— Почему? О, заходите, выпейте со мной вина. Слишком рано? Точно нет, сэр? Немного вина на пользу чреву, гласит Добрая Книга. Нет? Вас не соблазнить. Ну что ж. Так о чем это я?
— Вы собирались рассказать, почему остаетесь здесь, если у вас нет паствы, — с улыбкой напомнил Брайан.
— А, в самом деле. Видите ли, сэр, я не обращался к епископу, потому что, сэр, места здесь красивые, а в мои годы не ищут новых пастбищ. Тихое место, где я могу на свободе предаться своей страсти антиквара.
— А что с доктором Треваскисом? — резко прервал Брайан. — Не пора ли организовать поиски?
Викарий со вздохом извлек из кармана серебряную фляжку и отпил щедрый глоток. Брайан уловил отчетливый запах рома и отметил дрожь тонкой руки.
— Не думаю, что люди проснутся до полудня, сэр. Вчера было выпито целое море.
— Тогда мне самому придется заняться поисками, мистер Пенкарро. Вы не пойдете со мной?
— Хотел бы, сэр, хотел бы, но я уже далеко не молод и обзавелся подагрой. Только это средство, — он кивнул на флягу, — и держит ее в узде, сэр. Но я желаю вам удачи, желаю удачи.
Брайан поморщился. Как будто мало ему целой деревни суеверных глупцов, так еще и пьяница-пастор. Надо найти кого-то из обладающих властью, быть может сквайра, кто пробудил бы народ от летаргии. Брайан обратился с вопросом к преподобному Саймону Пенкарро, но тот грустно покачал головой:
— Сквайр? Увы, нет, сэр. Последним сквайром Босбрадо был сэр Хью Тревенион, погибший в Европе в войне против корсиканского деспота. Теперь его особняк продан, у него не было наследников. День, когда умер сэр Хью, был печальным днем для Босбрадо. Печален был день, когда сюда явился иностранец.
— Ах да. — Брайан кивнул. — Иностранец. Кажется, доктора Треваскиса в последний раз видели на дороге к его имению. Возможно, стоит пойти и поговорить с ним. Этот человек может что-то знать.
Пастор содрогнулся и надолго припал к своей фляге.
— Иностранец, он странный человек, сэр. Странный человек! Странные дела творятся с тех пор, как здесь поселился иностранец, сэр. Он купил особняк сэра Хью, и с того дня черная туча опустилась на Босбрадо. Нет, сэр, я бы не советовал обращаться к нему за помощью.
Старик-пастор резко развернулся и ушел в дом, захлопнув за собой дверь.
Удивленный Брайан остался один.
Солнце поднималось в ярко-голубом осеннем небе. Не было ни облачка, крики кружащих над обрывом чаек оглушали Брайана. Обойдя дом, он вышел в сад, который заканчивался над самым обрывом. Отсюда открывался такой вид, что у молодого человека захватило дух.
— Брайан!
Он обернулся на срывающийся крик.
Перед ним стояла Элен, бледная, осунувшаяся, с покрасневшими уголками глаз.
— Брайан, кто-нибудь уже ищет отца?
Он закусил губу:
— Никто еще не пошевелился.
Девушка то ли воскликнула от негодования, то ли всхлипнула. Брайан взял ее за руку:
— Не тревожьтесь, Элен. Я говорил с мистером Пенкарро. Но думаю, будет полезнее обратиться к этому иностранцу, о котором столько толкуют. Кажется, в последний раз вашего отца видели, когда он шел в сторону его имения.
— Да-да, — закивала девушка, — так ведь сказал Ноалль, да?
— Скажите, что это за иностранец?
— Немец, кажется. Знатный… барон или что-то в этом роде. Отец бывал у него несколько раз, но, по-моему, его имени никто не знает. Он купил Тимернанс лет десять назад — так называется большой дом за руинами замка Брека. Когда-то он принадлежал сэру Хью Тревениону, но тот погиб под Ватерлоо.
— Тимернанс, — повторил Брайан. — Сразу за руинами. Я найду. Больше об этом человеке ничего не известно? Здесь его, как видно, не любят.
Она покачала головой:
— Да. Он живет отшельником и никого не принимает. Да теперь туда никто и не ходит.
— А в деревне он бывал?
— Насколько я помню, всего дважды за последние десять лет, — ответила Элен. — У него есть слуга, уродливый недоумок, которого он иногда присылает за провизией.
— Не тревожьтесь, Элен. Я уверен, что мы найдем вашего отца.
Он вышел на улицу и пошел вверх по склону, туда, где грозно вздымалась на фоне лазурного неба выщербленная каменная башня замка Брека.
Тропа вывела по откосу на густо заросшую лесом площадку, и Брайан остановился у старого дорожного указателя, чтобы оглядеться. Дома он не увидел, но решил, что особняк скрыт лесом, вплотную подступавшим к обрыву.
Он отправился дальше и на краю леса увидел высокую каменную стену, тянувшуюся от обрыва. В стене были двойные кованые ворота, но тропа к ним заросла, словно здесь годами никто не ходил. Брайан подумал было, что ошибся, что должна быть другая дорога в имение, однако прогнившая деревянная доска, скособочившаяся на одном гвозде, возвещала, что это и есть Тимернанс. Поколебавшись, Брайан ухватился за верхний брус ворот и, подтянувшись, перелез через стену. Тут им тотчас овладело недоброе предчувствие. Густые кроны деревьев закрывали невысокое еще солнце и безоблачное синее небо ранней осени. В ноздри бил душный запах гниющих растений. Выросший в городе Брайан не обратил внимания на молчание птиц, но все же подумал, что в лесу на удивление тихо.
Не так уж трудно оказалось пробираться по заросшей дорожке. Только иногда куст или ветка немного задерживали его. Уходя все дальше от ворот, он начал задумываться, живет ли здесь хоть кто-нибудь. Его знобило в мрачной тени деревьев.
Он замер, услышав звук.
Неясный звук, он не взялся бы сказать, что это было. Возможно, хрустнул сучок или зашуршали ветки. Однако он чувствовал присутствие… это было трудно описать. Он чувствовал, что кто-то или что-то следит за ним из-за кустов.
Молодой человек резко обернулся, но никого не увидел. Лес молчал. Гулкая тишина, похожая на тишину могилы.
Он выбранил себя за то, что поддался эмоциям, порожденным суевериями местных жителей. Однако влажная прохлада леса, окружавшего Тимернанс, в самом деле создавала призрачную атмосферу.
Потом в подлеске что-то затрещало, закачались ветки и зашелестели листья — кто-то ломился через кусты прямо к нему.
Брайан застыл как вкопанный:
— Кто здесь?
Ему ответило молчание. Он сделал еще несколько шагов и задержался. Уродливое существо вдруг вывалилось из кустов, и, не успев и глазом моргнуть, молодой человек оказался сбит наземь. Горло ему сжали стальные тиски.
Глава пятая
На мгновение Брайана оглушило тяжестью навалившегося на него существа. Он вскинул руки в напрасной попытке ослабить душившую его хватку. Он открыл глаза, пытаясь разглядеть врага, но увидел только свалявшуюся массу грязных черных волос. Невозможно было понять, зверь это или человек.
Первая же попытка сопротивления обнаружила его тщетность. Противник был наделен стальными мышцами и силой дюжины человек.
Брайан уже терял сознание, когда пришло спасение. Удавка на горле ослабла, тело, заслонявшее ему свет, отодвинулось. Задыхаясь, он услышал щелчок и резкий мужской голос, отдававший приказ на незнакомом языке.
Брайан помотал головой и приподнялся на локте.
Он увидел статного человека, одетого в черное — от невысоких ездовых сапог до шляпы с высокой тульей. Под черным плащом на нем был черный костюм и черный шарф. Прорезала черноту лишь белизна лица, мертвенная восковая бледность трупа. Только глаза жили на этом лице, сверкая как раскаленные угли адского пламени. В правой руке человек держал хлыст, пощелкивая им в сторону припавшего к его ногам существа.
При взгляде на это существо Брайан подавился воздухом.
Крупное лицо с длинным мясистым носом над изогнутым подковой ртом, в котором виднелись щербатые острые зубы, слегка прикусившие нижнюю губу, отчего на щетинистый раздвоенный подбородок стекала струйка слюны. Глаза были ужасны: под кустистыми черными бровями крошечный левый глаз сидел так глубоко, что можно было подумать, будто заглядываешь в пустую глазницу, и только потом обнаруживался зловещий блеск в оправе красных век. Правый глаз был почти скрыт огромной бородавкой.
Если лицо вызывало ужас, то тело — омерзение.
На голове дыбом, как у бешеной собаки, стояли волосы, а над плечами выступал большой горб, и такой же горб уродовал грудь. Длинные мускулистые руки по-обезьяньи свисали до самой земли, а ноги были настолько кривыми, что Брайан усомнился, способно ли это создание передвигаться.
Хлыст поднялся снова, и ужасное видение шмыгнуло в кусты.
Высокий мужчина повернулся к Брайану, и тот с изумлением увидел на его лице заботу.
— Вы ранены? — с заметным акцентом проговорил он по-английски.
— Не думаю, сэр. Однако не откажусь от стакана воды.
Мужчина нагнулся и поднял его на ноги.
— Обопритесь на мою руку, сэр, я отведу вас в дом.
