Ему хотелось спросить — чем увлекаешься? Ему хотелось спросить — что именно самое лучшее? И еще ему хотелось спросить, что такое понюшка.
Но он стоял и молчал. Старался казаться одним из них. Нельзя спрашивать. Нельзя казаться дураком.
Вернулась развеселая Глория. Обе девицы, казалось, совсем забыли о концерте. Кстати, они ведь продали все билеты, включая его собственный.
— Давай вернемся в гостиницу, — предложила Плам, — и хорошо проведем время.
Глория визгливо захихикала.
— Ты можешь нас ублажить, Эван? Ты нас обеих можешь ублажить?
Он храбро улыбнулся. Почему бы и нет? Если его папаша может, то чем он хуже?
— Ага, — прохрипел он, — пошли.
Глава 39
Даллас ждала, как дальше разовьются их отношения. Она ждала, что Коди скажет ей что-нибудь интимное, признается в любви. Она ждала, что он снова захочет заняться с ней любовью.
Но он ничего подобного не сделал. В субботу позвонил и сказал, что мамочка заболела и он не сможет приехать. Он появился на студии в понедельник, как обычно, к обеду. Ни слова о том, что между ними произошло. Был точно такой же, как всегда. Милый, внимательный, забавный. Принес сценарий и дал ей прочесть. Сказал, что организовал для нее два важных интервью с корреспондентами из крупных журналов. И еще, из Нью-Йорка приезжает один из лучших фотографов, чтобы поработать именно с ней.
Теперь, работая и выполняя все пункты расписания Коди, она почти не имела свободного времени.
Сначала такое отношение обидело ее. Затем обида перешла в холодный гнев, она почувствовала себя использованной и брошенной. Как смеет он так с ней обращаться? Коди Хиллз, лысый коротышка, и пока даже не богатый. Она легла с ним в постель, отдалась ему, а он и знать ее не хочет.
Когда наконец позвонил Лу Марголис, она как раз была в подходящем настроении.
— Я приеду к тебе, — заявил он, без сомнения рассчитывая, что она организует ему еще одну встречу с Дайамонд.
— Нет, я сама приду к вам в кабинет, — настаивала Даллас. — У меня есть для вас сюрприз.
Они назначили встречу, и она отправилась домой, где выбрала несколько самых выразительных фотографий и расположила их в переплетенном в кожу альбоме. Ей пришло это в голову в последний момент, и она была уверена, что Линда бы одобрила.
Коди переживал ужасно. Даллас казалась ему воплощением всего, о чем только можно мечтать. Но что она хочет от него? Она же может иметь любого.
Он любил ее. Ему все в ней нравилось. Но он понимал, что эта любовь может разрушить их отношения. И, милостивый Боже, ведь их отношения были прежде всего деловыми. И должны такими и остаться.
Трезво оценивая ситуацию, он понимал, что происходит. Она искала что-то или кого-то, а он просто оказался под рукой. Верно, все может быть великолепно, пока она не найдет то, что ей действительно нужно. И что тогда? Не лучше ли просто быть ее другом и агентом? В этом случае он всегда может быть рядом. Мистер Коди Хиллз очень сожалеет, что, хотя он отдал бы все, чтобы быть с ней, у него голова управляет сердцем (к счастью), и он слишком умен, чтобы все испортить.
Он ненавидел себя. Он знал, что она обиделась. Но когда-нибудь скажет ему спасибо. Это все результаты его визитов к психоаналитику — такой стал умный, что сам себе готов горло перерезать.
В воскресенье, после того как он пробыл подле Даллас почти весь день, он собрал всю свою силу воли и решил действовать. Позвонил Конни.
— Господи! А я решила, ты умер! — воскликнула она. — Где ты пропадал?
— Работал, — объяснил он. — Я могу заехать?
— Я как раз голову мыла…
— Как раз успею приехать и ее высушить.
— Ты все такой же, верно?
Он надеялся, что она ошибается. Он поехал к ней и уже через пятнадцать минут уговорил ее уступить ему, несмотря на мокрые волосы. У нее не было такого тела, как у Даллас. Ни у кого такого тела не было. Но, по крайней мере, он не кончил сразу, едва до нее дотронувшись. Минут двадцать он вежливо ласкал ее, а потом семнадцать минут вежливо же трахал. Потом провел полчаса, изображая из себя ласкового и внимательного поклонника. Поспал часок, что было вполне приемлемо, и поехал домой.
Но все уже было не так, как раньше.
Лу Марголис посмотрел альбом раз, потом другой. Молча.
Сидящая напротив него Даллас закурила сигарету и изо всех сил старалась казаться спокойной.
Лу еще раз просмотрел фотографии.
— Это тот самый сюрприз, о котором ты говорила? — наконец спросил он.
— Я решила, покажу-ка сначала вам. Хотя, согласитесь, неплохой бы вышел подарок вашей жене на юбилей. Как я понимаю, у вас на следующей неделе девятая годовщина свадьбы?
— Шлюха, она всегда шлюха, — заметил он устало. — Сколько?
— Сколько за что?
— За фотографии.
— Не продаются, мистер. — Она уставилась на него. — Просто никаких больше тайных встреч между нами. Расслабляйтесь где-нибудь еще.
Его губы сжались.
— Мы договорились, ты согласилась.
— Как же, согласилась! Вы меня шантажировали, а теперь я перебросила мяч на вашу сторону сетки.
— Я могу сделать из тебя звезду или стереть в порошок.
— Взаимно.
Они не мигая смотрели друг на друга, и наконец он сказал:
— То, что не хочешь со мной спать, очень глупо с твоей стороны. Но эти фотографии говорят о том, что ты далеко не дура. Но ведь это все игра, запомни, только игра. А у меня всегда все козыри на руках, все козыри. Кто ты такая? Обыкновенная потаскушка, которой я дал шанс.
— Благодарю вас, мистер Марголис, — голос ее был полон сарказма. — А теперь я могу идти?
Он снова посмотрел снимки.
— Да, иди. Этот раунд ты выиграла, но, если Дорис когда-нибудь увидит эти фотографии, твое тело найдут как-нибудь поутру в прибое вместе с другим мусором. Запомни это. И я просто так угрозами не бросаюсь.
— Запомню. Но и вы знайте, что я оставила письмо у своего адвоката на случай, если со мной что-нибудь случится. И негативы станут достоянием общественности.
— Ты слишком насмотрелась фильмов. Иди и работай. Если я не могу тебя трахать, то уж заработать на тебе я точно имею право.
Она встала. Господи! И стоила овчинка выделки? Она чувствовала себя более испоганенной, чем если бы переспала с ним сотню раз.
— Пошла вон, шлюха, — добавил он.
После этого она не видела его два дня. А потом они с Коди получили приглашение на вечеринку в доме Марголиса.
— Я не пойду, — заявила она Коди.
— Шутишь? — удивился он. — Приглашение на такую вечеринку в этом городе означает всенародное признание. Наверное, ты ему здорово понравилась.
