоверить никому.
Роль призрака такому-то отдать?Но статью царственной он обделен.А у другого — царственная стать,Но призрака сыграть не в силах он.
И только он, глядишь, незаменим —Сей двуединой роли патриарх;Один (за всех), как дух ночей гоним,И оскорблен, как свергнутый монарх.
Побойся молний вкруг его чела!И не скажи, что эта роль — мала.
1994Великий актер — Шекспир
Все роли — на подбор! Востры. Звучат не глухо.Ни зритель, ни актер их не толкуют ложно.Но слишком велика роль Неземного Духа!Другим ее навряд передоверить можно.
Кому, как не ему, она тиранит память?Кто так же здесь высок, и легок, и осанист,Чтоб выступить из тьмы, едва стопой касаясьПодмостков, — а затем, как музыка, растаять?!
Кто снес так много зла, поборов, слов излыжных,Чтоб, голос-колокол себе отлив на сцене,Вскричать: «Я был убит!»? — Кто так страдал за ближних,Чтоб ропот совести сыграть, глушимый всеми?
Сыграть саму тоску, самих ночей беззвучье,Изнанку счастия и тайну злополучья.
1994Тот век…
Тот век, по нашему сужденью,Красно-зелёной был морковью:Ботва взлетала к Возрожденью,А корень пёр к Средневековью,
Страшась расстаться с ним; оставитьВ нем то, что многим кайф сулило…Средневековье никогда ведьИ никуда не уходило!
Покуда Подвиг, Труд, ВесельеЗемной поверхностью владели,Оно сползало в подземелья,На срок (примерно в полнедели).
И, зацепив петлёй за шпору,Прохожих втаскивало в нору…
1993Божественные скорлупки
Досталось от него не только словоблудам,Эстетам, деспотам, их прихвостням-паскудам,Но и философам, должно быть, перепало!Достоин зависти, кто цел остался (чудом)!
В шекспировских шутах заложен динамит,Которым не один кумир подорван был.Та взрывчатая смесь — она и днесь гремит,Но чьи полопались апломбы — свет забыл.
А в перебранках слуг был мастером заклят,Как в колбах, не один высокородный спорУченых! Но вопрос их осмеянья — снят.Нет тех философов — и кончен разговор.
Схоласту пущенных вдогонку хлёстких фразПовыветрился смысл и ускользнул от нас.У злободневности старинной нет корней.
Какими ж ядрами он потчевал толпу,Коли заставил нас влюбиться в скорлупу,И аромат ядра восстановить по ней!..
1994«Восток, прошедший чрез воображенье…»
Восток, прошедший чрез воображеньеЕвропы, — не Восток, а та страна,Где зной сошёл, как тяжесть раздраженья,А сказочность — втройне заострена.
Где краски света, музыки и сна; Шипов смягченье, роз разоруженье, Жасминовые головокруженья, В ста отраженьях — комнат глубина.
Сто потолков огнём сапфиров движет.Сонм арапчат по жёлтой анфиладеБежит — и в то же время на коврах,
Далёких, золотых, недвижных, вышит… А дым курильниц всё мотает пряди — Не вовсе с прялкой Запада порвав…
1970-еЧеловек из патефона
(или Два чуда подряд)
Как бригантина, в путь пускается мембранаЗаливом черного сияющего диска,Где лунная дорожка моря, как ни странно,Мне блещет вдалеке и в то же время близко!
О песни! Я могу их слушать невозбранно!И на суконный круг пластинки класть без рискаГрозы! Как будто бы зарей, пустынно-рано,Мне вверена с Гель-Гью и Лиссом переписка…
А всё ж дрожит рука! И мнится: человечки(С мой глаз!) поют внутри машины молодецки,Но выход им закрыт из впадины зеркальной…
Шло время. Я сама с Утёсовым знакома!Он вольный, не в плену! Он ростом натуральный!С ним дочь его Эдит. И я у них, как дома!
1966, 1980Мечтание города
