— Алеся, что ты здесь делаешь? Почему не в палатке?
— Выспалась, — лаконично ответила я, повернувшись к нему. — До утра посижу здесь.
— Не дури, — поморщился он. — Иди отдыхать.
— Спасибо за заботу, командор, но как уже сказала, я выспалась. Так что посижу до утра здесь, на свежем воздухе.
Говорили мы тихо, так как лагерь спал, и никого будить не хотелось. Тарри с любопытством переводила взгляд с меня на Акира, но в разговор не вмешивалась. Остальной народ, сидящий у костра, тоже делал вид, будто здесь никого нет.
— Уверена? — прозвенел льдинками вопрос.
— Абсолютно! — в моем голосе шелестела поземка.
Акир сверкнул глазищами на меня, потом посмотрел на Тарри, после чего развернулся и ушел. О том, что он в бешенстве, говорила только напряженная прямая спина и хвост, мотающийся из стороны в сторону, как у рассерженного кота.
Плевать!
Достало все так, что ни сил, ни желания выяснять отношения и выслушивать очередную порцию яда и воплей, у меня не было. До утра осталось не так долго, а потом улечу на «Грозовую птицу».
Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, я обратилась к Тарри:
— Ты что–то говорила насчет еды. Где ее можно взять?
— Сиди уж, потеряшка, — совсем как кошка фыркнула девушка. — Принесу.
Позднее, когда мы с Яшкой еще раз плотно поели, а народ от костра разбрелся спать, Тарри легонько пихнула меня локтем в бок и спросила шепотом:
— Ты чего с мужем не поделила?
Остались мы с ней у огня вдвоем, но тема для беседы была явно не для посторонних ушей. Мало ли, вдруг кто–то еще не спит неподалеку.
— Ничего, — ответила я тоже шепотом и пожала плечами. — Нам нечего делить. Во–первых, у меня ничего нет. Вообще ничего, кроме Яши и голографера, да и то, они оба были куплены на чужие деньги. А, во–вторых, мы с командором в разных весовых категориях. Кто он, и кто — я.
— Зря ты так. Он ведь твой муж.
Комментировать данное замечание я не стала, только вновь пожала плечами. Некоторое время мы сидели, глядя на всполохи огня и молчали. У меня не было настроения общаться и что–либо объяснять, а о чем думала моя соседка, я не знала. А потом вспомнила кое–что, что давно хотела узнать.
— Тарри, что такое кахэто? Объясни мне, пожалуйста, подробно. И желательно с женской точки зрения.
— Кахэто? — задумчиво повторила девушка. — В двух словах и не объяснишь…
— Ничего, можно не в двух, — не поддалась я.
— Кахэто — это «истинная пара» в переводе с нашего старого языка. Знаешь, что такое феромоны? Так вот мы, ниоки, будучи крайне восприимчивыми к запахам, чувствуем их. И случается встретить свою пару, руководствуясь именно этим. Особь противоположного пола пахнет так, что… Разум просто пасует и не может справиться с зовом. То есть фактически выбор кахэто — это выбор тела. Можно ненавидеть этого мужчину или женщину, можно презирать, можно вообще не испытывать к нему или к ней никаких чувств, а телу будет плевать. Тяга такая сильная, что остается только смириться и принять это как факт.
— Но это же ужасно, — высказалась я.
— Приятного мало, согласна. Случается, что твой или твоя кахэто уже давно благополучно живет в семье, имеет детей и даже смотреть в твою сторону не хочет. А тому несчастному, которому не повезло встретить свою пару так поздно, остается только мучиться и стараться держаться подальше.
— И что, это навсегда? Кахэто бывает только единственная?
— Ну почему? Гипотетически, если повезет, то можно встретить другого или другую кахэто. Или не встретить, и тогда всю оставшуюся жизнь будут ломать воспоминания и мысли о том, что у тебя могло бы быть. Можно полюбить кого–то всем сердцем, создать семью, а память тела будет жить, и, сохраните боги, снова столкнуться с той или тем, кто, являясь твоим кахэто, не ответил тебе взаимностью. В общем, столкнуться с кахэто — это самое большое счастье, если складывается пара, и самое большое несчастье, если не повезло.
— Прелестно, — злобно хмыкнула я. — То есть я для командора эдакий ходячий феромон, и терпит он меня только потому, что ему не повезло меня встретить. Шикарно!
— Ну не утрируй, — похлопала меня по плечу Тарри. — Ты ему явно нравишься.
— А у него выбора, оказывается, нет. Конечно, нравлюсь, раз его тело нашло себе кахэто. Токсикоман несчастный, — прошипела я, утвердившись в своих худших подозрениях.
— Тебя это так задевает? — удивленно спросила девушка. — Акир кон Като красив, молод, из хорошего рода и многого добился в жизни. Чем тебя не устраивает такой муж?
— Чем? — Я повернулась и посмотрела ей в глаза. — Наверное, тем, что я‑то не ниоки. И мне ваши заморочки с феромонами абсолютно чужды и непонятны. Я — человек! И выбрать себе мужа хотела бы сама, руководствуясь чувствами, причем взаимными. А не… тем, как пахнет особь противоположного пола. А в нашем с командором случае, ни о каких чувствах речь не ведется вообще.
Тарри отвела взгляд и поворошила прогорающие дрова.
— Ты сама встретила уже своего кахэто? — спросила я ее, чтобы заполнить паузу.
— Нет, — покачала она головой. — Боги миловали, и я надеюсь, что этого никогда не случится. Не хочется стать рабой своего тела и зова к…
Поняв, что только что сказала, она бросила на меня быстрый взгляд:
— Прости, я не то хотела сказать.
— Да ясно все, что уж… — понурилась я.
Рассвет я встречала все так же, у почти погасшего костра. Тарри уже давно ушла спать, Яшка тоже дырх, пригревшись а я все сидела, размышляя о жизни. Не знала я как мне дальше жить. Просто не знала.
Я за многое была благодарна Акиру. Как бы сильно на него не злилась за вчерашнее хамское поведение, но трезво оценивала ситуацию. Я жива только благодаря ему. И свободна, пусть и относительно, тоже только потому, что он принял участие в моей судьбе. Другой вопрос, что действовал он, как оказалось, далеко не из обычного благородства. Был у него свой корыстный интерес в том, чтобы вытащить меня из борделя. Да и в том, чтобы жениться… был.
Умом я понимала, что на это не стоит злиться. Командору тоже не позавидуешь. Летел себе спокойно в экспедицию, исполнял мечту жизни, и вдруг — нате вам! — как снег на голову свалилась малахольная девчонка с амнезией, да еще другой расы. И не только свалилась, а еще оказалось кахэто. Той, кого боятся встретить, чье появление воспринимают как божью кару. Кому нужно такое счастье?! Лично я не хотела бы для себя такого. Так что я могла понять, почему командор так бесится и злится на меня. Навязалась на его голову, несчастье ходячее.
И выкинуть не выкинешь, и терпеть мочи нет. Вот и женился, пока меня кто другой не окрутил. Так хоть какая–то надежда, что останусь под приглядом. Потому и терпел меня со всеми моими заморочками. А я ведь отдавала себе отчет, что я — совершенно ненужный элемент в этом коллективе, состоявшем из ученых и солдат. Ну, зачем нужен в научной экспедиции художник? Это ведь не туристическая развлекательное кино снимают, а… Да что там. После объяснения Тарри и ночного бдения, до меня дошло, что должность мне Акир выделил только для того, чтобы держать под присмотром подле себя. Не удивлюсь, если и платит он мне из своего кармана. От этой мысли я страдальчески поморщилась.
