– Война.
И все дела! Она обязательно расспросит Колдо, потом. Когда он очнется. А он очнется. Она даже не предполагает другого исхода.
– Дай мне нож, – сказала Никола, подходя к кровати.
Ирокез нахмурился:
– Зачем?
– Чтобы я смогла разрезать робу и осмотреть его. Зачем же еще?
– Чтобы ты смогла убить его, – с легкостью выдал он.
– Я никогда не сделаю ему больно! – она разложила инструменты на матрасе. – Мы встречаемся. – Или скорее встречались, ДС. До Сирены.
– Это хорошо для тебя, но вряд ли поможет в данных обстоятельствах. Просто чтобы ты знала. И если ты покалечишь его, то я заставлю тебя почувствовать адскую боль. – Тем не менее Ирокез протянул ей нож. Затем, покачнувшись на каблуках, сложил руки на могучей груди и, не собираясь покидать комнату, остался дожидаться провала Николы.
Она, прорезав кончиком клинка центр ткани, старалась не задеть кожу Колдо. К тому времени как Никола добралась до края робы, верхняя часть уже вновь была целой.
– Помоги мне, – приказала Никола.
Воин поджал губы, будто не любил давать пояснения к своим действиям:
– Думаю, твой мужчина должен будет мне еще одну услугу.
Еще одну?
– Я заплачу тебе. Сколько?
– У тебя нет ничего, чего бы мне хотелось, – Ирокез наклонился и разорвал робу на две части, а затем вытащил материал из-под Колдо.
– Тогда почему ты помог мне? – Никола отбросила нож и схватила порванную одежду прежде, чем мужчина успел избавится от робы. Затем Никола прикрыла тканью голую талию Колдо. Его кожу покрывали укусы, порезы, ушибы и царапины. Четыре крошечные раны на шее, имевшие форму полумесяца, почернели и до сих пор кровоточили.
– Я сказал. Твой мужчина будет должен мне еще одну услугу.
Ирокез великолепный оратор, не правда ли?
– В таком случае, как тебя зовут?
– Малькольм.
Никола очистила каждую травму, уделяя дополнительное внимание ранам на шее, из которых сочился гной. Кожа там все не затягивалась. "Это явно не инфекция", – подумала Никола. Слишком мало прошло для этого времени. Это был... яд?
Она потянулась за клинком.
Малькольм остановил её, схватив за запястье:
– Знал, что ты играешь.
Тогда почему не спрятал от нее оружие? Проверить намерения?
– Посмотри, я собираюсь надрезать рану и...
Хватка Малькольма становилась все болезненней – кости почти трещали.
Крик сорвался с ее губ.
Послышался звук шагов. Появился Аксель. Он резко отбросил Малькольма от Николы.
– Ты что делаешь, приятель? – потребовал воин.
– Она хотела распороть ему шею!
– Ради всего Святого, – сказала Никола со вздохом. – Я хочу выпустить всё из ран, а для этого нужно их расширить. Я буду осторожна. – Более осторожно чем когда-либо прежде в жизни. Этот мужчина слишком важен для нее. Больше, чем Никола смела думать.
– Ты не видел как он тоскует по этой женщине, – сказал Аксель Малькольму, выталкивая того за дверь. – Если бы видел это раньше, то понял бы, что он жаждет её прикосновений... тем более что она тоже хочет этого.
Тоскует по ней? Если бы…
– Ребята, можете выйти? Вы мешаете, а мне необходимо сосредоточиться. Я, конечно, не врач, но смотрела все серии Доктора Хауса[13]. Уверена, я знаю, что делаю.
Никола не знала выйдут ли они или нет, но села возле Колдо, наклонилась вперед и подняла нож.
Переводчики: Shottik
Редактор: Marusy_Vlasova
Глава 25
Колдо медленно выплывал из темноты к свету. Он не двигался, его разум был пуст. Колдо не отдавал себе отчета. Однако чувствовал, как нежные руки поглаживают его, облегчая муки. В момент, когда ласка прекратилась, волна гнева накрыла его, возрождая необходимые силы что бы встряхнуться и начать двигаться.
Он открыл глаза, но все расплывалось. Моргнул пару раз. Картинка медленно начала проясняться. Моргнул еще пару раз. Он увидел отблеск ножа. Увидел женщину с ножом, которая тянулась к его шее.
Его мать. Его мать сбежала, оказалась здесь, и сейчас хочет его убить, пока он слишком слаб, чтобы сопротивляться.
Рычание вырвалось из груди Колдо. Он дернулся, ударяя по руке и выбивая тем самым нож. Женский стон боли проник в его уши.
Он узнал этот звук. Это не его мать.
Никола?
Он попытался сесть, но нежные руки внезапно сменились сильными, мозолистыми, оказывая сильное давление, заставляя лечь обратно.
– Он не хотел обидеть меня, – сказала женщина.
Да, Никола. Его Никола.
Она говорила с ним? Или в комнате есть кто-то еще?
Конечно, в комнате кто-то был. Руки, удерживающие его, принадлежали мужчине. Он вспомнил угрозы отца на счет Николы...
Колдо старался освободиться от стального захвата. Ему удалось собраться с силами и отбросить человека. Резкий звук столкновения, и в воздух взвилось облако штукатурки.
– Полегче, – сказал мужчина.
Колдо узнал этот голос. И это не отец. Но и не Никола, поэтому волноваться об этом не стоит. Колдо хотелось добраться до нее, и он пытался сделает все, чтобы преуспеть в этом. Он бил до тех пор, пока наконец мужчина не прекратил держать его и начал отвечать на удары. Но Колдо быстро достал до чего-то мягкого... перья... и рванул.
Вой сотряс воздух.
Мягкий груз навалился на Колдо. Он протянул руку, чтобы отодвинуть его, но уловил сладкий аромат Николы.
– Успокойся, – сказала она, проведя пальцами по линии подбородка. – Сейчас ты должен успокоиться. Хорошо?
– Безопасность?
– Ты в безопасности. Я в безопасности. Мы у тебя дома в Панаме.
Доверившись, он расслабился на матрасе, обхватив ее своими руками и притянул ближе, вдыхая запах, наслаждаясь ароматом ванили и корицы.
– У меня теперь плешь, – прозвучал мужской голос. Аксель. – Знаешь как это отстойно?
– А у меня сломанный позвоночник, – ворчание другой тональности. Малькольм.
– Мы как будто нарвались на что-то жутко плохое. Ты хоть никогда не сможешь снова ходить, но, по крайней мере, выглядишь мило.
– Ты думаешь, я милый?
– Думаю, всадить тебе кинжал в живот.
Шаги. Шаги двоих, выходящих из комнаты. После всего, Малькольм должно быть не потерял способность ходить.
– Останься, – попросил Колдо Николу.
– Хорошо, – прошептала она. – А сейчас отдохни.
Не в состоянии ей сопротивляться, он провалился в темноту.
***
Лучики света проникли в сознание. Колдо радовался, хоть свет и сопровождался болью. Колдо привык к боли. Но в тот момент, когда он практически проложил себе дорогу к собственному сознанию, где голос Николы успокаивал и доставлял наслаждение, Колдо потянуло обратно в темноту.
