слугой Вашего Величества, Маржеретом». Зато в кормовой книге Галичской четверти 7112 г. капитан собственноручно расписался по-немецки: «
Ich Jacob Margeret Capitain hab Kaiserliche Majestät Begnadigung empfangen»[761]. К этому неоспоримому свидетельству следует присовокупить указания де Ту (см. примеч. 70), Конрада Буссова, тоже служившего Борису Годунову[762], и многочисленные русские документы[763].
Не связываются сведения «Памяти» и с упоминанием о «Якове Ульянове Капитайне» в русском источнике[764]. Гиви Жордания, а за ним и Честер Даннинг, не зная тогда еще о существовании реального Гийома, купца-гугенота (что придает их догадке еще больше убедительности), сделали вывод, что капитан Маржерет был сыном некоего Вильгельма или Уильяма, по-французски Гийома[765].
Заметим кстати, что если капитана звали Этьен, он не мог подать прошение от имени Жако Маржерета. С другой стороны, если он был сыном Антуана I, он приходился внучатым племянником Пьеру Маржерету, в пользу которого как раз и была учреждена рента 1563 г.
Как разрешить эти противоречия? Даже наши отрывочные знания позволяют обнаружить в «Памяти» 1699 г. кое-какие погрешности: год произведения Пьера III в главного аудиенциария указан неправильно, Гийом записан бездетным, тогда как мы достоверно знаем о его дочери. Стало быть, Маржереты конца XVII в. могли не знать настоящего имени капитана или перепутать его с каким-нибудь сородичем. (Однако почему в сравнительно достоверном источнике содержится такая крупная ошибка в отношении самого известного члена семьи?) Не исключено, конечно, что капитан выбрал себе другое имя, что часто случается и в наши дни, или же, будучи на чужбине, выбрал имя, до тех пор не употребляемое, из двух или больше имен, нареченных ему при крещении. Поскольку в книгах приходской церкви Осон не удалось пока найти ни Жака, ни Этьена Маржерета, эту гипотезу невозможно ни доказать, ни опровергнуть.
Приемлема, однако, и другая гипотеза. Родословная «Память» 1699 г. тщательно затушевывает все, что касается «новой религии». Братья Маржереты прекрасно могли посмертно записать капитана сыном католика Антуана I, чтоб устранить всякое подозрение в еретичестве. Вдобавок Пьер IV и V, праправнуки Антуана I, тем самым становились внучатыми племянниками талантливого военачальника, что могло произвести благоприятное впечатление на королевских комиссаров.
Сведения, сообщаемые запиской 1668 г., также не совпадают с краткой автобиографией Маржерета, набросанной в предисловии[766]. Вот перевод этого текста:
«Капитана Маржерета, автора настоящего повествования, взял с собой в Германию около 1591 г. некий его дядя, мэтр Счетной палаты, Кретьен Маржерет, который был послан туда по делам короля Генриха IV. И вместо того, чтобы возвратиться в том же году со своим вышеупомянутым дядей, он, под влиянием целого ряда благоприятных к сему обстоятельств, не противостоял своему желанию служить с оружием разным государям, до такой даже степени, что очутился в Московском государстве, где стал капитаном отряда из ста французов-алебардников — телохранителей двух великих князей московских, последним из которых был Дмитрий, о котором он пишет в конце своей книги. Он был человеком сведущим в делах государственных, а также знатоком древности, как видно из его книги. Вернувшись во Францию, он сочинил [по повелению короля Генриха IV] настоящее повествование, отданное им в печать в 1607 г. и ныне переиздаваемое за нехваткой экземпляров».
Документ написан четким, элегантным, слегка угловатым почерком профессионала. Это, по всей вероятности, копия: другим, более небрежным почерком внесена поправка на левом поле («по повелению короля Генриха ІV-го»). Содержание приводит к выводу, что подлинник был приложен к экземпляру первого издания («он сочинил настоящее повествование»). Датировка также вытекает из слов самой записки: «ныне переиздаваемое». Стало быть, документ очевидно справочного характера был написан осенью 1668 г.: книгу вряд ли дали в печать до выдачи привилегии (23 сентября), а вышла она из печати 8 октября[767].
Об авторе записки можно предложить немного рискованную гипотезу. Привилегия указывает, что издание 1669 г. воспроизводит последний экземпляр первого издания, сохранившийся в семье Маржеретов, и что он был предоставлен издателю главным аудиенциарием Пьером III[768]. Не он ли сочинил записку, или по крайней мере сообщил сочинителю необходимые сведения? Текст ее ведь не сводится к трафаретной, повсеместно повторяемой биографии капитана. Создается впечатление, что автор использовал устную семейную традицию. Характерно, что семейные предания сохранили память о Маржерете лишь до 1607 г.: вся его бурная деятельность в последующие годы абсолютно неизвестна потомкам.
Как бы то ни было, записка сообщает о трех до сих пор неизвестных фактах, разумеется, нуждающихся в проверке: год выезда Маржерета из Франции, его пребывание в Германии в 1590-х гг. и выбор военного поприща, наконец, его связь с Кретьеном Маржеретом.
Два последних факта подозрения не возбуждают. Поездка Кретьена в Германию уже упоминалась, а тесные отношения между дядей и племянником — явление вполне обычное в обществе, в котором преобладает родовое начало, тем более когда оба — убежденные сторонники Генриха Наваррского. В предисловии 1607 г. капитан не только не скрывает своего предпочтения военной профессии, но рекомендует ее молодежи: «Если бы поданные Вашего Величества, что путешествуют в дальних странах, составляли правдивое изложение того, что они видели, [то это бы склонило] многих праздных молодых домоседов отправиться искать и учиться добродетели в трудных, но полезных и почетных занятиях, как то путешествия и служба в чужеземных армиях. Сие также рассеяло бы заблуждение, свойственное многим, полагающим, что Христианский мир кончается Венгрией»[769].
В первой половине XVII века Германия являлась своеобразным рынком наемников, где покупателями выступали европейские державы. Поэтому длительное пребывание Маржерета в этой стране ничего удивительного не представляет[770]. В этом отношении записка 1668 г. или подтверждает известное, или оправдывает гипотезы, уже давно выдвинутые историками. Зато год выезда из Франции (1591 г.) явно противоречит предисловию 1607 г. и заставляет заново пересмотреть военную карьеру капитана.
Походы капитана Маржерета
Вот как он представляет факты в своем предисловии: «С тех пор, Сир, как ваши победы и ваша благодать добыли Вашему Величеству покой, которым поныне наслаждается Франция, сочтя теперь бесполезной службу Вашему Величеству и отчизне, каковую во время смуты я нес под началом господина де Вогренана в Сен-Жан де Лон и на других рубежах вашего герцогства Бургундского, я отправился служить князю Трансильванскому, и императору в Венгрии, затем королю польскому в чине капитана отряда пехотинцев, и, наконец, судьба привела меня на службу к Борису, российскому Императору. Он оказал мне честь командовать кавалерийским отрядом»[771].
Если принять эти указания буквально, Маржерет покинул Францию в 1595 г., когда город Дижон открыл свои ворота соратнику Генриха IV,
