Подошел официант с серебряным подносом. Она схватила бокал шампанского и залпом осушила его.
— Раз я нашел тебя снова, — уверенно заявил Арон, — тебе от меня больше не убежать. — Он похотливо уставился на ее грудь. — Я часто о тебе думал.
Она вспомнила их последнюю неудачную встречу. Надо же, она подумывала о самоубийстве. Вспомнила, как он показывал ей свой усохший пенис и ждал, что она немедленно опустится на колени.
— Пожалуй, пойду пообщаюсь, — сказала она.
— Почему?
— Считаю, что так нужно.
Он в восхищении покачал головой.
— Мне нравится твой характер. И в Нью-Йорке нравился. Тебе плевать на мои деньги, верно?
— Верно.
— Мне это нравится. Большинство женщин за деньги сделают все, что угодно.
— В самом деле?
— Ты удивишься, на что они идут. — Он предпочел не заметить ее сарказма. — Но ты совсем другая. Я это сразу понял.
— Ну и дивно.
— Я в Калифорнию приехал всего на три дня. Не занимай эти дни ничем. Мы проведем их вместе.
— Я работаю.
— Завтра воскресенье. Мы слетаем на моем самолете в Палм-Спрингс.
— Не хочу я в Палм-Спрингс.
— Тогда полетим, куда захочешь. Мне нравится твой норов. Ты напоминаешь мне мою дорогую покойную жену. Она была шведкой, и наш брак длился сорок шесть лет. Она тоже была с независимым характером, как ты. — Он закашлялся, согнувшись и задыхаясь.
Даллас воспользовалась этим обстоятельством, чтобы улизнуть. Она вышла из дома к бассейну олимпийских размеров и от души понадеялась, что Арон не пойдет за ней следом.
Значит, вот они какие, шикарные голливудские вечеринки. Не совсем то, что она думала. Кроме нее и Коди, все были старые. Она потягивала шампанское и пыталась разобрать, чьи инициалы выложены мозаикой на дне бассейна. Отсюда она могла видеть, что Коди все еще беседует с Эдом и Ди Ди. Арон с удивлением оглядывался по сторонам, недоумевая, куда она подевалась.
Она вспомнила свой первый визит в этот дом. В качестве потаскушки. Кто бы тогда мог подумать, что она снова войдет сюда в совсем другом качестве. „Коди, кончай, о чем можно так долго разговаривать с этими двумя пердунами?"
На огромной террасе уже были накрыты шикарные столы. Шесть столов, каждый на десять персон. Шестьдесят человек. Она обошла столы, разглядывая изящные карточки с именами, вставленные в серебряные подставки. Карточки были равносильны справочнику „Кто есть кто в Голливуде". Она нашла свою карточку между именами двух незнакомых ей мужчин. Если она сможет найти, где должен сидеть Коди, она быстро поменяет место своей карточки, и никто не догадается. Даллас все еще плохо разбиралась в голливудской табели о рангах. Дорис Эндрюз потратила часы, чтобы решить, кому с кем сидеть.
— Вам помочь? — спросил стоящий в стороне официант, подходя к ней.
— Нет, не имеет значения, спасибо. — Она вернулась к дому.
В этот момент появилась Дорис Эндрюз.
— А, Даллас, душечка. Что вы там делаете? Вас Арон ищет. Мне кажется, тут вы одержали победу. Я и не знала, что вы знакомы. Он такой милый, ужасно милый человек и так одинок.
— И такой богатый, — заметила Даллас сухо.
— Ну разумеется. Тут все богатые. — Дорис легко коснулась ее руки, немного поколебалась и спросила: — Вы ведь любите мужчин, не так ли?
— Вы о чем?
Дорис постучала пальцами по ее руке.
— С сексуальной точки зрения.
— Сексуальной? — переспросила Даллас, внезапно потеряв дар речи.
Дорис хрипловато рассмеялась.
— Мужчины — такие животные. Большие и волосатые. Невнимательные. Прикосновение женщины значительно мягче… нежнее… Теперь понимаете?
— Думаю, теперь понимаю.
Бог мой! Дорис Эндрюз — лесбиянка! Для зрителей — сама чистота. Для мужа — мисс Даю Всем. О Лу, да ты не в те игры играешь!
— Вот что я скажу, душечка. Может быть, мы с вами как-нибудь вместе пообедаем? Я могу многому вас научить. Выжить двадцать лет в этом бизнесе — это надо уметь… — Она помолчала. — Мне надо выполнять обязанности хозяйки. А вы бегите и развлекайтесь.
— Хорошо, — согласилась Даллас, все еще в шоке. Дорис Эндрюз. Единственная кинодевственница в Голливуде!
Она прошла дальше в дом, где на нее немедленно набросился Арон, требуя сказать ему, где она была.
— Пошла прогуляться, — ответила она, недовольная его допросом. Потом она увидела Коди, который наконец освободился от Карлников, и помахала ему. Он немедленно подбежал, донельзя довольный вечеринкой. Не успела она его представить, как он уже тряс руку Арона и говорил:
— Мистер Мэк! Ужасно рад с вами познакомиться. Меня зовут Коди Хиллз. Я — агент Даллас.
— Прекрасно, — прохрипел Арон. — Значит, вы можете велеть ей поехать со мной с Палм-Спрингс.
Коди рассмеялся как раз с нужной долей почтительности.
— Мистер Мэк, к великому моему сожалению, я приказывать Даллас не могу. Даллас у нас очень упрямая дама.
Оба покровительственно посмотрели на нее.
Даллас была в ярости. Упрямая, это надо же!
— Мистер Мэк, я знаю, зачем вы приехали в Лос-Анджелес, — продолжал Коди. — Вы ведь в поисках? Вам нужна новая девушка для рекламы косметики? Вам не приходило в голову, что Даллас как нельзя лучше для этого подходит?
— Она разве еще не имеет контракта на телевизионный сериал?
— Имеет. Так ведь это только к лучшему. Главная героиня фильма „Женщина — творение мужчины" на всех ваших рекламах. На этикетках ваших духов, косметики. Разумеется, вам это обойдется недешево.
Арону идея понравилась. Маленькие глазки засверкали.
— Что вы думаете, мистер Мэк? Вы же должны признать, что это блестящая мысль?
Даллас отошла. Ни тот, ни другой этого не заметили. Из Коди вышел бы прекрасный продавец кока-колы. Ей еще не приходилось видеть, чтобы кого-нибудь так воодушевляли собственные идеи. Может, он и прав. Может, он ей не подходит. Она никогда на него не глядела с этой стороны. Как он целует задницы. Она не была уверена, что сможет с этим смириться. В свое время ей пришлось перецеловать столько задниц, что начинать снова не было никакого желания.
— Даллас! — прошипел Эд Карлник, прятавшийся за пальмой.
Она пошла прямо к нему.
— Как ты смел обмануть меня в Нью-Йорке! — воскликнула она громко.
— Шшш!
— Не смей на меня шикать. Я всю ночь прождала. А ты не пришел.
— Да приходил я, — прошептал он.
— Вон твоя жена идет. Ты нас познакомишь?
— Что? — Он аж подпрыгнул. — Даллас, я…
Она отошла в прекрасном расположении духа.
Два самых богатых человека в мире добиваются ее внимания.
