– Прибери это.
– Э, я таким не занимаюсь. У меня есть люди для этого.
– Позвони им.
– Уже сделал. Они приедут в пять.
Колдо сухо кивнул, единственный вид благодарности, которым он сейчас мог пользоваться.
– Так что ты собираешься делать? – спросил Аксель.
Колдо провел рукой по лицу. Куда бы Нокс взял её? Отец – хвастун, балаганщик и мститель. Наказывает за каждый проступок. Самое недавнее преступление Колдо было убийство посланца в парке...
Точно. Парк. Место преступления.
– Парк, – сказал Колдо, и переместился в то самое место, где обезглавил человека отца. Слишком поздно Колдо понял, что должен был потребовать Акселя остаться. Воин мог узнать о прошлом Колдо, его происхождении и рассказать другим в армии.
Нет. Это не имеет значения. Колдо хотел спасти Николу любой ценой.
Он осмотрел пространство... и затем его взгляд упал на мужчину, который должен был быть мертв. Дыхание перехватило в его груди.
Нокс. Его отец. И до сих пор живой. В этом нет никаких сомнений.
Сильное удивление заставила Колдо на миг отшатнуться. Да, он подозревал. Но увидеть доказательства собственными глазами стало ударом, к которому он не был готов. Это невозможно.
Нокс стоял в центре кучи грязи, где раньше было дерево, полируя ногти и позволяя Колдо изучать его. Мужчина ответственный за столько лет мучений. Нокс остался таким же как Колдо помнил. Высокий и сильный, с темными и злыми глазами.
У Нокса была татуировка, идущая от шеи вниз, изображающая страшные боль и страдания. Это были знаки победы как над врагами, так и над женщинами.
А некоторые ради мести. Казалось, что кровь капала, а головы катились. У Нокса еще были пирсинги в бровях, два в губе и один на подбородке.
Колдо вышел из духовной реальности, чтобы встретиться с худшим кошмаром и сохранить сладчайшую женщину, какую только знал.
– Где она?
На сына Нокс смотрел с триумфом, показывая внутреннее уродство.
– Разве не мило? – его голос был глубоким. Хриплым.
Ненавистным.
Единственная причина по которой Нокс никогда насильно не брил голову Колдо, не делал ему пирсингов или татуировок, это потому что черты сына считались восхитительными среди Нефасов. И Колдо еще не заработал эту привилегию.
– Ты должен быть мертв, – сказал Колдо.
Самодовольная улыбка – одна из тысячи адресованных Колдо на протяжении многих лет.
– О, ты имеешь ввиду ту жалкую попытку несколько лет назад? Я видел, как ты наблюдал издалека. Но твой огненный дождь даже не подпалил меня.
Колдо поднял подбородок:
– Твои люди не могут сказать того же. Ты предал их, выбрав собственную безопасность, вместо того, чтобы остаться и предупредить об опасности.
В два счета самодовольство уступило место ярости:
– Ты виновен в их смерти, не я. Из-за тебя мне пришлось восстанавливаться все это время. Планировать. Ждать. Я знал, что не смогу причинить боль тому, кому нечего терять.
Нокс заявил о своих намерениях так открыто... причинить боль Николе, чтобы навредить Колдо... что его омыло волнами гнева и страха. Нокс никогда не разбрасывался пустыми угрозами. Он давал обещания.
– Где девушки? – Потребовал Колдо.
– Мы вернемся к этому, – спокойно ответил Нокс.
Послышался звук рассекаемого воздуха, и затем Аксель опустился рядом, сложив крылья за спиной.
Нокс медленно улыбнулся:
– У тебя появился друг. Как мило. Но это лишь означает, что сегодня прольется больше крови.
Люди, проходящие мимо, разглядев их, ускоряли темп.
– Оу! Уродливый Нефас думает, что выиграет, – Аксель положил руку на сердце. – Это было бы даже забавно, если бы не было так глупо. Бьюсь об заклад, ты глашатай? Да, ты заплачешь, когда проиграешь. Уверяю.
– Девушки, – настаивал Колдо.
– Здесь.
Новый говорящий заставил его повернуться влево. Он увидел, как Сирена вышла из клубящегося черного дыма, волоча Николу и Лайлу за собой.
Девушки были связаны и бледны, их трясло. Сирена сильно дернула путы, связанные споткнулись и упали на землю. У Николы разбита губа и на скуле появился синяк, но Лайла была невредима.
Рты были завязаны полосками ткани. Слезы, оставив покрасневшие дорожки, стекали по щекам Лайлы. Никола излучала гнев и решимость.
Она будет бороться. До последнего вдоха она будет бороться.
Гнев Колдо вернулся в полной мере, вина от несдержанного обещания следовала по пятам. Он должен был защитить ее.
Но не сделал этого. Потерпел неудачу. И он поклялся, что накажет себя за это. Никто не должен страдать из-за него. Он хотел убедиться, что понесет за это наказание.
– Как? – потребовал он.
Сирена прихорошилась, распушив волосы:
– Как и ты, я могу перемещаться. Удивлена, что ты не осознал это. Но на самом деле ценю предложение стать пещерным жителем.
Она могла перемещаться. Не была лысой, но могла создавать при появлении черный дым. Определенно она была Нефасом, хотя скорее всего полукровка, как он. Ее вторая половина точно не от Посланника. У нее нет ни скрытых крыльев, ни каких-то других. Нет огненного меча.
– Посмотрите на это, – сказал отец. – Мои дети так хорошо поладили. Это восхитительно.
Аксель, отодвинувшись, напрягся, но остался на стороне Колдо.
Затем, также сделал и Колдо. Единственные... дети Нокса? Колдо осмотрел Сирену тщательнее. Она низкая. Он высокий. Она блондинка с голубыми глазами. Он темноволосый с глазами цвета янтаря.
Но... их отличительные черты немного похожи, понял он. У них были одинаковые резкие очерченные скулы, гордый нос и упрямый подбородок.
У него... есть сестра.
– Я дам тебе один шанс, – сказал Нокс. Пока он говорил, пять серпсов выросли из грязи и скользнули по его бокам. – Всего один, чтобы сделать одну вещь. Свяжи себя с Сереной и продолжи мою кровную линию, или умри здесь со своей женщиной... после того как я поиграю с ней немного.
Конечно, это уловка.
– Ты ждешь, что я женюсь на близком родственнике?
– Жду? Нет. – Нокс рассмеялся от дьявольской мысли, звуки леденящие кровь. – Приказываю? Да.
Колдо сжал челюсть, не позволяя себе посмотреть на Николу и увидеть ее реакцию.
– Сирена на вкус как маленькое лакомство, – добавил отец, потянувшись, чтобы погладить ее задницу. – Ты даже насладишься ею. Как я.
Отвратительный мужчина. И Колдо его отпрыск.
– Ты согласна на это? – рявкнул он Сирене.
– Да, – сказала она и склонилась над Николой. Она поцеловала повязку в том месте, где она закрывала рот, девушка попыталась отвернуть голову в сторону. Намерения Сирены ясны: она хочет душу Николы.
