улёгся на пол и запустил руку в скопившуюся за годы пыль.
— Что там? — спросила Фён.
— Вот он, зараза!
Томаш встал, сжимая в руке золотую трубку, украшенную драгоценными камнями. Альтаам.
— Теперь понятно, — сказал он. — Вернее… Понятно, что ничего не понятно.
— Почему?
Томаш повернулся к Фён.
— Получается, Айша с ним связалась и заставила подключиться. Но зачем? Она знает, что здесь произошло?
— Возможно, знает. Или наоборот — хочет узнать. Может, она Джамиля с вами и подрядила, чтобы он в ложемент залез. А таракан этот ваш вешидшый только для вида.
— Да уж! — Томаш потёр ладонью лоб. — Я об этом даже не думал.
— А мы не можем его как-нибудь отключить?
— Нет. — Лада протиснулась в отсек и подошла к Томашу. — Аварийного выхода на терминалах нет. Не предусмотрен. Говорю же — собранный на коленке интерфейс.
— И что мы будем делать?
— Надо проверить его личные вещи. У него могут быть ещё альтаамы. Тогда мы хотя бы сможем связаться с Айшей. Нам нужны объяснения.
— Думаешь, она нам что-нибудь объяснит?
Томаш спрятал золотую трубку в карман.
— Это лучше, чем ничего не делать и смотреть, как Джамиль слюни пускает.
— А с помощью этой штуки, — спросила Фён, — можно соединиться с кем-то, кроме Айши?
— Хочешь сигнал бедствия послать? — улыбнулась Лада. — Или со своими кораблями связаться?
Фён свела брови.
— Не знаю. С кем угодно. Нам главное выпадни отсюда, я уже на любые корабли согласна.
— Я тоже, — сказал Томаш. — Только её альтаам так не работает.
— Наши работают, — пожала плечами Фён. — Канал мгновенной связи всегда открывается на орбитальную станцию, а там уже перенаправляется на конкретный адресат.
— Тут тебе не Лития, — сказал Томаш. — Альтаам Айши — это её личный полностью безопасный канал. Никаких спутников, никаких коммуникационных реле. В противном случае она бы нам их не раздавала.
— Да кто она такая, эта ваша Айша?
— А вот это стоило выяснить пораньше, — сказала Лада.
— Как будто у нас был выбор, — вздохнул Томаш. — Если ты помнишь, мы…
Он не договорил.
Из коридора, отражаясь от стен, донеслись крики Насира. Лада стремглав выскочила из каюты, Фён юркнула вслед за ней. Томаш замешкался — голова всё ещё трещала с перепоя — и вбежал в отсек с ложементами последним.
Джамиль валялся на полу и барахтался, как выброшенная берег рыба. Он мычал и корчился, силился сказать что-то, но никак не мог разлепить забрызганные пеной губы.
Терминал сшибли с подлокотника, и тот свесился к полу, покачиваясь на парочке проводов.
— Что с ним? — крикнула Лада.
— Не знаю, херзац его так! Он пришёл в себя, открыл глаза. Я хотел помочь ему встать, и тут он…
Джамиль запрокинул голову, выставив острый кадык, и страшно захрипел.
— Держите его! — скомандовала Лада.
Впрочем, помощь ей не потребовалась. Она уселась Джамилю на ноги и прижала к полу. Теперь идаам мог лишь беспомощно подёргивать головой, брызгая ей в лицо слюной.
— Засуньте ему в рот что-нибудь! Он сейчас себе язык откусит!
— Сейчас! — Томаш вытащил из кармана альтаам. — Насир, помоги!
Насир встал на колени, с силой надавил Джамилю на лоб и, сердито рыча, попытался разжать его сведённые, как от судороги, челюсти. Рука соскользнула со скользкого подбородка. Насир выругался.
— Нос ему зажми! — сказала Лада.
Распластанный по полу Джамиль теперь не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Он бешено вращал вылупленными глазами. Лицо его побагровело.
Вдруг он обмяк, уставился слепым взглядом на Ладу и резко, с насадным хрипом вздохнул, широко разинув рот. Томаш тут же просунул ему между зубов золотую трубку, и Джамиль яростно вцепился в неё, как бешеное животное, похрустывая зубами.
Насир встал с коленей и пьяно покачнулся. Лада тоже отпустила Джамиля. Идаам теперь лежал спокойно, раскинув руки и ноги, словно плыл по поверхности воды в позе звезды.
— Это совсем на припадок не похоже, — сказала Фён. — Что с ним такое?
— Вирт ему все мозги выжег! — прорычал Насир. — Нормально же всё было! Спокойно лежал, просто открыл глаза. А когда я его…
— Надеюсь, он не опасен, — сказала Фён.
Все тут же посмотрели на неё.
— Ну вы помните, всем, кто здесь к вирту подключался, головы поотрезали. Может, не просто так.
— Вряд ли он сейчас опасен для кого-то, кроме самого себя.
Лада присела на край ложемента и подняла свисающий с подлокотника терминал. По экрану хаотично плясали разноцветные огоньки.
— Кто терминал-то сломал?
— Наверное, он сам, когда падал, — сказал Насир. — Он задёргался, как самака на сковородке.
Томаш взъерошил волосы на затылке.
— И чего нам с ним делать? У него, похоже, и правда мозги переклинило. Идаам! — Томаш склонился над Джамилем. — Вы нас слышите?
Но Джамиль никак на него не реагировал. Он перестал грызть альтаам и мерно дышал, неподвижно глядя в потолок. Казалось, он спит с раскрытыми глазами.
— Отнесём его в каюту, — сказала Лада. — А дальше видно будет.
— Слушайте, а эта трубка, — Насир показал на альтаам в зубах Джамиля, — одна из наших старых?
— Одна из новых. Джамиль, похоже, с Айшей связывался до того, как подключился.
— Вот херзац! — Лоб у Насира собрался удивлёнными складками. — Она хоть знала, что он…
Трубка выпала у Джамиля изо рта. Он теперь и правда спал — мирно прикрыл глаза и разинул рот.
— Надо в каюту его отнести, — сказала Лада.
— Давай вместе, — кивнул Томаш.
Они вдвоём дотащили Джамиля до первой открытой каюты и положили на кровать. Джамиль не проснулся. Он громко храпел с открытым ртом, по подбородку у него стекала слюна.
— Бред какой-то! — сказал Томаш. — Впервые вижу, чтобы кто-то так реагировал на вирт!
— Мы вообще не знаем, что за это за подключение, — напомнила ему Лада. — Вирт или не вирт.
— А что ещё?
Лада посмотрела на Томаша усталым взглядом.
— Я уже ничему не удивлюсь. Что-то управляет кораблём. Мы не знаем — что. Эти провода, похоже, единственная с ним связь. Только вот гостей эта штука, как ты видишь, не очень любит.
— Надеюсь, он ещё придёт в себя. Это может быть шок от внезапного выхода. Я о таком что-то слышал.
— Правда? — улыбнулась Лада. — Тебя не раз выбрасывало из нашего вирта, но ты с пеной у рта на полу не бился.
— У нас не вирт, а так, детская игрушка. Полного погружения нет. А здесь… Что бы там ни было за этой дверью с проводами, кому-то придётся попробовать ещё раз подключиться.
— Ты что, с ума сошёл? Тоже хочешь в припадке биться? Нам здесь второй умалишённый не нужен.
— А что нам ещё остаётся? Айше письма писать? Это уж совсем несерьёзно.
