Капитан полиции призвал своих подчиненных к порядку. Да какой там может быть порядок, когда на людях форма как на вешалках болтается, да еще три женщины среди них… Две – безнадежные мымры, даром что им еще и по тридцатнику не стукнуло. Зато третья – настоящая куколка, откуда только взялась в этой дыре. Даже форма на ней иначе сидит. Ее-то и надо выбрать в напарницы.
Шень Деши слушал, как капитан обрисовывает ситуацию – иностранец в розыске, весьма опасен; с ним китаянка. Оба должны дать показания по целому ряду происшествий; возможно, замешаны в похищении человека, вымогательстве и убийстве. На Чунминдао крупным делом считается увод буйвола; патрульные офицеры дружно раскатали губу, нацелившись изловить настоящего преступника. И не ради удовольствия от погони – хотя и оно нелишнее, – но еще и потому, что единственный шанс свалить с Чунминдао – это привлечь внимание начальства и попросить нового назначения. Девятерым патрульным офицерам казалось, что их капитан разыгрывает лотерейный билет.
Зависание в полицейском участке Шень считал необходимым и рассматривал как отвлекающий маневр. Ему хотелось нарисовать самую мрачную картину развития событий, на какую только было способно его воображение, раздразнить гончих лисьим запахом, а потом направить по ложному следу, чтобы лично и в одиночку добыть приз. Ну, почти в одиночку. Пожалуй, стоит разделить успех с этой милашкой.
Через пятнадцать минут Шень и хорошенькая сотрудница полиции ехали в его машине; девушка ловила каждое слово приезжего офицера. Она оказалась достаточно сообразительной, чтобы не задавать вопросов о пункте назначения.
– У меня в каждой конторе свой человек, – сообщил Шень, зная, что производит неизгладимое впечатление. – В данном случае я говорю о криминалистической лаборатории, услугами которой пользуются европейцы и американцы. Информацию мне передали на час раньше, чем американцам. Я ищу сыромятню. Недавно закрывшуюся сыромятню.
– Есть такая. Называется «Кожевенный завод Чунминдао», – сразу откликнулась девушка.
– Что вы о ней знаете?
– Мой покойный дядя, мамин брат, работал на этой сыромятне, пока ее власти не закрыли. После этого дядина семья очень бедствовала.
– Здание выкрашено в синий цвет? – уточнил Шень Деши. – Находится у воды? – Он ведь просматривал видео, конфискованное у монгола. И потом, руку оператора выудили из реки – нетрудно сообразить, что расчленяли беднягу не посреди поля.
– Да, именно так.
– Показывайте дорогу.
– На следующем перекрестке сверните направо, – сказала девушка.
Шень резко вывернул руль вправо. Девушка подалась в его сторону, чтобы не удариться о дверь. Именно этого наклона Шень и добивался.
– Далеко еще?
– Минут десять-пятнадцать, не больше.
– Мне нравится твой рот, – выдал Шень. – Форма самая что ни на есть подходящая.
Девушка вспыхнула, потупилась и пролепетала:
– Благодарю вас.
Шень схватил ее за волосы и повернул к себе лицом.
– Ну-ка, давай голову ко мне на колени.
Щеки девушки покраснели еще гуще, а губы побелели.
– Ты ведь хочешь мне угодить, верно?
Шень наслаждался ужасом в ее глазах, чувствовал себя практически всемогущим. Другие полицейские на каждом шагу срывали подобные цветы удовольствия – но только не Шень Деши. Теперь он наверстает упущенное. Он разложил сиденье и заставил девушку наклониться над своей ширинкой.
– Давай, зарабатывай повышение.
На последних аккордах он едва не съехал в кювет. Правая ладонь его была у нее в блузке, левая стискивала руль.
Девушка овладела собой. Они поехали дальше, словно ничего и не было.
– Предупредишь, когда до сыромятни будет примерно четверть мили. Я остановлюсь где-нибудь в незаметном месте. А пока не считай ворон, а говори, если в окрестностях что не так, как всегда.
– Это брошенный участок. Следом за сыромятней закрылись и другие предприятия.
Странно, думал Шень Деши. Земля – причем любая – слишком дорога, чтобы бросать ее.
– Почему так случилось?
– Местный земельный комитет объявил, что здесь будет разбит парк.
– А какова истинная причина? – уточнил Шень. Глупо разбивать парк на полуобитаемом острове.
– Я слышала только эту версию.
– Расскажи, отчего умер твой дядя.
Несколько секунд девушка молчала.
– От рака крови.
– А другие рабочие болели раком крови?
– Скоро будет поворот налево, – сказала девушка.
Шень повернул.
– Этот проселок ведет к Речной дороге. А потом – вдоль Речной дороги.
– Вижу, я не ошибся в выборе напарницы, – хмыкнул Шень Деши. – Ты пока отлично справляешься.
Девушка снова вспыхнула от гнева и стыда.
– Я рад, что работаю с тобой, – продолжал Шень. – Твое содействие не останется без вознаграждения.
– Поверните направо.
Шень провел пальцем по ее щеке.
– Мы сработаемся, не так ли? Уже сработались, я бы сказал.
Девушку затрясло. Казалось, ее тошнит.
– Пожалуйста, остановите машину! – чуть слышно взмолилась она.
Шень Деши съехал на обочину.
Девушка распахнула дверцу и зашлась в приступе рвоты.
37
18:00
Чунминдао
На горизонте сквозь туман проступала аура Шанхая – розовое пятно. Ближе к дельте реки Янцзы водного транспорта поубавилось; вялые баржи влачились вдоль побережья, перегруженного контейнеровозами. Аэропорт Пудун наконец разрешил посадку.
На «Тойоте» в третий раз поменяли номера. За рулем была Грейс. Свернув с Речной дороги на добитый проселок, они с Ноксом оказались на пустыре, среди мусора, бурьяна и брошенных пакгаузов. Последние солнечные лучи скользили по остовам строений, дыбившихся на гравийной площадке.
– Город-призрак, – пробормотал Джон.
Они вышли из машины.
– Чего удивляться – нынче Национальный праздник.
Брошенные здания разделялись стенами из бетонных блоков. Грейс и Нокс двинулись прочь от гравийной площадки, держась в тени такой стены. Грейс шла первая.
– Предлагаю вам, Джон, занять позицию здесь, на куче песка, – скомандовала она тоном бывшего офицера действующей армии. – Отсюда вам будут видны все постройки. И прикрытие хорошее.
– Действительно, наблюдательный пункт что надо, – согласился Нокс. – Только останетесь здесь вы, а не я.
– Китаянка, обнаруженная среди заброшенных складов, может, в отличие от чужеземца, рассчитывать на приличное обращение.
Грейс внезапно остановилась – стена была слишком высока для ее роста, она бы не взобралась на нее.
– Зато я умею лазать по стенам без посторонней помощи, – ухмыльнулся Нокс.
Подсадил Грейс, забрался сам. Это позволило сократить путь через грязный вонючий участок, поросший меч-травой. Тем же способом оба перебрались через вторую стену. Солнце потонуло в удушливом тумане. Стемнело быстро, сумерки длились не более пяти минут.
Нокс и Грейс на четвереньках вползли на кучу песка, откуда хорошо были видны промышленные здания, расположенные слева.
– Грейс, взгляните на третий ангар. Вокруг не грунт.
– Это асфальт. Не вижу отсюда вывески.
– А если бы видели, то обнаружили бы, что это вывеска с видеозаписи.
– Предположения строите, Джон?
– Вскарабкайтесь вон на тот транспортер – оттуда еще лучше видно.
– У вас, кажется, есть лишний мобильник, а то и два?
– Допустим.
– Дайте мне мобильник и звоните, если что-нибудь заметите.
– Очень благородно с вашей стороны, – улыбнулся Нокс.
– Я женщина, вдобавок родилась на этом острове. У меня больше шансов заговорить им зубы, если что.
– А я мужчина, и до разговоров дело не дотягиваю, если что.
– И я о том же. Я бы тоже до разговоров не тянула, если бы разговоры не действовали. Но они действуют. Вы ведь меня спасете, если что?
– Разумеется. Только вот как вы дальше полезете на стены?
– Почему вы говорите о них во множественном числе? Взгляните – вторая стена полуразрушена. Я легко заберусь на нее.
– Тогда пойдем вместе.
– Вы – вайгожень.
– Я заметил.
– Пойти вместе означает искать себе приключений. Включите ваше благоразумие.
– Вы просите невозможного.
– Подсадите-ка меня. Если меня сразу не сцапают, дальше пойдем вместе.
Такой компромисс Нокса более или менее устраивал; впрочем, скорее менее, чем более. Он вручил Грейс телефон. Через несколько минут она, перебравшись с помощью Джона через стену, уже карабкалась на транспортер, острым углом протыкавший ночное небо.
Грейс добралась до недавно замощенной площадки и замерла, вжавшись в стену. Избранный маршрут скрывал ее от Нокса, зато позволял в относительной безопасности пересечь двор.
Она пробиралась по периметру двора, и по мере приближения вывеска становилась не только читабельной, но и узнаваемой – «Кожевенный завод Чунминдао». На видео было запечатлено только слово «Чунминдао».
