– Там есть описание места преступления? Какие-нибудь детали? – спросила Руби.
– Само собой! – Руби услышала, как коллега зашелестела страницами. – Так… В первоначальном протоколе говорится, что преступление было чрезвычайно жестоким. Трупы найдены связанными, с кляпами и обезображенными. Следы пыток….. Похищены наличные деньги и.., постойте-ка.., вот это действительно странно!
– Что именно?
– Минутку, мне надо прочитать… Рядом с трупами обнаружен конверт. На его оборотной стороне семь застывших капель сургуча, образующих круг. Внутрь конверта была вложена страница из Библии.
– Там сказано, из какого раздела Библии?
– Нет… Хотя да, сказано! Из Апокалипсиса.
– Есть! Это то, что мне было нужно! – взволнованно воскликнула Руби. – Послушайте, я хочу многое сообщить вам и многое выяснить у вас. Я должна срочно прилететь в Тампу. Как насчет завтрашнего дня?
– Сейчас спрошу у начальства. В трубке послышались приглушенные голоса, затем снова донесся голос Ширли Джасмунд:
– Хорошо, прилетайте завтра. Вы нас тут всех заинтриговали, включая нашего капитана. Он слушал разговор по другому аппарату. Он говорит, что родственники Икеи до сих пор каждый год звонят из Японии с одним и тем же вопросом: что нового в расследовании? Потому-то фамилия и показалась мне знакомой.
– Передайте капитану, ему будет что ответить японцам, когда они позвонят в следующий раз.
– Передам. А вы сообщите нам номер рейса, мы вышлем машину за вами в аэропорт.
***От Майами до Тампы шестьдесят пять минут лету, и уже в восемь тридцать утра на следующий день Руби Боуи вошла в полицейское управление Тампы. Ширли Джасмунд встретила ее внизу и проводила в следственный отдел. Между двумя молодыми женщинами – белой и чернокожей – сразу же возникла взаимная симпатия.
– О вашем приезде у нас уже все знают, – сказала Джасмунд. – Даже шеф заинтересовался этим старым делом. Просил немедленно доложить ему, когда мы с вами закончим.
Ширли Джасмунд на вид было лет около двадцати пяти. Общительная хохотушка с красивым широкоскулым лицом, копной сияющих темно-русых волос и потрясающе стройной фигурой, что Руби отметила про себя не без зависти: сама она набрала в последнее время несколько лишних килограммов. “Пора перестать набивать себе желудок всякой гадостью”, – в какой раз сделала она себе внушение.
– Работать с вами поручено нам троим, – сказала Джасмунд. – Сержанту Клемзону, детективу Янису и мне.
***– Мне лично вполне понятно, почему японцы так упорно звонят нам сюда из года в год, – объясняя Руби детектив Сэнди Янис. – У них культ предков. Поэтому и тела они попросили направить для захоронения в Японию, к тому же, по их поверью, умершие не обретут покоя, пока их убийца не найден и не понес наказания.
– Скоро они смогут упокоиться с миром, – сказала Руби. – Уже на девяносто восемь процентов установлено, что Икеи убил Элрой Дойл, казненный три недели назад в Рэйфорде за другое преступление.
– Вот это да! Я что-то читал об этом.
Янис явно был ветераном полиции. Ему было лет около шестидесяти. Он сутулился и не производил впечатления физически крепкого человека. Лицо его было испещрено морщинами, которые на одной щеке пересекал длинный шрам, какие оставляет удар ножа. Жидкие остатки седой шевелюры были небрежно зачесаны назад. Очки с полукруглыми стеклами постоянно съезжали ему на кончик носа, и его острые глазки смотрели в основном поверх них.
Они вчетвером с трудом поместились в тесном кабинете сержанта Клемзона. В полиции округа Дейд, где Руби побывала накануне, шкафчики в душевой будут попросторнее, отметила она про себя. Как уже объяснила ей Ширли Джасмунд, здание полицейского управления Тампы было возведено в начале 60-х не по самому удачному проекту и давно устарело.
– Местные политики только обещают построить для нас новое, но никак не найдут денег. Вот и приходится нам тесниться.
– Вы говорите, что уверены на девяносто восемь процентов. А что же остальные два? – спросил Янис.
– В могиле на одном из кладбищ Тампы убийца закопал нож. Найдем его – и девяносто восемь процентов превратятся в сто.
– К чему эти игры с цифрами? – вмешался сержант Клемзон. – Изложите нам факты.
Он был значительно моложе Сэнди Яниса и, несмотря на разницу в званиях, относился к детективу с заметным уважением.
– Хорошо. – И Руби пришлось еще раз рассказать историю с самого начала. О том, как Элрой Дойл перед казнью признался в убийстве четырнадцати человек, включая семью Икеи из Тампы – об этом двойном убийстве в полиции Майами прежде не знали. О том, как Дойл горячо отрицал свою причастность к убийству Эрнстов, которое ему приписывалось, хотя формального обвинения по этому делу против него не выдвигали.
– Он заслужил репутацию отпетого лжеца, и поначалу никто ему не верил, – сказала Руби. – Но теперь появилась новая информация, и моя задача – проверить каждое его слово.
– И что, вы уже поймали его на какой-нибудь лжи? – спросила Джасмунд.
– Нет, пока все подтвердилось.
– Значит, если он и об убийстве здесь, в Тампе, не соврал, на вас повиснет нераскрытое дело? – ухмыльнулся Янис.
– Верно, – кивнула Руби. – Тогда получится, что кто-то просто скопировал его почерк.
– А что известно о ноже на кладбище? – спросил Клемзон.
Справляясь со своими записями. Руби процитировала Дойла. Кладбище должно располагаться поблизости от места, где жили Икеи. Дойл зарыл нож в могиле, на надгробии которого значилась такая же, как у него, фамилия. По словам Дойла, нож должен лежать неглубоко.
Клемзон открыл папку, которая лежала перед ним на столе.
– Икеи проживали по адресу Норт Матансас, дом двадцать семь десять. Есть там у нас какое-нибудь кладбище?
– Конечно, – быстро ответил Янис. – Норт Матансас упирается в церковь святого Иоанна, а сразу за ней расположено муниципальное кладбище Марта, маленькое и старое. Стало быть, там и придется копать. Между нами, я не против. Уж очень хочется закрыть это старое дело.
***Сержант Клемзон позвонил заместителю прокурора города по каналу громкой связи, чтобы остальные могли слышать разговор. Тот внимательно выслушал полицейского и уперся.
– Я прекрасно понял, сержант, что речь не вдет об эксгумации. Однако суть проблемы не в том, глубоко ли вам предстоит копать, а в том, что могилы вообще нельзя тревожить без санкции судьи.
– Хорошо, но я надеюсь, вы не будете возражать, если мы сначала осмотрим кладбище и убедимся, что такая могила действительно существует?
– Не будем. Это вполне законный метод ведения следствия. Но опять-таки будьте крайне осторожны. Публика чувствительна к любому святотатству. Это подобно вмешательству в личную жизнь, если не хуже.
Клемзон сказал Янису:
– Займись этим сам, Сэнди. Выясни, есть ли на кладбище надгробие с фамилией Дойл. Если найдешь, составишь официальную заявку, чтобы судья разрешил нам заниматься раскопками. – Затем он обратился к Руби:
– На это уйдет пара дней, а может, и больше, но я обещаю: мы ускорим дело, насколько возможно.
***На встречу с Ральфом Мединой, управляющим отдела недвижимости городского совета Тампы, в ведении которого находилось кладбище Марта, Руби отправилась вместе с Янисом. Медина оказался добродушным маленьким толстяком.
– Вообще говоря, кладбищами и заведовать-то не надо, – объяснил он гостям. – Они почти не отнимают у меня времени. В кладбищенском деле что хорошо?.. Что тамошние постояльцы ни на что не жалуются. – Он улыбнулся, довольный своей шуткой. – Однако, чем могу быть вам полезен?
Руби кратко изложила суть проблемы.
– Какая, скажите еще раз, фамилия вам нужна? – спросил Медина, доставая с полки толстый гроссбух.
– Д-о-й-л.
Чиновник несколько минут водил пальцем по столбцам, потом сообщил:
– Есть такие. Целых трое. Янис и Руби переглянулись.
– Когда они были захоронены? – спросил Янис затем. Ответа опять пришлось немного подождать, наконец, он сказал:
– Один в тысяча девятьсот третьем году, второй в тысяча девятьсот семьдесят первом, а третий – в тысяча девятьсот восемьдесят шестом.
– Последний нас не интересует – это же шесть лет после убийства Икеи. А вот первые двое… Вы поддерживаете связь с их родственниками?
Снова поиск среди пожелтевших архивных страниц и через некоторое время ответ:
– Нет. В связи с захоронением тысяча девятьсот третьего года нет вообще никаких упоминаний о родственниках – слишком давно это было. И по семьдесят первому году – сначала нам писали родственники, а потом – пропали – Значит, вы не смогли бы связаться с родней этих покойников, даже если бы захотели? – спросил Янис.
– Скорее всего, нет.
– И если мы получим санкцию судьи вскрыть поверхностный слой земли вокруг этих могил – сантиметров на тридцать, не больше – вы окажете нам в этом содействие?
