Король блатной песни Аркадий Северный!
Среди коллекционеров жанровой музыки выделяется абсолютно отдельная группа людей, специализирующаяся только на изучении его наследия и биографии.
О Северном написаны две потрясающие книги: первая — Михаила Шелега «Две грани жизни» (выдержала аж три переиздания!) и вторая — уникальный и подробный труд Дмитрия Петрова и недавно ушедшего из жизни Игоря Ефимова «Аркадий Северный, Советский Союз» (пока опубликованная лишь в самиздате и в Интернете), на которую я, с любезного позволения авторов, активно ссылаюсь.
В 60–80-е годы имена «подпольных» артистов окружал невероятный рой слухов, мифов и легенд. Аркадия Северного, вероятно, можно назвать рекордсменом в этой области. Куда только не отправляла его народная молва и каких подвигов ни приписывала: он был «уголовник, отбывающий срок на Колыме» и «эмигрант из Парижа», «старый одессит, личный друг Бени Крика» и «адъютант батьки Махно», «член ЦК КПСС, скрывающийся за псевдонимом» и «моряк загранплаванья»…
Аркадий Северный с дочерью Натальей. Ленинград, начало 1970-х.
Коллекционер из Украины Сергей Лахно в эссе о жизни и творчестве Аркадия Северного вспоминал такой иллюстративный эпизод:
«Где-то уже в конце „эпохи застоя“, когда только-только улетел олимпийский Мишка, мой одноклассник после летних каникул привез откуда-то кассету с записью „запрещенного ансамбля, руководитель которого недавно расстрелян, в „Известиях“ даже статья была про него“. Я тогда перелопатил подшивку „Известий“ за целый год, но никакого упоминания о таком ансамбле, понятно, не обнаружил».
Теперь, конечно, основные факты биографии исполнителя установлены доподлинно, правда, не все. Аркаша Северный был тот еще сказочник и сам любил подпустить «туману». Но все же…
По паспорту он был Аркадием Дмитриевичем Звездиным. Казалось бы, отличная фамилия, тем более для артиста. Да, но артистом-то он был самодеятельным, ни к какой филармонии не приписанным, и пел совсем не то, что положено было советскому гражданину. С таким репертуаром без псевдонима, как говорил Жванецкий, «суд, тюрьма, Сибирь».
Будущий «Король блатняка» родился 12 марта 1939 года в городе Иваново. Его отец был номенклатурным работником средней руки, а мать домохозяйкой. По воспоминаниям родных, к музыке маленького Аркашу пристрастил именно отец, сам любивший сыграть что-нибудь на гитаре. Семья Звездиных была большой — у нашего героя было три брата и старшая сестра Людмила. В 40-е годы она пять лет провела в заключении по бытовой статье, откуда привезла лагерную тетрадку со стихами, которую вручила маленькому Аркаше.
Получив аттестат, выпускник Аркаша Звездин отправился в Ленинград поступать в Лесотехническую академию, в чем благополучно преуспел. Однако овладевать науками новоявленный студент не спешил, его гораздо больше привлекали гулянки с новыми друзьями.
В конце 50-х вся молодежь повально увлекалась джазом и набирающим обороты рок-н-роллом. Не остался в стороне и любопытный провинциал. Молодой человек завел полезные знакомства в кругах фарцовщиков, и теперь с музыкальными новинками проблем не возникало. Даже на скудный студенческий бюджет он мог позволить себе приобретать пусть не дорогие фирменные диски, но «песни на ребрах» точно.
Рудольф Фукс и Аркадий Северный. Ленинград, начало 70-х гг.
Тяга к запретным новинкам столкнула его однажды с широко известным в кругах ленинградской продвинутой молодежи тех лет Рудиком Фуксом[46].
Через тридцать лет Фукс в аннотации к единственной легальной пластинке Северного, изданной на закате СССР в 1989 году аж самой «Мелодией», напишет:
«Вспоминается мне моя коммунальная квартира на Петроградской стороне, лето 1962 года, компания друзей-коллекционеров вокруг стола в одной из двух смежно-проходных комнат. Неспешный разговор… Звонок в передней. Насмешливо-любопытные взгляды соседей по квартире: „Еще один? Да и незнакомый совсем!“ Их перешептывания в глубине: „Не слишком ли много собралось? Не позвонить ли в милицию? Пусть придут, проверят документы!“
А может, мне это только казалось, когда я шел отворять дверь. За дверью стоял худощавый человек лет двадцати пяти с лицом, слегка напоминавшим одну из масок кинокомика Юрия Никулина. Спросив меня, он представился:
— Аркадий. Я от Коли. Он дал мне ваш адрес и обещал предупредить вас.
Действительно, один мой приятель говорил о каком-то Аркадии, который интересовался творчеством И. С. Баркова — русского поэта еще допушкинской поры. У меня была одна из его книг, и я не прочь был уступить ее любителю. Вот как раз по этому поводу и явился ко мне в первый раз Аркадий. Вручив ему книгу для ознакомления и, усадив за письменный стол в соседней комнате, я вернулся к друзьям, и мы продолжали прерванный разговор.
Мы вдруг услышали великолепный баритональный тенор серебристого оттенка, который под гитарный аккомпанемент прозвучал из смежной комнаты. Голос пел совершенно незнакомую мне тогда песню:
В осенний день,Бродя, как тень,Я заглянул в шикарный ресторан…
Сначала мне показалось, что кто-то включил магнитофон с незнакомыми мне записями, и только, когда я подошел к двери второй комнаты, я увидел своего нового знакомого Аркадия, который, аккомпанируя на моей гитаре, продолжал петь…
Это было похоже на чудо. Только что в квартиру зашел самый обыкновенный человек, но стоило ему взять в руки гитару и запеть, как волшебная сила искусства как бы приподняла его над нами, столпившимися вокруг него и просившими все новых и новых песен. И он щедро пел нам и „Любил я очи голубые“, и „Я один возле моря брожу“, и „Глухари“ Есенина, и „Звезды зажигаются хрустальные“… С этого дня началась наша с ним дружба…»
Потрясенный исполнением, Фукс загорается идеей записать Аркадия «под оркестр» и на хорошую аппаратуру. Связавшись с Борисом Тайгиным, одним из «пайщиков-концессионеров» студии «Золотая собака» и группой его приятелей, Рудольф успешно реализует замысел. Видимо, в тот же день, во время первого «концерта» кто-то из организаторов и придумал для Аркадия звучный псевдоним — Северный!
Дебют превзошел все ожидания — пленка (а также изготовленная «на ребрах» пластинка) моментально ушла в народ. Но вскоре в творческой жизни молодого исполнителя наступил вынужденный перерыв, связанный с отъездом его продюсера Рудика Фукса в «края далекие, с его красотами» — по статье «подделка документов» (а на самом деле за спекуляцию и тиражирование западных музыкальных дисков) он несколько лет провел в лагере.
Тем временем Аркадий получает диплом вуза и попадает по распределению в контору под названием «Экспортлес», где с переменным успехом отдает «трудовой долг» Родине вплоть до 1968 года, пока его не призывают в армию в звании лейтенанта запаса, полученном на военной кафедре академии. Служил Звездин А. Д. в вертолетном полку неподалеку от Питера, что впоследствии давало ему повод на «голубом глазу» утверждать, что он принимал участие в боевых действиях во Вьетнаме в качестве… «стрелка-радиста»!
В 1969 году Аркадий женился, а через два года у него родилась дочь. Хлопот прибавилось, денег не хватало, и надо было срочно искать источники дополнительных доходов. Такую причину указывают биографы в качестве аргумента, подтолкнувшего Аркадия Звездина вновь встретиться с Фуксом.
И понеслось… Рудольфу приходит в голову идея — сделать программу из старых одесских песен, попытаться воспроизвести на пленке колорит «Одессы-мамы».
Здравствуйте, мое почтенье,От Аркашки нет спасенья,Я приехал вас развеселить…
Запись прошла на ура!: дебютант так вошел в образ, что многие просто не верили, что подобное мог исполнить какой-то питерский парень. Байки, песни, анекдоты подавались с непередаваемым шармом, юмором, а главное — вкусом. Проект, получивший название «Программа для „Госконцерта“», попал прямо в «яблочко».
Моментально растиражированная кассета произвела настоящую сенсацию.
«Театр у микрофона», созданный Фуксом и воплощенный Северным, набирал обороты: были написаны и сыграны десятки сценариев — «О московском дне», «О стилягах», «Посвящение Косте-капитану» и т. д. Слава о блестящем исполнителе распространялась среди меломанов и подпольных «писарей» со скоростью лесного пожара.
Северного стали разыскивать «конкурирующие фирмы» и коллекционеры из других городов. Однако до поры Фукс оберегал своего подопечного, единолично владея правами на эксклюзив, но в 1972 году, вняв уговорам, все же представил Аркадия своему товарищу и сопернику на ниве подпольной деятельности Сергею Ивановичу Маклакову (р.1929).
