глаза. – Неважно, кто его отец: Ивар все равно его забрал, а Ниалл сослал меня в «Жаворонка». Сказал, что он со своей шлюхой уже наигрался, так пусть теперь другие попользуются. Кривы пытались добраться до меня, когда узнали об этом, но к тому времени я уже узнала, с какой готовностью ублюдки, переступающие порог «Жаворонка», вываливают секреты за капельку удовольствия.
Я знала, что она сама выбрала остаться в доме утех «Жаворонок», но вот так услышать обо всем, что она перенесла прежде… Нет, эта женщина точно была не из хрупких. Она была выкована из железа.
– А Лука? Что вас развело?
Она закрыла глаза.
– Наверное, моя озлобленность. Он приехал за мной, притворившись клиентом. Умолял меня уйти с ним, но я не могла оставить поиски сына. Я сказала ему, что он бросил меня. Я наговорила ему таких ужасных вещей.
– Даг, ты должна быть добрее к себе. Не могу даже представить себе того кошмара, в котором ты живешь.
– Думаю, я мысленно сделала из Луки злодея. Вообразила, что он живет богатой жизнью со своими книгами, новыми любовницами, пока я страдаю, а мой сын пропал. Я и не сознавала, что он все это время искал, – она помедлила. – Не пойми неправильно, но я немного рада, что Кейза схватили. Словно сама судьба помогла найти ответ на мои молитвы. Если бы его не было в Черном Дворце, Вон наверняка бы уже умер от руки другого убийцы. Я даже не сомневаюсь.
Я снова сжала ее ладонь.
– Я просто рада, что после всей этой боли у тебя теперь есть шанс на жизнь, о которой ты мечтала.
Дагни фыркнула.
– Ах, Мал. Та жизнь мечты давно уже сгинула.
– Ты так в этом уверена? – я взглянула на Луку, который подошел к Кейзу и встал рядом с ним. – Он отделился от Черного Дворца. Он может прожить свою жизнь без Ивара или Ниалла, распоряжающихся каждым его шагом. Мне вот кажется, что вы двое можете получить ту жизнь, которую хотели. Свободные, без статуса, без рангов, разделяющих вас.
– Слишком много всего было сказано, слишком много гнева. Я дорога ему, но Лука больше меня не любит. Не после того, как я ему отказала.
Я не согласилась, но Дагни говорила с такой уверенностью, что я не стала тратить время на споры. Вместо того я указала вперед:
– Даг. Пора.
Меж ее зубов проскользнул резкий вздох, когда она уставилась вперед. По тропинке, вьющейся через лесок, к дому для богослужений прогулочным шагом шел мужчина в плотной шубе и соломенной шляпе.
Кривы выстроились в линию, вооружившись. Даже Эш с Ханной сжимали небольшие стилеты. Фалькины держались за спинами Никласа и Джунис. Эликсирщик перебрасывал из руки в руку один из своих мешочков; от каждого движения на его пальцах поблескивали золотые кольца.
Хаген и Бард что-то друг другу пробормотали, и я подумала, не встать ли мне рядом с ними. Видя двух своих братьев, особенно Барда, стоящими плечом к плечу с Кейзом Эрикссоном, я ощущала, как в сердце расцветает радость.
Там же жила и боль с того момента, как не стало Йенса. Он был суровым человеком, но что-то нашептывало мне, что, будь Йенс Штром здесь, он был бы неописуемо счастлив видеть всю свою семью вместе.
Я взглянула на облака. Пекло, я надеялась, что он прямо сейчас улыбается и поднимает массивный рог с элем богов.
– Не хочется тебя отвлекать. Помнится, когда ты вот так вот уходишь в себя, то становишься очень раздражительной, если тебе мешают, – пока я думала о своем, Кейз подкрался ко мне сзади. Его лицо тонуло в тенях под капюшоном. Он убрал с моего лица прядь волос, и улыбка его угасла. – Что тебя тревожит?
– Много чего, но нас ждет встреча с целью.
– А если тебя что-то тревожит, то цель может и подождать.
Пекло, этот мужчина мог разорвать мое сердце своими сладкими злодейскими словами. Я мягко поцеловала его в губы.
– Я думала не о тревожных вещах. Я надеялась, что Йенс гордится нами, что он смотрит на нас из великих чертогов. Я знаю, что ты не веришь…
Его пальцы коснулись моих губ, заставляя умолкнуть.
– Он смотрит. Если кто и может сделать великие чертоги богов реальным местом, так это Йенс Штром, – Кейз прижался поцелуем к моему виску. – Мы не успели поговорить обо всем, что произошло, но мне горько за тебя, Малли. За Хагена и Барда. Из-за его смерти мне даже немного горько за себя. Йенс Штром не дал мне умереть, и хотел бы я иметь возможность поблагодарить его за это.
Я обняла Кейза за талию и прижалась щекой к его груди.
– Хотела бы я узнать правду раньше. Все те разговоры, что мы могли бы вести. Все время, что мы потратили на безразличие.
– Я знаю. Сейчас мы действуем ради него. Чтобы почтить его жертву.
Я заморгала, прогоняя слезы. Не хотелось начинать воплощение опасного плана рыданиями.
– Тогда давай действовать, Повелитель теней.
– Присоединишься ко мне в первых рядах? – он протянул мне руку.
Мое сердце дрогнуло. Я играла важные роли в его планах, связанных с Маск ав Аска, но предложение встать рядом с ним, когда моя роль была еще не определена, говорило о его чувствах больше всяких слов.
Я приняла его руку, и он коснулся костяшек легким поцелуем. Прежде чем мы выступили вперед, туда, где стоял в ожидании дрожащий фейри, Кейз затенил свои глаза и окутал меня своим холодным месмером так, что стало казаться, будто я тоже несла в себе его тьму.
– У тебя… у тебя народу побольше, чем я думал, – сказал фейри, с трудом сглотнув.
Кейз фыркнул.
– Я предупреждал тебя, Нидхуг, мои угрозы – не пустой звук. Ну так что же, мне отослать те письма во все концы океана Судьбы и превратить тебя в бездомного? Сам видишь, я стою здесь с Лукой Гримом, вторым сыном Черного Дворца.
Лука сделал шаг вперед. Он разразился темным и низким смехом, когда фейри застыл, увидев его лицо.
– Печать Черного Дворца на послании имеет немалый вес.
– Я узнал то, что ты просил, так что нет нужды никому отсылать мое имя, – Нидхуг потер руки. Я отметила грязные повязки на одной из его ладоней. – Нашел лагерь и несколько стражников-офицеров. Пекло, им так чертовски скучно, пара рогов броана – и они соловьем запели.
Кейз подошел к нему вплотную. Он склонил голову набок, впитывая нервного фейри черными глазами, и прежде чем Нидхуг смог бы увернуться,
