Лик повернулся ко мне, готовый выслушать, потом посмотрел на мое лицо внимательно, слегка нахмурился и приглашающим жестом указал в сторону выхода.
— Слышал о наших находках? — спросила, пока мы шли.
— Конечно, — кивнул он, — они весьма впечатляют.
— Я хотела тебе кое-что показать..
Лик остановился у почти незаметной двери в небольшое подсобное помещение, открыл ее и пропустил меня вперед. Я сунула руку в карман, сжимая в кулаке прохладный кусочек металла, и вздрогнула, когда сильные руки прижали меня спиной к мужской груди.
— Тсс, подожди, — он замер, так и держа меня в объятиях и прижавшись щекой к моей макушке, пока я, взволнованная и слегка озадаченная, стояла, накрыв его руки своими. — Дай мне пару секунд блаженного неведения.
Он зарылся носом в волосы на моем затылке, сделал вдох, а потом его руки мягко скользнули вниз, и он увеличил расстояние между нами.
Я повернулась и вложила в его ладонь проклятый кусок металла.
— Тебе знакомо это? — спросила с тревогой, смотря за его реакцией.
Лик внимательно разглядывал поблескивающий предмет.
— Голубое железо? — спросил он, наконец, все так же хмурясь.
— Ты вспомнил? Вспомнил, да?
— Вспомнил что? — он перевел на меня напряженный взгляд, — просто похоже на железо, но голубого цвета..
Он подкинул железку будто бросил монету на стол в шедарской таверне, и этот простой жест подействовал на него странно. Он оцепенел, зрачки его расширились, дыхание стало частым и поверхностным. В полной тишине звук прыгающего по полу металла резанул слух.
Лик вздрогнул, растер лицо ладонями и снова взглянул на меня, настороженно и, пожалуй, испуганно.
— Ты не сходишь с ума, — сказала я, — или же мы делаем это одновременно. Я ведь тоже это помню.
Мысль, которая пришла мне в голову в этот момент показалась одновременно идиотской и гениальной.
— Мы должны пойти туда вместе. Ты я и он.
— Куда пойти, кто «он»?
— Да Мир же! Как только бур починят, так и пойдем все втроем наружу.
Лик в этот момент настолько опешил, что вместо резкой отповеди только спросил сдавленно
— Он-то тут каким боком?
— Мир он тут тоже замазан по самое не могу. Нет-нет, не в том смысле, — предупреждая возможное негодование поспешила пояснить я, — он тоже что-то помнит, только не наяву. Он во сне разговаривает, я сама слышала.
Под наливающимся злостью взглядом глаз цвета летней полночи я покраснела до корней волос и поторопилась все объяснить.
— Нет же, Лик, он мне как брат. И он тоже меня не помнит. А я помню и тебя, и его. Ну как же объяснить-то? — в отчаянии я заходила по маленькому помещению туда-сюда.
Если я сейчас про другие миры начну вещать, он точно решит, что я умом тронулась.
— Пожалуйста, давай попробуем. Просто прогуляемся втроем по поверхности, возьмем еще образец-другой для наших исследований. Мира я попрошу, чтобы не слишком отсвечивал, — я сложила руки в умоляющем жесте.
— Разрази меня гром, если я понимаю хоть что-нибудь, — произнес Лик, немного помолчав, — кроме того, что пора с этим всем завязывать! Когда там ваше оборудование отремонтируют?
— К вечеру обещали, — припомнила я.
— Тогда в десять вечера чтоб была как штык со всем необходимым у грузового отсека. «Братца».. — он ядовито выделил голосом это слово, — тоже с собой захвати. Посмотрим, что вы задумали.
И, не дав больше мне ни слова вставить в свое оправдание, Лик быстрым шагом покинул комнатушку.
«Ох, — пронеслось в голове, — остается только надеяться, что эта затея сработает. Иначе он меня к себе больше за километр не подпустит»
Глава 23
— На кой ляд мне туда тащиться? — непонимающе уставился на меня наш космический заяц. — Я, если помнишь, не астрогеолог. И пробурить вам смогу максимум черепную коробку, да и это, строго говоря, не совсем мой профиль.
— Ну пожалуйста, — не отставала я. — Это же целое научное открытие: голубое железо, — вот, смотри, — я почти впихнула в руку упрямца все тот же прохладный кусок иномирного металла, — ничего не напоминает?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А должно? — Мир небрежно покрутил научную сенсацию в пальцах и вернул ее обратно.
— Ты упоминал о нем, когда говорил во сне, — соврала я. Вообще-то мог и упомянуть, просто я о нем не спрашивала.
— А я во сне песни не пел случайно? — издевательски осведомился блондин. — А то, если тебе верить, я практически не затыкался, вещал как чертов передатчик.
— Ну Ми-и-ир, — тут же сменила я тактику. — В конце концов, когда тебе еще выпадет возможность походить по поверхности таинственного астероида в необитаемой галактике?
— Хм, это да, — пришлось ему признать, — а третьим кто пойдет, ваш вспыльчивый коротышка или ботаник-староста?
— Он геолог, — зачем-то поправила я, — а третьим будет Лик.
Вот на этом месте блондин чуть рот не открыл от удивления.
— А его ты как сюда втянула?
— Ох, долгая история, — попыталась соскочить я.
— А я никуда не тороплюсь, — Мир даже руки на груди сложил.
— Эта штука, — я продемонстрировала кусочек железа, — вызвала у него то, что он сам называет «воспоминаниями, которых не было». Но они были, Мир. Я это помню, и ты помнишь. Во сне.
— Значит, все вернулось, — вот сейчас мой собеседник был до предела серьезен, — А ты не думала, что все эти, как ты говоришь, «воспоминания» — просто чье-то внушение?
Тут уже опешила я. На какую-то ужасную долю секунды я представила, что так и есть: все, что я помню о родной Земле и о Шедаре — игра моего воображения, искусно направляемого современным нейропрограммированием. И меня прошиб холодный пот. В испуге я нащупала через карман жесткий корпус волчка и слегка успокоилась. Хотя… Ведь это тоже можно подделать. А вот реакции тела..
— Мир, ответь, если ты внушаешь человеку воспоминания, что он давно в отношениях с незнакомой ему женщиной, то он будет помнить на физическом уровне, как… доставить ей удовольствие? Что и как она любит?
Блондин на мгновение задумался.
— Внушить такие воспоминания можно. А вот будут ли они соответствовать реальности. Но если это будет делать тот, кто имел с подопытной такой опыт, то, теоретически…
Тут я против воли своей усмехнулась: «Это кто, Павлентий что ли? Вот уж вряд ли.»
— Подожди-ка, — Мир наклонился ко мне, — уж не хочешь ли ты сказать..?
— Он помнит, — тут же подтвердила я. — Так что или мы все втроем участвуем в каком-то грандиозном по масштабам эксперименте, или это правда.
Острый взгляд зеленых глаз на мгновение пришпилил меня к стене — и тут же снова стал рассеянным, задумчивым.
— Считай, ты меня убедила, — кивнул Эмир, — и что мы должны втроем там делать, на поверхности?
— Да ничего особенного: прогуляемся, пробурим пару отверстий, может, еще железа этого добудем. Если ничего не выйдет, то Лик меня прибьет, — тоскливо закончила я.
«А если выйдет, то вы оба».
— Странная логика, ну да ладно, — беспечно махнул рукой друг. — На месте разберемся что к чему. Но будешь должна. Ты мне всю личную жизнь рушишь, да будет тебе известно, а она только-только начала налаживаться.
— Ничего, устроите с Ведой свиданку как-нибудь в другой раз, — хихикнула я.
— С Ведой? — заинтересованно переспросил он, — А что, она тоже изъявила желание?
— О, — я слегка смутилась, — интересовалась, по-крайней мере, но я не знала, что ты уже занят.
— Вовсе нет, — с улыбкой заправского ловеласа ответил Мир, — для симпатичной медсестры у меня всегда найдется время.
— Никакая она не медсестра, я тебя обманула. Веда — биолог, хотя и прошла обязательный курс оказания медпомощи.
На аристократичном лице отразилась такая обида, будто я у него из-под носа последнюю конфету забрала.
— Ну и как тебе после этого доверять? На святое посягнула.
Я фыркнула. Вот что значит человек постоянен в своих предпочтениях.
Мир не был бы собой, если бы пару секунд спустя не сменил гнев на милость.
