– Это все, что ты хочешь мне сказать? – осведомился Нокс.
– Я серьезно.
– Ну так вот: я видел, как ты подъехал к сыромятне, и решил, что ты работаешь на два фронта. Вообрази мое удивление.
– Нокс, какого черта ты здесь делал?
– Я, Коз, делал здесь твою работу. За тебя, между прочим. Ты же сам просил.
– Вот только меня не впутывай.
– Здесь на острове убили одного геодезиста, – продолжал Джон. – Причем смерть его попытались представить как результат ДТП. Очень возможно, что геодезист вздумал шантажировать пекинского чиновника, о котором мы с тобой говорили. А все потому, что догадался о назначении своей работы. Точнее, о том, что на этой территории планируется построить новый город на четыре миллиона жителей. Моя версия: этот недотепа вымогал деньги за молчание. Каковое монгол ему и обеспечил, причем с гарантией.
– Какой еще монгол?
– То же самое видел Лю Хао. И твой однорукий оператор. Правда, тогда у него еще было две руки.
Козловски откинулся на сиденье и потер шею.
– Какая же ты сволочь.
В течение следующего часа Нокс и Грейс излагали Козловски сведения, ими добытые, и ставили вопросы, на которые им только предстояло ответить.
– То есть ты требуешь, чтобы я выяснил имя члена правительства, зафиксированного на видео? – сказал Джон. – И поэтому держишь Дулвича в заложниках. Как ты думаешь, мне это приятно?
– А почему меня должны волновать твои ощущения? – вопросом на вопрос ответил Стив.
– Продолжу мысль: как по-твоему, это понравится генеральному консулу?
– А ведь ты другим путем решил двигаться, – заметил Козловски, имея в виду отнюдь не навигатор.
– Мы тебе всё сказали, что знали. Можешь передать данные куда следует. Но теперь ты обязан вытащить Дулвича из больницы и дать нам троим выбраться из страны. Не позднее чем завтра в полдень. Мы свое отработали.
– Он вам жизнь спас, – напомнила Грейс.
Гудел мотор. На хайвее снова сигналили миллионы автомобилей, будто и не было никакого тайфуна. На мосту Лупу «Рейндж-Ровер» простоял в пробке двадцать минут.
– Обожаю этот город, – высказался Нокс.
– А я – ненавижу, причем вместе с окрестностями, – поделился Козловски. Выдержал короткую паузу. – Говорите, «Бертолд групп» пыталась за деньги выведать стоимость госзаказа на новый город? И имела контакт с этим самым чиновником?
– Мы этого не утверждаем. Просто впечатление складывается именно такое. – Грейс бросила Козловски на колени документы монгола.
– Подозреваю, – заговорил Нокс, – что твой главный свидетель нынче опоздает на работу.
– Насчет наших ребят ты прав. Если связь между сыромятней и членом правительства существует, они ее найдут.
– Связь существует, – сказал Джон.
– Только не стоит обольщаться – мы этого типа, кто бы он ни был, с теплого местечка не вытурим.
– Почему?
– Потому что мы – американцы. Мы не имеем права вести расследования, – напомнил Козловски.
– И не забудьте о лице, – подала голос Грейс. Нокс только вздохнул. – Подумайте, какому позору, какому бесчестью подвергнется китайское правительство, если кучка чужестранцев обнаружит в его рядах столь злостного коррупционера. Подобный случай, сколь бы очевиден ни был, никогда не будет признан официально.
– Мы столько накопали – и даже поделиться не с кем? – воскликнул Нокс.
– Кашу заварил Марквардт, – констатировал Козловски. – Он за это заплатит.
– Аллан Марквардт свою партию отыграл, хотя карта и не шла. И вообще, хватит уже на «Бертолд групп» всех собак вешать. Это не единственная американская компания, которая дает взятки!
– Никого другого мы не поймали, – заметил Козловски. – Во всяком случае, на этой неделе.
– К тому времени, когда Марквардтовы гроссбухи пройдут надлежащий аудит, – Нокс покосился на Грейс, – к ним комар носа не подточит.
– Это неправильно, – заявил Козловски.
– Это Китай, – парировал Нокс.
– Я знаю, что делать, – вклинилась в диалог Грейс. – Я знаю, как провернуть это дело в лучших китайских традициях.
– Поверьте, – возразил Козловски, – от лучших китайских традиций в этом деле и так уже плюнуть некуда.
– Говорите, Грейс, я слушаю, – подбодрил Нокс.
– Если мистер Козловски сумеет установить личность коррумпированного чиновника, найдется некто, готовый сдать этого чиновника властям, не сообщая, откуда информация.
Прошло несколько минут. Пробка рассосалась.
– По вашим словам, – заговорил Козловски, – Лю Хао был на сыромятне в ту же ночь, что и оператор.
– Делай выводы, – посоветовал Нокс. – Удача улыбается тебе. К Лю Хао она повернулась пятой точкой.
– Бедняга Лю Хао, – эхом откликнулась Грейс.
– Там земля химикатами пропиталась! – Нокс потер обожженные пальцы. – Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – асфальт положили в расчете скрыть заражение почвы.
– Дело не только в этом. – Грейс опять завладела вниманием мужчин. – Китайские законы в отношении очистки подобных земельных участков отличаются, гм, специфичностью. Короче говоря, ответственность за очистку несет разработчик любых земельных ресурсов.
– Как – разработчик? А разве не владелец? – изумился Нокс.
– Грейс права, – подтвердил Козловски. – Постановление новое, ему от силы два года. Добавлю, что одна американская компания успела в этой связи пожать весьма горькие плоды. Исконному владельцу вменяется в обязанность защищать природные ресурсы от загрязнения. Ни убавить, ни прибавить. Зато когда земля переходит в пользование другого лица, именно это лицо должно разгребать грязь. Смысл в том, что у исконного владельца, возможно, просто не хватает средств на очистку – даром что нам такая логика может показаться извращенной.
– Значит, если бы Марквардт получил этот заказ, ему бы тотчас подсунули счет на кругленькую сумму? – уточнил Нокс. – Но это же несправедливо.
– Несправедливо? Да это просто свинство! – возразил Козловски.
– Кто у нас Марквардт? Вайгожень. Теперь понятно? – спросила Грейс.
– Не совсем, – признался Нокс.
– Против мистера Марквардта использована его же алчность. Мистер Марквардт так хотел заполучить этот заказ, территория была столь велика, что он не озаботился более тщательным изучением участка. Алчность лишила его способности здраво рассуждать. Тем более что рассуждать требовалось быстро. Это ловушка. А ведь всякий, кто берет в пользование землю, на которой находилась сыромятня, должен быть готов к миллионным расходам. Я говорю о миллионах долларов. Потому что после сыромятни землю очищать и очищать. Получив госзаказ, Марквардт потратил бы огромные деньги. Его компания разорилась бы. Он потерял бы лицо. Куда как выгодно китайским властям – они любят ставить на место чужеземных выскочек вроде Марквардта.
– И вдобавок чертовски удобно для исконного владельца сыромятни, – добавил Нокс.
– Отсюда мы и спляшем, – решил Козловски.
– Значит, все-таки «мы»? – уточнил Нокс.
– Ну ты и шельма! – буркнул Стив.
Осклабившись, Джон откинулся на подголовник. И моментально заснул.
39
22:09
Набережная Вантай
Начальник Департамента госбезопасности расположился в красном кожаном кресле за просторным столом без изысков. Кабинет был тесный, полутемный, окнами во двор. Начальник страдал избыточным весом, имел двойной подбородок, влажные губы, привычку смотреть с отвращением и ерзать на сиденье.
Шень Деши, со свежими швами на частично выбритом скальпе и с перевязанной рукой, пытался напустить на себя уверенный вид, что было непросто на неудобном стуле.
– Дурацкое положение, – на шанхайском диалекте заговорил начальник департамента. – Я должен требовать, чтобы вы повторили все сказанное, но не имею ни малейшего желания выслушивать это вновь. Если американцы выдвинут против вас обвинения…
– Я все понимаю.
– Значит, вы держали его на мушке?
Шень не посмел ответить. На лбу и верхней губе выступил пот – показатель слабости. Начальник департамента мог бы сейчас оскопить Шеня – и не встретить сопротивления.
– Вам было приказано уничтожить все следы загрязнения окружающей среды. Вы должны были как следует прибрать за собой и сделать необходимые подтасовки прежде, чем проблемы начали распространяться, подобно заразе, мановением этой проклятой руки.
Шень Деши съежился на стуле.
– А что мы имеем взамен? Вероятный запрос со стороны американцев? Если бы мне требовалась подобная публичность, я бы сразу нанял пиарщиков.
Шень решился на подкуп. Собрался с духом, заговорил твердым голосом:
– У меня есть вещественное доказательство причастности к делу американского оператора. Это видеокамера.
– Так уничтожьте ее! Всему вас учить надо!
– Да. Разумеется. Как вам будет угодно.
