сбил с ног.
Аристократ неспешно поднялся, отряхнулся, крикнув:
— Против меня моим же приёмом⁈ Ты же не колдун! — бросился в атаку.
Хафэр ничего не ответил, не потому, что не было времени, — он бы успел, он бы сказал, но он больше не понимал речи. Для Императора теперь существовал только бой, только один порыв и непреодолимое желание отнять жизнь. Он всё-таки не совладал с Вихрем, поддался воле жадного клинка. Теперь не меч был продолжением его руки, а он был продолжением меча, повиновался ему.
Вихрь погнал арию вперёд, на противника, не позволяя провести ложный выпад или уклонится от наносимого удара. У Вихря была лишь одна цель, и он шёл к ней чужими ногами, несмотря на все препятствия, он был не из тех, кто беспокоится о судьбе владельца. Ему было совсем не важно, кто будет держать его в руках, главное, чтобы лилась кровь. Однажды, столкнувшись с Пожирателем Плоти — таким же Особенным мечом — поняв, что его владельцу грозит чуть ли не смертельная опасность, выждав мгновение, когда Хафэр ослабил бдительность, Вихрь рассыпался на части и сбежал в другие миры, почти весь.
Вихрь потащил Хафэра на меч Маны, сам нацелился в горло противника его «хозяина».
Сознанием Хафэр был далеко, в прошлом, когда всё ещё было хорошо, когда не приходилось сражаться, доказывая, что он имеет право быть Императором, когда мать и отец защищали от холодного враждебного мира. Но в светлые воспоминания, звонко ударяя каблуками о каменный пол, ворвался брат, схватил за шиворот, потащил, швырнул в холодную воду.
Хафэр вернулся, сумел восстановить контроль над телом, отшагнул в последний момент. Лезвие, нацеленное ему в живот, чиркнуло по боку, как ему показалось, только задев кожу. Он уклонился, но и его удар не достиг цели.
Повторяя про себя: «Не умру, я не умру и не проиграю!», ария продолжил уклоняться от выпадов Маны. Когда в глазах у него уже начало темнеть, Хафэр, наконец, подгадал момент, вонзил клинок в живот противника и повёл вверх. Такой же удар когда-то настиг предателя, переметнувшегося на сторону упырей, он это помнил, слишком хорошо помнил, тогда он чуть не повторил судьбу брата, чуть не заполучил две дополнительные дырки в голове, и это именно он обезглавил перебежчика.
Ушей Хафэра достигли мольбы Маны, аристократ упрашивал остановиться и он, приложив все мыслимые и немыслимые усилия, сумел исполнить мольбы. Попятился. Его рука была по локоть испачкана в крови, отвратительной, мерзкой, липкой. Кровь пропитала ткань рукава, попала на ослепительно белые брюки, даже на лицо, начала засыхать на перчатках. Ария опустился на землю, возле корчившегося от боли аристократа.
— Всё, — с трудом проговорил Хафэр, потом, собрав остатки сил, повторил громче: — Всё!
Гэо, уже спешивший к нему, накинул на плечи свой пиджак, протянул мокрое полотенце вытереть кровь с лица, сев рядом, спросил:
— Как Вы? Сильно он Вас? Об этом Книга не упоминала.
— Она никогда не говорит всё… Я проиграл.
— Нет, мой господин, — убеждённо поправил его Гэо.
— Я Вихрю проиграл. Мне брат привиделся… — в отчаянии объяснил Хафэр.
— Теперь всё хорошо, г… Нет. Друг, теперь всё хорошо, — Гэо похлопал Хафэра по правому плечу. — Сильно задел?
Хафэр покачал головой.
Тиллери неспешно подошла к Мане, опустилась на корточки — широкие, выглядевшие, как длинная юбка, штаны, позволяли это сделать, не теряя приличия. Мана прохрипел, захлёбываясь кровью:
— Я не хочу умирать… Не хочу умирать хотя бы так… Возьмите мой меч… А потом заберите его себе…
Тиллери аккуратно подняла его клинок, приставила остриё к груди, примерилась, чтобы закончить жизнь одним быстрым движением.
Мана прошептал:
— Это красивая смерть…
Она нажала, нажала всем своим весом, не изменившись в лице и не вздрогнув.
Мана в последнем порыве схватился за остриё клинка, попытался остановить, красивое лицо его изуродовал страх.
Опустившись справа от Хафэра, Тиллери проговорила, то ли с печалью, то ли с тоской, то ли и вовсе с разочарованием в голосе:
— Смерть не может быть красивой. Он под конец, хотел умолять, чтобы спасли.
— Почему не помогла? — спросил Хафэр.
— Так бой был насмерть. Знаю, современные технологии и не на такое способны, но Судьба сказала, что ему пора умирать, а значит, не стоило мучить, пытаться растянуть жизнь.
Немного помолчав, Тиллери спросила:
— Что можно сделать с остро заточенным куском металла?
— Только убивать, — ответил Хафэр.
— Меч никогда не выйдет перековать во что-то. Но что-то можно перековать в меч, — объяснил Гэо: — Это как путь в один конец.
Тиллери печально вздохнула:
— Тогда хоть камни можно вытащить.
Слуга Маны сложил его тело в более аккуратную позу, накрыл покрывалом, принесённым из особняка, поклонился Хафэру:
— Отныне Вы мой господин, ведь Вы получили всё, чем владел Мана. Какие будут приказы?
— Никаких. Теперь будут только просьбы. Больше ты не чья-то собственность. И остальным его подданным передай, что отныне они живут по законам Империи.
Слуга кивнул:
— Раз уж я теперь свободный, позвольте то, что не позволено слуге.
Хафэр согласился, слуга заговорил:
— При первом взгляде на Вас, я подумал, что господину Мане не составит труда справиться с Вами. Меня запутал Ваш невинный облик. Ваше лицо выглядит так, словно бы Вы никогда и крови не видели, не говоря уже об убийствах. Но то изящество, с которым Вы уклонялись от атак, поистине завораживает. А когда Вы нанесли первую рану, я понял, как сильно ошибался. Вы не испытывали к нему ненависти, Вы просто делали своё дело, словно подобное для Вас является обыденностью. И вот что мне хотелось спросить, сколько Вам ходов? И скольких Вы проводили до дороги в Мир мёртвых?
— Мне шестнадцать ходов, — ответил Хафэр на первый вопрос, а второй оставил без внимания.
Он поднялся и, слегка пошатываясь, пошёл подальше от всех них.
Гэо собрался было идти следом и поддерживать, но Хафэр отмахнулся:
— Всё со мной нормально. Я заскочу в Академию и явлюсь в Империю. Жди меня там, — выхватив Вихрь, рассёк ткань миров.
— Если он немного задержится, — заговорила Тиллери, — не спеши искать — помешаешь. У него назначена встреча.
Гэо вытащил планшет, собираясь написать Хафэру, но Тиллери остановила:
— Он не знает об этом.
Поглядев на безжизненное тело, она предложила:
— Надо бы его похоронить. Позову слуг.
Ход синий: Глава
